"Судьба человека" в судьбе Владимира Бокуна
Моего нынешнего «званого гостя» можно представить по-разному. Например, как теледокументалиста, четверть века отдавшего документальному кино и телевидению и в данный момент работающего в ЗАО «Телефильм». Или как художественного руководителя известного отечественного сериала «Ускоренная помощь». Или, скажем, как автора телепроекта «Судьба человека», тоже имевшего, кстати, непростую собственную творческую судьбу, но явно выделявшегося на фоне других передач Белорусского телевидения.
Однако в данном случае важно даже не столько то, чем занимается Владимир Бокун, а, главное, как он это делает. Увлеченность профессией и умение заражать других тем, чем он занят сам, у моего собеседника поистине потрясающие. И в данном случае говорю об этом, исходя из собственного опыта.
С Владимиром Викторовичем мы познакомились случайно в поезде и практически полночи с увлечением слушали его рассказ о неизвестных героях Монте-Кассино. Именно так — «Неизвестные герои Монте-Кассино» — называется фильм, над которым сейчас работает мой собеседник и который увидит свет в преддверии Дня Победы. И возвращался в родной Минск наш попутчик из московских архивов, где по крупицам восстанавливал славные и трагические факты из предвоенной и военной истории. Естественно, в поезде Владимир Викторович не показывал нам свой фильм, а всего лишь рассказывал о работе над ним (хотя слово «работа» в данном случае не совсем уместно, в чем дальше вы убедитесь сами). Но у меня и сегодня такое впечатление, что эту ленту, повествующую о потрясающих судьбах наших земляков, которые исковеркали политические ветры прошлого, я видел воочию. А это, согласитесь, уже талант. Но кроме него, у Владимира Бокуна есть и еще один не менее драгоценный дар – умение окружать себя добрыми делами и интересными людьми.
— Для начала, Владимир Викторович, все же давайте и нашим читателям расскажем, что это за экзотическое для нашего уха название Монте-Кассино и каким образом причастны к этому далекому уголку планеты судьбы наших земляков.
— Монте-Кассино – это небольшой городок на самом юге Италии, аккурат напротив Сицилии, где на местном кладбище у подножия горы с одноименным названием покоится прах двух с половиной сотен наших земляков, павших в боях с фашистами в 1944 году. Они – из числа тех нескольких тысяч западных белорусов, что принесли этому месту героическую славу в истории победы над фашизмом в годы Второй мировой войны. Монте-Кассино значится во всех книгах по военной истории, и лишь в бывшем Советском Союзе о нем практически не вспоминали по политическим причинам.
Чтобы понять эти причины, надо сделать небольшой экскурс в историю. В 1939 году после наступления Красной армии на территорию Западной Белоруссии плененные солдаты Войска польского, в рядах которых оказалось и немало белорусов, были отнесены к врагам советской власти и сосланы в Сибирь. Однако практически сразу после нападения немцев на СССР Сталин заключил соглашение с польским буржуазным правительством о совместной борьбе с фашизмом. Его результатом и стало формирование из бывших польских военнопленных корпуса генерала Андерса, вошедшего в 8-ю британскую армию. И хотя корпус формировался на территории Советского Союза, воевал он исключительно за его пределами — в Северной Африке, Ираке, Палестине, а в конце апреля 1944 года был переброшен в Италию, под Монте-Кассино.
Под этим городом отступающие немцы создали очень сильную оборонительную линию, умело используя для этих целей, кроме специальных заграждений, и особенности местного горного рельефа. Достаточно сказать, что союзники не могли занять этот рубеж практически полгода, потеряв за это время в боях только убитыми около 50 тысяч человек. И лишь приход сюда корпуса генерала Андерса, первые атаки которого на окопавшихся немцев начались 27 апреля 1944 года, принес союзникам победу. И эта победа, повторюсь, считается одной из знаковых в истории Второй мировой войны. Поэтому отнюдь не случайно, что в Британии, куда корпус Андерса вернулся после войны, его солдаты всегда считались героями и пользовались соответствующим к себе отношением общества.
Однако совсем другая судьба ждала тех наших земляков, кто отважился вернуться на родную землю. Поначалу Сталин их не трогал – ведь все же солдаты союзнической армии, вкупе с которой и одолели фашизм. Но потом они все скопом опять стали врагами и в одну из ночей 51-го года вместе с семьями, как и до войны, вновь оказались в Сибири, и большинство оттуда уже не вернулось. Вот такая очень грустная история.
