У меня часто спрашивают, почему все реже и реже бываю на светских мероприятиях в Минске. Отвечу откровенно — я их боюсь. Культурный досуг как вид отдыха требует невероятного напряжения слуха, зрения и внимания. Потрудиться приходится и душой, и кошельком. Ну вот, скажем, октябрь. Каждый мой выход в свет неизменно превращался в некое испытание, проще сказать — в головомойку. Как все наикультурнейшие люди города в начале месяца посетила Дворец спорта, где украинская группа «Океан Ельзи» играла свои хиты в сопровождении Государственного академического симфонического оркестра под руководством Александра Анисимова. «Ах какая чудесная затея, — неслась на мероприятие. — Классика встречает рок. Гуру и маэстро на одной сцене. Это ж две стихии сольются в одно время и в одном месте в мощнейшем музыкальном экстазе». Но облом: оркестр на сцене присутствовал только ради картинки, из зала не было слышно ни единой оркестровой партии. Позже опытные товарищи меня поправят: видишь ли, площадка Дворца спорта не предусмотрена для симфонической музыки. Но что мне с того? Мою меломанскую душу взяли и обманули. Выучитесь, господа устроители, сначала предусматривать. Иначе, ей–богу, неловко, когда музыкантов целого оркестра используют в роли статистов, да еще и под сомнительной с точки зрения вкуса вывеской «Океан Ельзи».
Так я впервые в жизни побывала на концерте, которого не было слышно. И надо же, какое невезение, спустя неделю попала на спектакль, которого не видно. Речь идет о постановке Коршуноваса «Гамлет», который привозили в Минск на международный форум «ТеАрт». Для театрального Минска увидеть спектакль Коршуноваса — это примерно как для футбольных болельщиков «Барсу» посмотреть: полный восторг и слепое обожание! Литовский режиссер слывет большим выдумщиком и художником, Шекспира в его постановке я готова была есть руками. В общем, земную жизнь пройдя до половины, с огромным нетерпением проникла в зал, где давали «Гамлета». Но... Мало того что спектакль оказался совершеннейшим мортале для подонков: тень отца Гамлета здесь превратится в труп из морга, из черепа бедного Йорика станет пить вино Гертруда, в японском кимоно выйдет в зал Офелия (кто–нибудь, отмените уже эту моду на Японию!). Но это ладно, это бог с ним — кто только не улучшал Шекспира, и Коршуновас в этом ряду не первый и не последний. Но мне из моего шестого ряда партера совершенно были не видны электронные титры, хотя в афише и заявлялось, что спектакль идет с переводом с литовского. Опытные товарищи снова меня поправят: разве ты текста Гамлета не знаешь? Уверяю вас, два часа кряду сидеть в темном зале и догадываться, какую именно мизансцену сейчас перед тобой разворачивают, — это удовольствие скорее для моей свинцовой пятой точки, никак не для головы. Хотелось бы просить устроителей спектакля настраивать эти самые электронные титры до начала представления, а не после него. Тренируйтесь, в самом деле, на кошках.
Инфернально проводят у нас и белорусскую неделю моды, по–голливудски именуя ее Belarus Fashion Week. Получив приглашение, я беру обязательный для таких случаев веер и мчусь на модный показ. А как же? Вдруг наш вундеркинд Ваня Айплатов и его коллеги уже сшили что–нибудь умопомрачительное. Каково же было мое изумление, когда вместо выставочного павильона организаторы предложили мне смотреть на подиум в обыкновенном продуваемом бараке. Пусть поправит меня историк моды Александр Васильев, но одежда от кутюр, мне кажется, требует классических интерьеров и высокой образности. Меня никак не вдохновляла на покупку одежды синего цвета модель, запрыгивающая в платье на глазах у изумленной публики. Дело в том, что в «павильоне», где проходили так называемые модные показы, не только подиум был импровизированным, но и гримерки манекенщиц, которые в таких полевых условиях более походили на учениц ПТУ, нежели на дам высшего света. У моего копченого толстолобика, купленного в выходные, темперамента больше, чем у анемичных моделей Belarus Fashion Week. И с таким странным набором мы собираемся ворваться в мир высокой моды? Не верю. Не верю, что нас там примут за своих.
