Заместитель гендиректора нацпарка по науке Василий Арнольбик приводит убедительные факты, свидетельствующие о не самой лучшей роли человека в судьбе Беловежской пущи:
— Здесь была 41 тысяча гектаров болот, половина осушена, спрямлены 12 рек, прокопаны 500 километров каналов. В отдельных местах уровень грунтовых вод снизился до полутора метров. Экобаланс нарушен. Усыхают ясень, ель. Когда-то было 1,5 тысячи особей глухаря, сейчас — 35. Потому восстановление гидрорежима — это корректировка процессов, которые были ошибочно допущены человеком. Мы на правильном пути. Коллеги из Польши поддерживают наши действия.
Минувшей весной мелиораторы УП «Пружанское ПМС» пришли на болото Дикое с непривычной для себя задачей — не осушать, а заболачивать.
Институт экспериментальной ботаники НАН приоритетной для работ определил пограничную территорию между естественным болотом и его осушенной частью. Это участок мелиоративной системы Клепачи в Пружанском районе. Когда-то его осушил колхоз «Красный партизан». Даже без инженерного проекта. Со временем неиспользуемый участок зарос кустарником. И не болото, и не пашня. Значит, надо отдать природе то, что плохо используется. И в прошлом году эти 330 гектаров передали в управление нацпарку.
Корреспонденту «НГ» удалось понаблюдать процесс повторного заболачивания и даже в этом поучаствовать — пару лопат земли на плотину были брошены и мной. На участке шириной около 500 метров и длиной до 20 километров мелиораторы построили 25 плотин-перемычек. Это создало своеобразный буфер между интенсивно используемыми сельскохозяйственными землями и естественным болотом.
Только представьте себе, что это за болото — Дикое. Ему 6 тысяч лет — ученые называют именно эту цифру, говоря о возрасте низинного болота. Расположено оно в водоразделе Черного и Балтийского морей. На границе Беларуси и Польши. Это самая титулованная природная территория в Беларуси. Как часть Национального парка «Беловежская пуща» болото Дикое имеет статус объекта всемирного наследия и биосферного резервата ЮНЕСКО. Кроме того, является территорией международного значения, важной для птиц, и рамсарским угодьем.
Поинтересовалась, а можно ли было сейчас не трогать эту землю? Пусть бы восстанавливалось Дикое само, без участия человека. Оказывается, в полуосушенном состоянии болото — никак не «легкие Европы» и не «почки ландшафта», оно в большом количестве выбрасывает парниковые газы. Зарастает кустарником и другой растительностью, не характерной для болота. Деградирует.
Как быстро восстановится болото? Заместитель директора Института экспериментальной ботаники НАН Дмитрий Груммо конкретного ответа не дает:
— Мы ожидаем постепенный эффект от наших действий. Такое восстановление называется пассивным. И очень хочется, чтобы не было стремительных изменений.
Говоря о болоте Дикий Никор, на котором такие же работы, как на Диком, сделаны раньше, координатор проекта Франкфуртского зоологического общества по Беловежской пуще Виктор Фенчук поделился впечатлениями:
— С 2016 года на площади 1,2 тысячи гектаров было установлено 113 глухих земляных перемычек. Результат, конечно же, будет виден через годы, но минувшей весной мы с радостью наблюдали, что болотная экосистема восстанавливается, сюда прилетали гнездиться водоплавающие птицы. Весенние разливы привлекли лебедей, журавлей, куликов, уток.
Река Наревка берет свое начало в болоте Дикий Никор. Точной даты, когда ее спрямляли, ученые назвать не могут. Приблизительно в 1890-х годах. Спрямили для того, чтобы сплавлять пущанский лес в порты Балтийского моря. В 1950-х сюда пришли мелиораторы. Сейчас остро встал вопрос сохранения этого ценного уголка природы.
Генеральный директор ГПУ «Национальный парк «Беловежская пуща» Александр Бурый высказал свое мнение, отвечая на вопрос скептиков, зачем трогать реку:
— Уже на протяжении пяти лет мы проводим повторное заболачивание некоторых объектов — исправляем ошибки, чтобы в дальнейшем вести свою деятельность, в том числе хозяйственную, сохраняя нашу уникальную Беловежскую пущу как цельный трансграничный объект.
Примечательно, что в польской части Беловежской пущи на одном из участков Наревку вернули в старое русло.
Заместитель директора по научной работе Полесского аграрно-экологического института НАН кандидат биологических наук Виктор Демянчик говорит вот что:
— Некоторых рек Полесья, отмеченных на картах 1970-х годов, уже нет. Природа «заточена» под человека. Конечно, его влияние не всегда было положительным. Да, можно малые реки почистить. Даже нужно, если есть возможность это сделать. Только не так грубо, как чистят каналы, — не надо превращать русло в канализированное. Еще один путь спасения малых рек — вернуть человека к воде, организовав кустарный рыболовный промысел, быть может, с участием фермеров, создав для них привлекательные условия.
Чтобы лучше понимать процессы, которые влияют на состояние малых рек, ученые строят свою работу на системе эталонов.
Виктор Демянчик приводит пример нетронутой реки на своей малой родине — в Ивацевичском районе:
— Река Клетичная, которая впадает в Выгонощанское озеро, считается эталоном ненарушенной природы. Пойма узкой, но глубокой (3—4 метра) реки не подвергалась антропогенному воздействию. Лес здесь не рубли сто лет. Ее верховья, бассейн водозабора, само русло, устье абсолютно не нарушены. Тут обитают и произрастают редкие и охраняемые виды животных и растений. Интересно, что глубокая река Клетичная впадает в мелководное Выгонощанское озеро. Это одна из загадок. Белорусские экологи считают Клетичную заповедной рекой.
Малые реки нуждаются в большой заботе
В Беларуси более 20 тысяч рек, 93% из них — малые. Заместитель председателя Березовского райисполкома Виталий Михнюк не скрывает, что город и рад бы заняться, например, Кречетом — притоком Ясельды, но на это банально нет денег:— Косим периодически травяные заросли, однако это ситуацию поправляет только на время. Нужно чистить русло. Понимаем, что еще каких-то десять лет — и река может высохнуть. Поставили перед собой цель получить на эти работы международный грант, включиться в областную экологическую программу 2021 года.
Максим Ермохин, заведующий лабораторией Института экспериментальной ботаники НАН:
— Говоря о научном обосновании восстановления гидрологического режима Наревки, необходимо четко понимать, как спрямление и мелиорация влияют на экосистемы. Для этого мы отобрали дендрохронологический материал, провели исследования, сделали определенные выводы. Сегодня наиболее проблемная центральная часть — мелиорированная. Для будущих работ мы условно разбили реку на четыре зоны. В первой предлагаем полное восстановление старого русла. Во второй рекомендуем сделать разрывы в кавальере, чтобы вода в паводок могла спокойно выходить на пойму. В третьей нужно действовать наиболее интенсивно, необходимо перекрыть все каналы, которые в Наревку впадают. Четвертая зона — участок, где река уходит в Польшу. Здесь нужно либо вообще отказаться от работ, либо — минимальное вмешательство.
kozlovich@sb.by
Фото Виктора Фенчука
Фото автора