— Тем не менее без конкретных людских судеб даже такая, действительно потрясающе грустная и славная, история все же вряд ли тронула бы сердца нынешних телезрителей. Да и в том ночном купе мы тоже вряд ли бы слушали вас полночи, затаив дыхание. Взять хотя бы судьбу того же Владимира Кулана, так и не отважившегося вернуться из Англии на родную Брестчину, хотя наверняка всю жизнь его сердце рвалось сюда, где его ждали жена и четверо детей, младшего из которых, названного супругой в его же честь, Владимир так никогда и не увидел вовсе.
— Если помните, то жена Кулана — Екатерина, как бы трудно ей ни жилось одной с ватагой ребятни, не только не уговаривала мужа вернуться, но и, наоборот, всячески убеждала его не приезжать. Вот вам еще один конкретный пример любви и жертвенности белорусской женщины! Правда, возможно, Екатерина просто боялась за судьбу детей, потому как с вернувшимся мужем в Сибирь могла отправиться и вся семья.
Как бы там ни было, Владимир Кулан, судьба которого абсолютно типична для большинства солдат корпуса Андерса: Войско польское, сталинские лагеря (возвращаться в которые ему вряд ли хотелось), союзническая армия, – навсегда остался в Англии. Более того, если сразу после войны он регулярно слал домой письма и посылки, то после 51-го года перестал делать и это, чтобы, опять же, не навредить детям. А единственной ниточкой, которая Кулану, вероятно, всю жизнь напоминала о родине, стала его новая английская жена: случайно или нет, но она тоже, как и белорусская, звалась Екатериной – Кэт. Кэт родила Владимиру троих детей, но им отец никогда не рассказывал о своей бывшей семье. Возможно, считал, что дети попросту не поймут его поступок, а потому не хотел нагружать их лишними проблемами. Единственное, что знали его английские дети — Анна, Кэтрин и Шон, став взрослыми, — что отец родом из далекой и неизвестной им Беларуси. Но о существовании там сводных братьев и сестер они не подозревали и после смерти отца.
— Давайте, наконец, скажем о том главном, к чему я подвожу нашу беседу с самого ее начала. Англичане ведь так никогда бы и не узнали о существовании своих белорусских братьев и сестер, если бы в этой далекой для них Беларуси не жили такие неравнодушные к чужим судьбам люди, как Владимир Бокун. Не зря же семейство Кулан и вас самого считает очень близким своим человеком, почти родней.
— Мы действительно очень близки, регулярно переписываемся, знаем практически все новости друг друга.
А началось все с того, что после смерти Владимира Кулана его младший сын Шон Трофим (отец дал ему двойное имя – английское и белорусское, в честь деда) стал разыскивать на Беларуси свои корни. А когда мы нашли на Брестчине искомую деревню Хотыничи и поехали туда, то тут-то и выяснилось, что в селе до сих пор живут две сестры Шона и брат (второй брат уже умер). Это стало действительно потрясающим известием для всех детей Владимира Кулана – и белорусских, и английских. Еще более потрясающей была потом их личная встреча, когда англичане приехали в Хотыничи. В фильме это можно будет увидеть воочию.
— В фильме, как я уже знаю из ваших рассказов, будет и еще один не менее трогательный момент. Вы сделали действительно неповторимый подарок еще одному солдату корпуса Андерса — английскому белорусу Николаю Гисичу, на склоне жизни не только найдя ему родную сестру, но и организовав их встречу.
— У Николая Гисича судьба абсолютно такая же, как и у Кулана, с той единственной разницей, что в Беларуси его не ждала ни жена, ни дети. А семью отца он считал погибшей во время войны, так как откуда-то знал, что родная деревня была сожжена фашистами. А потому дальнейших попыток найти кого-то из родных даже не предпринимал.
Мы же решили попробовать, хотя единственное, что знали, это только приблизительное название деревни — вроде бы Русич. А надежду на успех давало лишь то, что у нашего героя была довольно редкая для Беларуси фамилия. Поэтому и искали места, где сегодня проживают его однофамильцы. Так методом исключений и добрались до деревни Ручица (!), что в Вилейском районе, где проживала неизвестная нам Людмила Гисич. Она-то и оказалась старшей сестрой Николая, как-то выжившей в действительно почти полностью сожженной в войну деревне. Людмила тоже считала брата давно погибшим, а потому в то, что он жив, не верила вплоть до их личной встречи. И он приехал домой, в Беларусь, через 62 года разлуки. А позже, когда из-за болезни Николай в Беларусь приехать уже не мог, мы помогли организовать и поездку Людмилы в Англию. Кстати, кроме трогательности самой встречи родных людей, которые всю жизнь считали друг друга погибшими, трогала и сама реакция пожилой женщины, редко выезжающей даже за пределы своей деревни, на абсолютно неведомый ей мир.
