В номере «СБ» за 10 ноября была опубликована статья В.Липского «Писатель и читатель», написанная по следам состоявшегося недавно съезда Союза писателей Беларуси и встречи Президента с представителями «литераторского цеха». Мы пригласили всех принять участие в важном разговоре о судьбе белорусской литературы. Предлагаем первые отклики.

«Люди читающие бедны, а книги на прилавках дороги... Обкрадываются потомки — наше время не оседает книгами на полках, читальные залы пустеют — рынок». Так начиналась статья А.Терехова под названием «Нищета Нового Завета» в журнале «Огонек», № 9 в 1992 году.

Что изменилось за два десятилетия? Рынок усилил господство, литература все больше сдает свои позиции, а большинство читателей уходят в интернет, в литературу с легким остросюжетным содержанием. Рынок будил наши мечты о богатых и безудержных дотациях, о страждущих и добрых меценатах. Суровая действительность разбила в прах и эти последние надежды.

Издательства приспосабливаются. Стала привычной практика невыплаты гонораров или выплата в таком мизере, что никому эту цифру не называешь вслух. Вслух радуешься, что издали бесплатно. Да и этим сегодня похвастаться могут немногие работники пера. Издательства стараются делать себестоимость книги дешевле (экономить на рисунках, качестве бумаги, толщине обложки и т.п.), печатать чаще заведомо реализуемые заказы.

К чему призвал съезд писателей в этой ситуации? Писать хорошо и пиарить себя. Ужасное слово — «пиарить». Пусть уж лучше — рекламировать. Для этого писатели идут в народ, проводя многочисленные презентации своих книг, организовывая встречи с читателями. На счету некоторых коллег до 100 встреч в год.

Ни для кого не секрет, что известность, авторитет писателя и его произведений чрезвычайно зависимы от многих обстоятельств. Хорошо, что съезд писателей поднял эти вопросы. В последние недели стало заметно, как крупнейшие СМИ страны повернулись к нам лицом. Но, к сожалению, пока слишком много общих слов. Очень мало редакторы обращаются к современным писателям. Что самое интересное, часто писатель полчаса говорит обо всем, но не прочитает ни одного своего стихотворения! Или прочитает так, что лучше бы не читал.

Передо мной шеститомник «Беларускiя пiсьменнiкi» (Мн., «Белорусская энциклопедия» имени П.Бровки, 1994 год). В нем статьи о 1.100 белорусских литераторах начиная с глубокой древности. А кто стал классиком? Десятки. Таков неписаный закон литературы. Мы, современные писатели, оказавшись в сложных условиях, иногда слишком спешим то восхвалять себя, то, наоборот, смаковать обиду своего непризнания. Мне вспоминается, как Виктория Токарева, по ее словам, проснулась знаменитой. Известный издатель ехал поездом на Балтику отдыхать, вышел на полустанке и купил в киоске журнал «Юность», а там повесть писательницы. И они стали дружить, и это помогло Токаревой в литературной карьере... Да, иногда работает теория случайностей, иногда счастливая возможность оказаться в нужном месте в нужное время, иногда чье–то мнение. Но прежде всего мы все зависимы от собственного трудолюбия, от своей общей культуры.

Я — прозаик и знаю, сколько сил надо, чтобы написать произведение. Вряд ли для поиска образа достаточно съездить на завод и увидеть работу конвейера. Хотя, может быть, и это даст толчок. Только толчок! А все остальное — творческий труд. Я всегда настораживаюсь, когда кто–то из моих коллег признается, что может написать роман за месяц. Не верю. У всех, конечно, по–разному. Но вызревание сюжета, образов, логики событий идет в кропотливой работе до физического и духовного изнеможения. И пишется лучше всего по ночам, когда тишина. И вживаешься в образ так, что забываешь, где граница между ним и тобой. И это еще не все! Потом идет шлифовка и поиск одного, самого нужного СЛОВА. Сколько приходится читать рукописей начинающих писателей, где ошибок больше, чем слов. Я пишу им в рецензиях: «Отбросьте амбиции — учите язык, читайте больше».

И еще. Писателям советских времен казалось, что если никто не будет стоять над душой, дышать над ухом и командовать, что и как писать, то литература сразу расцветет пышным цветом. И что? Теперь мы понимаем, что отсутствие контроля над изданиями оборачивается валом графомании, растущим количеством ширпотреба. И потому я целиком согласна с необходимостью работы над законодательством по вопросам издательства.

Ирина ФОМЕНКОВА, член СПБ.

Все дело в таланте

Конечно, с некоторыми замечаниями В.Липского относительно отечественного литпроцесса нельзя не согласиться. В Союзе писателей Беларуси насчитывается почти 600 человек. Но наряду с крупными прозаиками и поэтами есть там, по моему мнению, немало и людей случайных... Сужу об этом на примере Брестского отделения СПБ, в рядах которого целых 40 «литературных штыков». Вспомнить что–то значительное из их «ратного» писательского труда не могу. Стихи о журавлях, родной хате и природе, изрядно набившие оскомину, огородно–деревенская проза с затертыми бытовыми сюжетами... Из года в год одно и то же.

Работа с молодыми авторами усердно ведется, как мне кажется, только на словах и в отчетах на бумаге: провели встречи в школах, организовали конкурсы для молодых, посвященные юбилеям Б. и К., издали коллективный сборник произведений... Примерно так докладывал в местной прессе о «значительной» проделанной работе накануне очередного съезда СПБ глава Брестского отделения Анатолий Крейдич, руководящий «подразделением» из Иваново, откуда в Бресте бывает наскоками.

