Завтра в бывшем нацистском концентрационном лагере Заксенхаузен (Германия) будет открыта мемориальная доска от имени Президента в память о замученных узниках из Беларуси....Это страшное место. Заксенхаузен был главным концлагерем гитлеровского рейха. Отсюда управлялась система бесчеловечных учреждений, созданных по всей Германии и на оккупированных территориях. Здесь был учебный центр для эсэсовцев–охранников. В Заксенхаузене размещалась и резиденция главного палача — рейхсфюрера СС Гиммлера...
С 1936 по 1945 г. через Заксенхаузен прошло более 250 тысяч узников из 27 стран. Установить точное их число также, как и все имена, не представилось возможным: перед бегством из лагеря, когда началось наступление советских войск на Берлин, эсэсовцы уничтожили многие документы. Именно поэтому нет и достоверных сведений о количестве и именах депортированных в Заксенхаузен и погибших в лагере жителей Беларуси. Но важно то, что поиск документальных материалов о соотечественниках продолжается по сей день.
В установлении исторической правды поистине бесценны и свидетельства тех, кто выжил в этой чудовищной мясорубке. Среди них и герой нашей публикации Николай Константинович Тишков, подростком угнанный в Германию. Для него и тысяч других узников, захваченных во время карательных рейдов и облав белорусских детей, женщин, стариков, были дополнительно созданы более 100 так называемых внешних лагерей, относившихся к Заксенхаузену. Земля вокруг него обильно посыпана человеческим пеплом...
Своими размышлениями о том, какое значение придают сами немцы, особенно молодое поколение, установке мемориальной доски от имени Президента Беларуси в память о замученных соотечественниках, поделился со мной и Чрезвычайный и Полномочный Посол в Германии В.Скворцов.
Что чувствует сегодня узник Заксенхаузена, вспоминая о страшном месте, где его стерегли эсэсовцы с автоматами и овчарками, а вокруг было высыпано 9 тонн человеческого пепла?..
Трагический поворот в судьбе Николая Константиновича Тишкова произошел в мае 1942 года. Тогда ему было всего лишь 15 лет. И он, конечно, не знал, не мог знать, что именно в мае 42–го один из высших чинов рейха Фриц Заукель, вновь назначенный на должность уполномоченного по использованию рабочей силы, издал распоряжение о насильственной трудовой мобилизации.
...Однажды ранним утром в дом, где жила семья Тишковых, нагрянули полицаи и, выдернув из детской мелюзги самого старшего, надели на него наручники. Так во многих белорусских деревнях и городах с согласия гауляйтера Кубе, коллаборационистов Островского, Акинчица, Ивановского и других начала осуществляться первая из четырех «программ Заукеля» по насильственной доставке рабочей силы в рейх.
...В рассказе Николая Константиновича меня поразила одна деталь. Когда его привезли в город Крайсштольб в арбайтамт — трудовое ведомство (все германские учреждения мой собеседник называет по–немецки, видимо, эти слова, равно как и присвоенный номер, намертво врезались в память), то там его уже ждали ПОКУПАТЕЛИ. Честно говоря, я привыкла думать, что ответственность за малолетних рабов несут те, кто отдавал преступные приказы, на худой конец, фирмы, использующие детский труд. Но правда заключается в том, что вермахт захватывал и продавал восточных рабов также и обычным бюргерам. А те в этой торговле не видели ничего предосудительного. Почему, как?! Почему обычные люди, а не только эсэсовцы, выродки со значками НСПГ, считали нормальным делом прийти в арбайтамт и купить себе раба?
Колю Тишкова и еще одного паренька Григория Джулая из Украины купил бургомистр из провинциального Кляйнгаузена. И опять невольно возвращаешься к пережитому (и переживаемому) покаянию всех немцев, а не только бывших гауляйтеров и рейхсфюреров. Ибо путь Коли Тишкова в страшный Заксенхаузен начался с того, что его «наказали хозяева» . Подростки решили бежать домой — естественно, их, не знающих ни языка, ни чужой местности, тут же поймали. Полевой тайной полиции их выдала встретившаяся по дороге старушка — божий одуванчик, у которой несчастные, изголодавшиеся дети попросили хлеба...
Их, как злостных нарушителей порядка, отправили вначале в тюрьму, а потом и в концлагерь.
«Первое, что я увидел, — это виселица у главного входа. Каждый раз, возвращаясь с работы в бараки, мы видели на ней тех, кого наказали...»
«После работы надзиратели заставляли нас прыгать, как лягушки... Я был слаб, упал и тут же получил удар палкой по голове. До сих пор вмятина на черепе есть».
«Нас зачислили в «топтуны» — так называли людей, используемых в испытании на прочность обуви, предназначенной для экипировки солдат. Узники–»топтуны» должны были целыми днями шагать по специальной дороге с острыми камнями и гравием, имея наполненный песком пудовый ранец за плечами. Дети падали от голода и нагрузок, тогда их добивали...»
«Помню, строили барак, так один старик, выдававший инструмент, увидев, какой я худой и изможденный, попросил охранника: дай мне этого киндера в помощники. Может, благодаря его участию я и выжил...»
Это только отдельные эпизоды воспоминаний моего собеседника. Николаю Константиновичу более 80 лет, но меня поражает его память на имена, детали, немецкие названия. В беседе то и дело мелькает — «винкель» (знак, который нашивался на робу), «арбайтплатц», «шиссен»... Нелегко даются бывшему узнику воспоминания: на глазах блеснули слезы, и вдруг он резко прервал свой рассказ: «Я все забыл!» Я поняла: он хочет это забыть.