— Опять же, в отличие от читателей, я уже знаю, что подобных встреч вы подарили людям из самых разных стран не одну, не две и даже не три, а гораздо больше. А потому-то у вас столь много добрых друзей по всему миру, и большинство из них, как тот же Шон Кулан, считают вас едва ли не своим белорусским братом. Знаю, что некоторые так и обращаются к вам при встречах и в письмах.
— Кэтрин Рейс из Америки, которой я помог отыскать в Беларуси ее близких людей, и правда, каждое свое письмо так и начинает: «Брат Владимир!» Хотя пишет мне действительно не она одна. Даже те, кому я не смог или пока не смог помочь найти родных, через меня и мою семью таким образом, наверное, пытаются поддерживать связь со своей бывшей родиной.
— Я этих людей понимаю. Как, видя вашу увлеченность, понимаю и то, что и вами движет не только профессиональный интерес, а нечто гораздо большее. Что? Это во-первых. А во-вторых, любопытно, как эти люди со всего мира находят вас самого, почему обращаются именно к вам, а не, например, в тот же Красный Крест?
— Люди в своих попытках найти родных и близких используют все возможности для этого. И обращаются всюду, куда только возможно. А я лишь одно из малюсеньких звеньев в этой цепи.
Как находят меня? Это, наверное, эффект снежного кома, когда один случай провоцирует целую череду последующих. Ведь наши эмигранты в той или иной стране всегда поддерживают между собой какие-то земляческие связи. И о каждой встрече, наподобие тех, о которых мы вспоминали выше, становится известно всему землячеству, а зачастую они и вовсе приобретают государственный резонанс. А это пробуждает новые надежды.
К тому же у частного лица иногда даже гораздо больше преимуществ перед официальными службами международного розыска, обращение в которые требует оформления множества официальных бумаг, указания массы подробностей. А что могла бы указать, например, француженка Мари Малиновская-Чернова, если она даже страну рождения своей матери и то точно не знала. То ли Западная Белоруссия, то ли Польша. Никаких других подробностей о своей семье она, потерявшаяся совсем малышкой в военной Франции, и знать не могла. Хотя всю свою жизнь пыталась хоть что-то узнать о своих родных, обращалась и в Красный Крест, и в посольства всех трех стран – Франции, Беларуси, Польши. Но все тщетно.
В конце концов, место ее рождения я нашел в... Украине. Более того, оказалось, что в селе Клубовцы возле Ивано-Франковска, опять же не подозревая, что на этой земле у него есть родная сестра, жил брат Мари Иосиф. В селе его даже и прозывали «французом», потому что Иосиф родился в 1946 году в послевоенной Франции, откуда мать потом вернулась на родину. Естественно, когда Мари и Иосиф через полвека встретились, на эту встречу собралось все село.
Так что вопрос о том, что движет мною в подобных поисках, наверное, излишний. Во-первых, от каждой такой встречи я испытываю чисто человеческое удовлетворение, что удалось кого-то сделать хоть чуточку счастливее. Во-вторых, каждая такая встреча – это, согласитесь, сюжет для прекрасного фильма. И, наконец, я каждый раз действительно понимаю, в каком тесном и переплетенном мире мы все живем. Ведь только представьте, где то украинское село Клубовцы, где та Франция, где тот мало кому известный островок Гваделупа, откуда в Клубовцы повидать Иосифа приехала его родная племянница?!
— После всего услышанного спрашивать, как родилась идея телепроекта «Судьба человека», конечно же, глупо. Понятно, что это прямое следствие того, о чем мы говорили выше.