То, что «изваяли» некоторые писатели, как заметил В.Липский, действительно в большинстве случаев не выдерживает никакой критики. Ибо «ваяли» ради «ваяния». Несмотря на востребованность и качество. В итоге в книжных магазинах пылятся горы книг, изданные за государственный счет непонятно зачем, для чего и кого. Хотя понятно. Ради амбиций их авторов.

К сожалению, главным критерием оценки произведений, о чем пишет уважаемый В.Липский, не могут являться отзывы читателей, которые якобы «всегда выше всяких статей критиков и аналитиков литературы». Н.Чергинец в недавнем интервью заметил: мол, у каждого произведения найдется свой читатель. Значит, даже у посредственного и бездарного? Считаю, что благодаря безвкусию и нетребовательности и возникло такое явление, как «массовый писатель», которым может стать любой, начавший рифмовать и сочинять тексты. Именно такие горе–самородки и возмущаются до хрипоты, что их «шедевры» не то что не изучают в школе, но даже и в руки не берут...

Кажется, все болевые точки затронул в своей статье В.Липский, кроме одной, причем самой главной. Чтобы писать интересно и качественно, нужно иметь

ТАЛАНТ, а не одно желание. Отсюда и все проблемы нынешней литературы, которой катастрофически не хватает по–настоящему талантливых писателей, а не заурядных стихоплетов и бытолетописцев. Не боюсь показаться субъективным, но из наиболее достойных авторов выделю Юрия Станкевича, Анатоля Козлова, Андрея Федоренко, Бориса Петровича... Их произведения мне читать интересно всегда, потому что они написаны на хорошем художественном уровне — талантливо и профессионально. А теперь посмотрите, кого активно издают и печатают в наших литературных журналах? Есть, конечно, и интересные авторы, но сколько же мелькает одних и тех же «серых» лиц?..

Слушать бесконечные стоны писателей, в том числе и В.Липского, в «литературной копилке» которого аж 15 повестей, о нелегкой судьбе нечитаных, непризнанных и материально обделенных авторов опротивело. Квартиры, дачи, машины, хорошая зарплата не активизируют талант у творцов и появление у них выдающихся произведений. Василий Шукшин писал чудесные рассказы в ванной комнате на стиральной машине, а не в кожаном кресле за дубовым столом с кубинской сигарой в руке. В литературных компаниях самая популярная тема — получение «помощи»...

Считаю, что когда авторы наконец предъявят белорусам достойные произведения, как выразился наш Президент на недавней встрече с писателями, тогда и уместно поднять вопрос о дивидендах.

Сергей ГРИШКЕВИЧ, литературный критик.

Брест.

Строки из писем

...Мне кажется, что главная беда нынешней белорусской литературы заключается в отсутствии мощного и авторитетного цеха критиков. Не буду тревожить прах таких титанов, как Белинский или Тынянов, ведь в Беларуси и в 60–е и 70–е годы работали крупные критики, активно и плодотворно влиявшие на литературный процесс. Помню, как мы, студенты филфака, ожидали рецензий Березкина, Адамовича, Бечика и других истинных рыцарей литературы, не просто «разбиравших» произведения, а ставших настоящими партнерами лучших поэтов, прозаиков и читателей. Причем в их критических статьях отсутствовали приемы печально памятной «оглобельной» критики, но не было и подобострастной лести. Никому не хочу делать персональный упрек, но мне кажется, что если с литературного небосклона исчезают крупные критические звезды, то литература становится унылой чередой «обойм», куда, как патроны, вставляются совершенно случайные, но пробивные литераторы. Неужели профессия критик вымерла, как мамонты...

Ксения ЗИГМАНТОВИЧ, преподаватель литературы в СШ.

* * *

Все говорят об упадке в литературе. Тема неновая. Я продолжаю выписывать российскую «Литературку», просматриваю, если выпадает случай, украинские издания. Везде одна и та же картина: интерес падает. Но унывать, по–моему, не надо. Меня, например, радует в последнее время журнал «Неман». Интересные вещи нахожу в «Полымi» и «Маладосцi». Впадать в пессимизм не нужно. Конечно, трудно ожидать, чтобы за каким–нибудь романом, как это было 30 лет назад, занимали в библиотеке очереди. Но мне кажется, хорошо, что есть литература на любой вкус. Есть у нас интригующие детективы (Трахименок, Правдин!), есть хорошие женские романы, а сколько книг на историческую тему (Дайнеко, Чаропко, Ковтун, Дудюк!). Конечно, нам нужно быть требовательными к писателям, но, как говорится, не надо перегибать палку ни в одну, ни в другую сторону. Недавно услышал, как один литератор в экстазе сказал, что мы, мол, переживаем такие взлеты, что, например, рядом с молодым прозаиком Бахаревичем меркнет... Набоков. Конечно, чего не ляпнешь в полемическом задоре, но, с другой стороны, говорить, что наши писатели никого не интересуют, — другая глупая крайность. У меня, например, в домашней библиотеке (4,5 тысячи книг!) есть целая полка, которая уставлена книгами Николая Чергинца. Я начал собирать ее лет 30 назад с книги «Финал Краба». И вот что характерно: большинство романов и повестей Чергинца издавалось не в Беларуси, а в России. О чем это говорит? Мы знаем, что российские издатели — люди очень прагматичные и макулатуру издавать не будут. Значит, имели расчет — книги Чергинца будут раскуплены. Поэтому когда говорят, что в союзе, которым он руководит, есть недостатки (где их нет?), то я думаю, что такой опытный и авторитетный руководитель сможет прежде всего личным творческим примером зажечь коллег.

Святослав ЗЕНИЧ, книголюб с 40–летним стажем.

Минск.

Уважаемые читатели, дискуссия продолжается.