А потом, успокоившись, продолжил: «Вот надо ехать в Заксенхаузен, мне двигаться тяжело, но как–нибудь выдержу эту поездку. Пару слов я обязан сказать тем, кто соберется на открытие мемориальной доски, особенно молодым. Я уже однажды был в Германии, выступал в тамошних гимназиях и видел, как внимательно меня слушают. Ведь очевидцев становится меньше и меньше».
— И что вы сказали немцам, Николай Константинович?
— Главный вопрос, который мне там задавали, — не осталось ли ненависти к ним? Я отвечал: мы люди не мстительные. Если к нам относятся хорошо, то и мы ответим добром. Но что было, в памяти храним...
К этому добавлю, что бывший узник Николай Тишков, бежавший из разбомбленного авиацией союзников страшного барака номер 66, проделал потом путь назад, с востока на запад, на танках наступающей Красной Армии. Ни тогда, когда он уже как победитель прошел по немецкой земле, ни сегодня, когда он рассказывает о пережитом в гимназии и школах, в том числе и в самой Германии, у него никогда не прозвучали слова о мести. В этом заключается главная — моральная победа людей, переживших ужасы концлагерей.
Я уверена, что ход истории не был бы переломлен без Коли Тишкова и таких как он — Евгения Бурмантова из Витебска, Эдуарда Зимовца из Бреста, Григория Познякова из Любанского района и сотен других известных и неизвестных узников концлагерей. Пусть они были слабы и похожи на скелеты. Но ведь солдат–Освободитель потому и сражался столь яростно за Победу, что помнил и об угнанных, замученных, сожженных...
...Прибывший в эти дни из Берлина в Минск председатель германского фонда «Память, ответственность и будущее» Михаэль Янзен сказал мне в интервью: «От своей истории нам невозможно убежать. Ее надо помнить и сделать правильные выводы. Из бесед с теми, кто пережил войну, мы видим, что они относятся к нам благожелательно. Мы, немцы, испытывали чувство стыда перед этими открытыми, искренними людьми. Компенсационные выплаты — это жест доброй воли. Они завершены, но гуманитарное сотрудничество продолжается: мы будем развивать в Беларуси медицинские и многие другие проекты».
Путь покаяния и примирения продолжается...
Посол в ФРГ Владимир Скворцов:
«Историческая ответственность не имеет срока давности»
— Владимир Николаевич! Мемориальная доска от имени Президента Беларуси в Заксенхаузене — уже не первый подобный памятный знак в Европе, не так ли?
— Действительно, идея открытия в Германии белорусских мемориальных знаков, посвященных памяти наших соотечественников, содержавшихся и погибших в нацистских концентрационных лагерях в период Великой Отечественной войны, родилась в год 60–летия Победы над фашизмом — в 2005 году.
По инициативе нашего посольства в прошлом году на месте бывшего концлагеря Равенсбрюк — единственного в своем роде женского лагеря — от имени Президента был установлен первый на территории ФРГ памятный знак от нашей страны.
Вслед за этим Республиканское общественное объединение «Белорусская ассоциация бывших узников германских концлагерей и участников антифашистского сопротивления в годы Великой Отечественной войны» выступило с инициативой установки памятного знака в мемориальном комплексе Заксенхаузен.
— Наверное, это было нелегко с организационной точки зрения? Кого бы вы сегодня хотели поблагодарить за помощь?
— Установке памятного знака предшествует процедура его согласования, которая была проведена посольством в тесном контакте с фондом «Бранденбургские мемориалы». Думаю, уместно сказать и об авторах памятной доски, изготовленной в камне и символизирующей простреленную робу узника, — это произведение скульптора Владимира Слободчикова и архитектора Игоря Морозова.
Самый волнующий момент во всей этой подготовительной работе был связан с подготовкой прибытия делегации бывших узников концлагеря из нашей страны. Вместе с Белорусским республиканским фондом «Взаимопонимание и примирение» мы постарались сделать так, чтобы церемония в Заксенхаузене стала для этих убеленных сединами уже немолодых людей настоящим событием, восстановлением исторической справедливости.
— А как относятся современные немцы к исторической памяти и оценкам злодеяний нацизма?
— Должен заметить, что подобным мероприятиям, посвященным памяти жертв нацизма и окончанию войны, в Германии уделяется значительное внимание со стороны нынешних органов власти всех уровней и различной партийной принадлежности. Это является следствием широкого политического и общественного консенсуса в Германии в восприятии событий 1945 года и предшествующего нацистского периода. В выступлениях представителей руководства ФРГ в годовщину Победы над фашизмом, как правило, доминирует тема не имеющей срока давности исторической ответственности Германии за преступления, совершенные в годы Второй мировой войны. Отмечается, что участие народов, понесших неисчислимые жертвы по вине гитлеровского режима, в процессе примирения с сегодняшней Германией не является чем–то само собой разумеющимся и заслуживает особой благодарности со стороны немцев.
Одновременно в германском обществе присутствует обеспокоенность в связи с активизацией неонацистских группировок, усилением праворадикальной идеологии, ксенофобии и антисемитизма в Германии и других странах Европы. Ведущие политики ФРГ и сегодня призывают быть бдительными и бороться с этими опасными явлениями на государственном уровне с применением всех законодательных, судебных и общественных механизмов.
Материалы подготовила Нина РОМАНОВА, «СБ».
Фото Александра РУЖЕЧКА, "СБ".
