Реставратор Василий Закревский признался, почему у него в доме не идут антикварные часы

Работа дается с боем

Часы почти первый механизм, появившийся в жизни наших предков. И отношение к нему было крайне уважительным, равно как и к его создателям. Старинные мастера умели превратить часы в произведение искусства. Именно так к ним относится и Василий Закревский из Пинска, военный в отставке.



Сейчас у него в коллекции более сотни механизмов XIX и XX веков. И все идут! Василий Петрович охотно показывает их широкому кругу — у него в Пинске уже прошло несколько выставок. 
Эти часы мастеру привезли из Европы в разобранном виде.

Аккуратный особняк Закревских на окраине Пинска можно назвать хранилищем часовщика, или выставочным залом, или даже музеем. Часы повсюду: на стенах, на полках за стеклом, на столах. Как важный интерьер дома и его украшение. А в комнате сына, который сейчас далеко, Закревский организовал мастерскую.

Коллекция началась с корпуса знаменитых немецких часов Junghans 1906 года — результат обмена со знакомым нумизматом. 

— Я только начал строить дом, обдумывал все, обыгрывал, как сделать жилище небольшим и комфортным. Нашел бабушкин сундучок, стал его реставрировать, решил, что пригодится для создания уюта. Знакомый увидел, что руки у меня откуда надо растут, предложил корпус часов, я его отреставрировал, с ошибками, правда. Он пришел, посмотрел, удивился. Если б знал, на что меня подтолкнул! Наверное, гены у меня пробудились. Родственник был музыкантом, гармошки ремонтировал, родители говорят, я на него похож, — Василий Петрович вспоминает, что потратил несколько месяцев на то, чтобы воссоздать внешний облик тех часов с более чем вековой историей. Он установил механизм, и, когда они пошли, это был предел счастья.

Откуда остальные часы? Одни привезла сваха из Санкт-Пе­тер­бурга, другие приехали из Гомеля, третьи — из Москвы, четвертые — из Одессы… Настольные часы «Агат», подаренные родственнику, капитану второго ранга, служившему на Северном флоте, путешествовали 80 лет, прежде чем оказаться в Пинске. Нередко часы Закревский покупает в деревнях. Попадают они мастеру, как правило, в «убитом» виде.

— Была когда-то такая мода — красить часы половой краской. С одной стороны, это консервация дерева, красили каждый год к Пасхе. А с другой… Вот, к примеру, часы «Венский регулятор». Качественные, надежные австрийские часы с секундным ходом маятника. Большинство механизмов для таких часов производилось только вручную, в том числе и с репетиром (в отличие от механизированного производства в Германии, где шла массовая штамповка), что и обеспечивало качество и соответственно цену, — Василий Петрович показывает на стену, где величественно висит антиквариат. — Так вот, они были покрашены краской. Я долго снимал ее. Теперь хочу вернуть часам навершие — «корону», которая была утеряна. 

Все часы стоят, но они исправные. Почему молчат экспонаты в доме мастера? Смеется:

— Если все завести, это будет нечто. Я люблю заводить и слушать каждые по отдельности. 

Закревский аккуратно трогает рукой стрелку на часах — и раздается звон.

— Junghans 1912 года. Красиво? Отреставрировал и радуюсь бою. Созвучные интервалы — октава, квинта. У каждых часов особенный звук, потому что мастер вкладывал в свое произведение душу и подгонял часы под себя, под свое понятие жизни и времени. Очень сложно восстановить часы такими, как задумал автор, потому что у каждого мастера свой почерк и каждые часы индивидуальны, одинаковых нет. Это же ручная работа. Моя задача как реставратора-любителя — услышать душу мастера, только тогда часы отблагодарят боем, ходом, значит, мы друг друга поняли. Каждые часы меня чему-то учат. 

Закревский говорит, что чем больше втягивается в это дело, тем чаще возникает ощущение, что он… ничего не знает:

— Болтики, гаечки, гвоздики хочется найти оригинальные. Зачастую не хватает элементов. Ищу — не нахожу, хочется порой все бросить. Только в исключительном случае вытачиваю, выпиливаю, подгоняю сам. Процентов двадцать можно новых деталей вложить в часы — не больше, иначе это будет новодел. Спасибо Леониду Ксенофонтовичу Качану, старому опытному мастеру, который руководил когда-то часовой мастерской в Доме быта Пинска. Он в меня поверил, показывал мне нюансы и направлял, учил несколько лет. 

Интересуюсь у Василия Петровича, важно ли настроение для работы со старинными механизмами? Надо ли приводить себя в равновесие, чтобы войти в «резонанс» с незнакомым мастером, сотворившим «ходики»? 

Подарок капитану 2-го ранга.

В ответ Закревский заводит патефон. «Вечер тихой песнею над рекой плывет…» — звучит «Уральская рябинушка». 

— У меня около полусотни виниловых пластинок. Так я создаю себе настроение. Часы могут не подпускать к себе. Ходишь, долго думаешь. И — ноль результата. Без настроения к ним лучше не подходить. С женой поругаешься — все, ничего не получится! Я благодарен своей Светлане, что помогает и поддерживает. Сколько времени у меня идет на все это и денег из семейного бюджета! Начальная стоимость многих часов, причем неотреставрированных, доходит до 100 долларов.

В планах у Закревского — организовывать совместные выставки с другими пинскими коллекционерами: 

— Это даст возможность пинчанам прикоснуться к истории, а нам, единомышленникам, обмениваться информацией, опытом и, разумеется, деталями для реставрации ценных экземпляров.



ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ

♦ В Ганцевичском краеведческом музее хранятся «ходики» XIX века от императора Александра III. Эти часы сюда принесла дочь Климентия Александровича Крупенича, бывшего мастера железнодорожной станции Мальковичи. На циферблате три четкие буквы П.Ж.Д. (Полесские железные дороги). Их император подарил мастеру-железнодорожнику за отличную службу. Причем вручил лично. Полешук Климентий Крупенич благодаря часам вошел в историю. В музее на видном месте рядом с часами — его фотография.

♦ Французские каминные часы XIX века украшают парадный зал музея-усадьбы Немцевичей в деревне Скоки Брестского района. В 2017 году часы ввозил в Беларусь через пункт пропуска «Домачево» житель Москвы. Не задекларировал, потому они были изъяты. Таможенная лаборатория признала часы, рыночная стоимость которых 300 долларов, культурной ценностью. Они переданы Брестской таможней в дар музею, исправны и идут. 

kozlovich@sb.by
Полная перепечатка текста и фотографий запрещена. Частичное цитирование разрешено при наличии гиперссылки.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter