Ради денег

На что лично вы способны ради больших денег? Нет, убивать никого не придется. Тот, кто надо, уже умер сам. Дело за малым - следует мертвеца ограбить. Вам не страшно? Вы считаете, что начисто лишены сантиментов? Не спешите с ответом. Есть черта, преступив которую, назад вернуться уже нельзя. 121 год назад недалеко от Минска произошла подобная история. Ее сохранил для потомков архив Минского окружного суда.

- Копай! Чего стоишь?

- Темень какая. Жудасна мне, Костюха! Грех творим, Бога боюсь.

- Не ведомо еще, есть ли Бог. Ты мертвяков лепей бойся. Ну как щас все разом повставают?!

- Оба вы дурни! Не мели языком, Костюха, накличешь. Копайте, копайте.

...В полночь возле усадьбы помещика Радневича остановилась подвода. Седой сгорбленный старик сказал, что болен и не может ехать дальше, просился переночевать. Радневич оказал гостеприимство, отложив все вопросы к нечаянному гостю на утро. Но только утром поговорить уже не пришлось: старик впал в беспамятство, горел и бредил. Супруга Радневича Ирина Федоровна, дежуря у постели больного, составила из бреда связный рассказ.

Звали гостя Михаилом Прилепой, был он когда-то очень богат, да по страстности своей натуры деньги промотал. Теперь, понимая, что болен и умирает, направлялся в Витебский монастырь, хотел монахом кончину встретить. Последнюю тысячу рублей вез в качестве платы за келью и пропитание.

Промаявшись недели три, старик умер. Радневич позвал священника, тот совершил все положенные таинства, и несостоявшегося монаха Михаила Прилепу похоронили на деревенском кладбище. Похоронили за счет Радневича, конечно, а за чей же еще?

И вот тут только наша история начинается.

На деревенском кладбище стали разрывать могилы. Кто-то что-то искал и не находил. Что не находил - дело понятное: кладбище старое и тесное, буквально могила на могиле. А вот что именно искал?

Впрочем, недоумевал по этому поводу один только Радневич. Вся деревня (300 дворов) знала, что ищут могилу болезного старца. Ходили упорные слухи, что его похоронили с деньгами, зашитыми в платье. Тысяча рублей - сумма огромная! Слухи слухами, а вскрывать могилы не каждый бы отважился. Это и пред Богом грех великий - потом не отмолишь. И преступление перед царем - за такое каторга полагается. А еще это очень боязно - кости в теле инеем покрываются. Однако нашлись отчаянные. Деревня, конечно, знала, кто, от своих ведь ничего не скроешь. В неведении оставался опять же один Радневич. Плюс священник да вызванные из уездного города власти.

Итак, жили-были в деревне пятеро лихих парней. "Стылых", как говорили тогда, сейчас таких называют "отморозками". Самому старшему - 23 года, младшему - 19 лет. На земле они не работали, сдавали свои наделы арендаторам. Собственно, они нигде и никак не работали. Только пили и картежничали. И в церкви почти не бывали. А год назад "стылая" компания вдруг разбогатела. Бывало, на закуску по пять копеек одалживали, а тут - до трех рублей в корчме на стол бросали. Откуда деньги? А откуда взялся в лесу труп купца да без мошны?!

В общем, это они хотели старика, с тысячей рублей похороненного, отрыть. Но не могли его найти. Старались повернее вычислить, где недавнее захоронение было. А надписи на крестах прочитать никто из компаньонов не мог, потому что грамотных среди них не было. Вот и раскапывали гробы ночь за ночью. Перед тем как на дело идти, четверть водки выпивали. А уж после очередной неудачи пили по-черному до самого полудня.

На девятой по счету могиле у компании сдали нервы. Все уже были уверены, что наконец нашли старца, но в гробу лежал труп женщины. В длинном черном платье, с платком на голове. Сначала один, а за ним и все остальные вдруг стали дико хохотать и долго не могли остановиться. Потом они, сами не понимая зачем, пытались посадить труп. Сорвали с головы платок. Вместе с платком упала и сама голова. Ее с собой прихватили, когда домой шли. Эта голова привела четверых из пяти на каторгу. Ее нашел полицейский урядник, делая в хатах обыск. Допросил свидетелей, сопоставил - и арестовал всех пятерых. Никто из них не пытался сопротивляться, их воля была кем-то или чем-то смята. Каторги удалось избежать только 19-летнему Степану. Во-первых, все, что делал он, - так это стоял "на стреме". Во-вторых, священник смог вовремя достучаться до его души, посоветовав явиться с повинной, сказав, что "охотное сознанье уменьшает наказание".

А Радневич снова недоумевал. О тысяче рублей, то и дело возникающей в болезненном бреду старика, знали только трое - он, супруга и священник. Кто же позволил слухам ходить по деревне? Сам Радневич, конечно, ничего никому не говорил, он и не верил никогда в эту тысячу. Священник? Исключено! Тот, напротив, по долгу службы ревностно бдит, чтобы в народе всякие зловредные козни и суеверия не распространялись. Ну не Ирина же?! Радневич опасливо покосился на крупную флегматичную супругу.