— Тем не менее мне даже самому трудно сказать, что причина, а что следствие: то ли профессия привила интерес к человеческой судьбе, то ли наоборот. Я всегда любил снимать людей, а потому большинство моих фильмов оказывались портретами-исследованиями. Их героями были и очень известные личности, и почти никому не известные, но обязательно интересные, с интересной, нестандартной судьбой. Кстати, и первый мой фильм «Одной звезды я повторяю имя» тоже был портретом Петра Климука — не только первого белорусского космонавта, но и очень любопытного и самобытного человека. Да и самая большая моя трилогия «Официальная версия самоубийства» — это тоже исследование судеб таких известных людей, как председатель первого белорусского правительства Дмитрий Федорович Жилунович (Тишка Гартный), крупнейший историк Всеволод Игнатовский и национальный песняр Янка Купала, гладкая официальная биография которых никак не вязалась с тем, что они все закончили свою жизнь самоубийством. Так что «Судьба человека» просто естественное продолжение того, чем я и занимаюсь всю свою жизнь.
— Однако передача сначала сменила форму, а потом почему-то и вовсе исчезла с телеэкрана...
— Вначале мы считали, что форма ток-шоу, в которой выходила первая версия передачи, скажем так, более современная. Однако я постоянно чувствовал, что, когда речь идет о вещах достаточно интимных для человека, присутствие в студии посторонних явно мешает искренности и откровенности собеседника. А потому последние 36 передач уже вышли в формате документального фильма.
Проект был узнаваем, постоянно имел хорошие отзывы и достаточно большую аудиторию. Причем меня особо радовало, что среди зрителей было практически поровну как молодых, так и пожилых, городских жителей и сельских. Значит, каждый находил в передаче что-то свое. Но руководство БТ вдруг сняло передачу с эфира без всякого объяснения причин и невзирая на долгосрочные договорные обязательства. Не увидели свет даже три уже полностью готовых к эфиру фильма.
— А может, бывшее руководство БТ действительно было право. Может, действительно зрителю, воспитанному на надуманных «мыльных операх» и бездушных боевиках, реальные людские судьбы — не всегда гладкие, не всегда логичные, не всегда красивые – попросту неинтересны. А потом, ведь известно и то, что телерейтинги делаются не на добрых примерах, а на «чернухе», крови и тому подобном.
— Знаете, человек — это очень двойственное создание. В нем поровну и божественного, и дьявольского начал. И в зависимости от того, какое из них провоцируется ситуацией, он способен вести себя буквально противоположно. Почему? Ведь малограмотный и недалекий Гитлер сумел прийти к власти в такой цивилизованной европейской стране, как Германия. Именно потому, что шла провокация именно низменного начала в человеке на уровне государства. И средства массовой информации в этом деле были задействованы, как говорится, по максимуму.
Современное телевидение — это и вовсе мощнейшее оружие в деле формирования сознания и поведения общества. А значит, как и всяким другим оружием, пользоваться им надо крайне осторожно. Да, можно делать рейтинги любой ценой — на той же «чернухе», тем более что это гораздо проще, чем поддерживать в человеке его человеческое естество. Но я считаю, что даже в рамках решения коммерческих задач с телеэкрана вполне возможно нести высокую человечность. Делать это красиво и интересно. Именно поэтому я очень верю, что с нынешней сменой в руководстве БТ «Судьба человека» обязательно вернется в эфир. Я же готов хоть сегодня продолжить работу. Причем с огромным удовольствием.
— Ловлю вас на слове, но такое впечатление, что все в этой жизни вы делаете, да и вообще живете, с огромным удовольствием. Секрет в генах или в чем-то еще?
— Коль мы начинали разговор с войны, то относительно генов скажу только то, что мои родители познакомились именно на фронте. Отец прошел войну поваром, но не тыловым, а самым что ни на есть фронтовым, кормившим солдат и под обстрелами, и под бомбежками. Мать тоже служила по хозчасти. На войне познакомились, после победы поженились, родили и вырастили троих детей. Отец был очень деятельным и энергичным человеком и в мирное время сделал неплохую карьеру в торговле. Например, первый магазин «Дары природы», что возле столичного кинотеатра «Мир», — это именно его детище. В свое время магазин этот был жутко популярен. Да и сегодня он никогда не пустует.
Так что на гены мне жаловаться грех. Но все же в том, что я действительно счастлив, что в свои 52 года ни капельки не чувствую груза лет, заслуга не только их. У меня прекрасная семья – жена и трое детей, младшей из которых всего пять годиков. У меня много прекрасных и дорогих друзей как в Беларуси, так и по всему свету. И, наконец, я действительно каждый день чувствую, что занимаюсь именно тем делом, которое мне нравится, которое доставляет мне огромное удовольствие.
— Остается только вам пожелать, чтобы так было всегда!
