Алеся и без родительских увещеваний понимала, что в восемнадцать лет каким-то чудом сумела поймать птицу счастья за хвост. Для выпускницы ПТУ, проживающей с отцом-инвалидом и рано состарившейся от невеселой бабской доли матерью в однокомнатной квартирке в Заводском районе Минска, случайное знакомство с бизнесменом-немцем стало подарком судьбы. И хотя некоторые замашки безумно влюбленного, как ей тогда казалось, поклонника слегка настораживали девушку, трезвый расчет взял верх над сердечными колебаниями. Свадьбу скромной белорусочки и заграничного наследника солидного состояния сыграли на родине жениха. Причем родителей невесты на торжество не пригласили. Будущий супруг сразу дал понять Алесе: с прошлой жизнью пора завязывать. Впереди — новая семья и новые обязанности.
— Это сейчас, пообщавшись со многими девчонками, выскочившими замуж за иностранных “принцев”, я знаю: насилие в семье в отношении славянских женщин в “цивилизованной Европе” — не редкость. Западные мужчины считают так: я тебя купил, теперь ты обязана жить по моим правилам. С одной стороны, придраться не к чему: шикарный дом в пригороде, обслуживающий персонал, дорогие шмотки, украшения. А как иначе? Жена представителя бизнес-элиты обязана хорошо выглядеть. Но в то же время... Первую пощечину от Клауса я получила за яркий маникюр, который сделала перед походом на какую-то вечеринку, где собиралось все руководство его компании. “Правду говорят, что все славянки — шлюхи! — орал он на меня в тот день. — Ты что, слепая? Не видишь, что никто не красит себе ногти, как дешевые проститутки?!” А спустя еще несколько дней “врезал” за вульгарный, с его точки зрения, макияж, в котором я посмела появиться перед его дражайшей матушкой. Потом избиения стали регулярными. То я слишком сильно похудела, то, якобы, флиртовала с лучшим другом мужа, то в непозволительном тоне разговаривала с родней Клауса. По лицу он старался не бить, удары наносил в основном в живот. Из-за этого я нашего первого ребенка потеряла. Хотя муж и не хотел детей, считал, что все мое внимание должно безраздельно принадлежать ему одному.
Вспоминая время, проведенное в плену “счастливого брака”, Алеся нервно выкуривает одну сигарету за другой. На сегодня это — единственный “остаточный элемент” сильнейшего нервного потрясения, пережитого ею в Германии. Примерно полгода после возвращения в Минск девушка лечилась от алкоголизма, проходила курс психотерапевтической помощи. Пришлось делать и гинекологическую операцию: в ее 22 года внутренние органы после выкидыша, двух абортов и периодического использования в качестве боксерской груши давали серьезный сбой.
— Почему ты не ушла от мужа после первого же избиения?
— А куда? Меня никто не понимал и не принимал из моих родных. Помню, как однажды позвонила маме, рассказала ей все. Та заплакала, но все равно завела старую песню: это же такой шанс, данный судьбой, ну ведь в люди выбилась, живешь как у Христа за пазухой. И отец мне “вправлял мозги”: в Беларуси тоже жен колошматят. Только после этого не дарят бриллианты и не отправляют на Мальдивы. Так что поведение Клауса — нормальная практика. Домостроевская. Надо просто сжать зубы и терпеть. Не раздражать кормильца... Родителей можно понять: я им каждый месяц деньги высылала. Они обменяли квартиру на хорошую трешку на первом этаже, папа хоть начал в своей инвалидной коляске на улицу выезжать.
Кроме того, признается Алеся, оформить развод за границей было весьма проблематично: она, простая домохозяйка, по сути — игрушка (хоть и на законных основаниях) уважаемого в городе бизнесмена, не имела ни связей, ни друзей. А Клаус пока не собирался добровольно отпускать от себя красивую покорную куклу: в качестве жены непритязательная белорусская пэтэушница устраивала его полностью. Еще и потому что в отличие от эмансипированных соотечественниц без малейшего сопротивления позволяла супругу в постели все его извращенные фантазии. Похоже, в Европе это какая-то “фишка”. Простой секс пресыщенным богачам уже не интересен. Им “с изюминкой” подавай.
Несчастливая семейная жизнь (к счастью для Алеси) закончилась через четыре года по инициативе Клауса, внезапно влюбившегося в американскую топ-модель. С начавшей попивать и пристрастившейся к сигаретам, к тому же из-за болей в животе все чаще отказывающей в интиме, а значит, недостойной в его глазах белорусской женой он расстался легко, стремительно и даже в некоторой степени благородно: выплатил неплохую денежную компенсацию. Уже потом Алеся узнала, что по европейским законам могла претендовать на значительно больший куш, но в тот момент, когда они с мужем ставили свои подписи под договором о расторжении брака, ей было не до количества нулей в “отступных”. Хотелось только одного: сесть в самолет до Минска, обнять родителей и как можно скорее забыть последние четыре года.
— Вот это я сходила замуж за иностранца, ничего не скажешь! — сегодня к Алесе уже вернулось чувство юмора, желание продолжать жить и любить. Правда, врачи сошлись во мнении, что вряд ли теперь она сможет родить ребенка, но даже после такого диагноза бывшая фрау не унывает. — Единственное, за что я благодарна своему четырехлетнему “европейскому рабству”, — за привитое мне хорошее отношение к приемным детям. Там это само собой разумеется: если у тебя есть финансовые возможности, время и море нерастраченной нежности, ты просто обязан подарить все это обделенному судьбой малышу. Я даже второго мужа себе в идеале хочу найти с ребенком. Желательно вдовца. И на этот раз — только белоруса.
konopelko@sb.by
