(Продолжение. Начало в номерах за 6,13,20 октября)
Обнаружил аварию инспектор рыбнадзора Бачило, которого, не глядя на поздний час, вызвал на хутор для допроса следователь Виктор Семашко. Он и сообщил об этом старшему лейтенанту, который тут же позвонил местным гаишникам. Через полчаса все были на месте происшествия. Приехал и сам начальник этой службы майор Синицын, кряжистый, с обветренным лицом и грустными глазами, мужчина лет сорока пяти. Разумеется, он тоже был в курсе происходящих событий в поселке, но, внимательно оглядев место аварии, безапелляционно заявил:
— Типичное превышение скорости, да еще в такой дождь… И не пристегнут.
Последнее обстоятельство показалось Виктору Семашко странным: Филипчик, по его наблюдениям, был достаточно аккуратным и дисциплинированным водителем.
— Здесь уже не первая авария, — заметил белый как вата Бачило. – Два года назад…
— Два, три… — злился начальник ГАИ. — Кто так ездит в дождь? Тут и так в любую минуту лось или кабан может выскочить.
— Вот и нужны специальные знаки, — не сдавался Бачило.
— Местные все знают, а чужих здесь по пальцам пересчитаешь за лето.
— Тем более, — спокойно заметил Виктор Семашко, а про себя подумал: «Хорошо еще, что нет на этот раз злосчастного ножа на трупе».
Эксперты установили, что скорость старенького «форда» была не столь уж большой, где-то километров восемьдесят в час, но в такую погоду ее могло вполне хватить, чтобы машину занесло и она врезалась в дерево. При таком ударе шансов у водителя не оставалось.
Когда я узнал о случившемся, впору было искать веревку. Понимал, какая сейчас закрутится карусель. Без сомнения, я был у майора человеком, подозреваемым в убийстве Артема и Олега. Наверняка он поделился этой версией со своим начальством. Выходит, в гибели работника областной прокуратуры, если только не брать в расчет чисто несчастный случай, никто не был более заинтересован, чем я.
«Что же еще могло произойти на лесной дороге? — размышлял я. — На ней только два таких крутых поворота, пока выбираешься на шоссе, ведущее в райцентр. Филипчик уже не раз ездил туда и обратно. Значит, знал эти опасные виражи. Что ж могло заставить его ехать быстрее положенного? Только какая-нибудь срочная информация. Какая? А что если помеха действительно была, но не лось или кабан…» В отличие от гаишников, активно поддержавших версию своего начальника, я не торопился все списывать на несчастный случай. По глазам молодого следователя Виктора Семашко видел, что и тот пребывает в явном смятении.
— Ладно, — махнул он наконец рукой, — скоро сюда прибудут спецы из столицы, пусть и ломают голову. Такого в районе еще не было. Но если и они ни до чего не докопаются, всех собак повесят на меня.
— Не надо сдаваться, — поддержал я парня. – Убийцу найдешь именно ты. Не сомневаюсь.
Мне нравился Виктор еще и за то, что с самого начала и даже сейчас, после гибели своего старшего начальника, не скрывавшего неприязни ко мне, он ни на минуту не усомнился в моей непричастности к происходящим событиям.
Допрос Бачило он провел достаточно профессионально и вынудил того признаться, кто поставлял рыбу для копчения на завод к Викентьевичу. Но эта ниточка еще больше уводила от главного: был ли Бачило причастен к убийству двух парней? Ни одной улики. Доказательств – ноль. А на испуг такого бойца не возьмешь. Если он так близко к сердцу принял смерть Филипчика, то, скорее всего, потому, что боялся за себя. Ведь гибель майора могла быть не последней.
— Продолжай его «отрабатывать», — посоветовал я Виктору, — но не выпускай из поля зрения всех других. Думаю, кто-то хотел запугать вас с Филипчиком и совершил грубую ошибку – еще одно убийство. Если бы только Артем, то трудно было бы докопаться до сути. «Висяк», как у вас говорят, железный. А теперь есть шанс… Надо думать…
— Николая Егоровича жалко, — вздохнул Виктор. – Он хоть и строгий мужик был, но правильный. Обмолвился как-то, что дома у него проблемы серьезные с дочерью-студенткой. А в карты как играл… Ну как такое могло случиться? Смерть – жуткая штука и всегда не того выбирает…
— Никого она не выбирает, — заметил я. – Это мы ее выбираем, только тоже играем вслепую. Мы всегда приходим туда, куда идем…
Наверное, Виктору мое философское резюме показалось слишком мрачным, потому и поторопился поменять тему.
— Ну а вы, Марат Сергеевич, и дальше намереваетесь оставаться здесь? Я бы на вашем месте…
— Ты не на моем месте, — перебил я молодого приятеля. – Тебе нужно поработать в охотку, а мне думать, как защищаться. Столичные гости наверняка попытаются меня вывернуть наизнанку. Тут у меня еще есть шанс найти тебе истинного убийцу, а в городе, скорее всего, упекут в каталажку. Знаю я этих спецов.
— Думаете, найдем? — устало заметил Виктор.
— Обязательно. У меня лично другого выхода нет.
Я видел, как у дома охотника остановилась новенькая иномарка и из нее вышли двое в штатском. Немного позже оба направились в сторону моей дачи. Точнее, дачи моего друга-писателя.
Представились, не доставая удостоверений. Петр Лебедев, сотрудник из Министерства внутренних дел, плотно сбитый, светловолосый атлет немногим более за тридцать, и худощавый шатен немногим более за сорок, с равнодушными глазками неопределенного цвета Владимир Стасевич из республиканской прокуратуры. Он и начал с места в карьер:
— Вам это не понравится, Марат Сергеевич, но дачу надо обыскать, странно, что до сих пор никто этого не сделал.
И тут же по мобильному телефону попросил присоединиться к ним Виктора.
— Вообще-то, это не моя дача, а вот Жукову такое действительно не понравилось бы, наверняка позвонил бы вашему начальству.
— Знаем, он сейчас на Кипре, — заметил молчавший до сих пор Лебедев.
— Но вы человек военный, поэтому милости прошу…
— Были военными, — съехидничал Стасевич.
Троица принялась за работу. Виктор виновато поглядывал в мою сторону, пока я готовил себе кофе. Гостям не предложил. Не меньше часа они рылись на чердаке, в кладовках, в доме и вокруг него. Наконец, столичный милиционер Петр Лебедев подошел ко мне в беседку и положил на стол упаковку импортного снотворного.
— Зачем оно вам, Марат Сергеевич?
Я пожал плечами…
— Это вопрос к хозяину. Надеюсь, вы не станете из-за этого вызывать его из-за границы. Думаю, что на упаковке нет и моих отпечатков пальцев.
— В наборе ножей на кухне один отсутствует, — продолжил мини-допрос Лебедев.
— Одну минутку, — сказал я и направился к ведру с грибами. Рукоятка ножа хорошо смотрелась среди срезанных подосиновиков. Гости внимательно осмотрели нож, и он их явно разочаровал. Видимо, из анализа экспертов они уже имели достаточно четкое представление об орудии убийства.
— Мы просим вас оставаться на месте и никуда не уезжать, — глянув на мой автомобиль, сказал прокурорский работник.
— Ну, разумеется, мне здесь нравится…
— Не ерничайте, Марат Сергеевич, — вставил он.
Виктору мой ответ, видимо, понравился, и он слегка заметно улыбнулся мне. Он явно был рад тому, что его спутникам не удалось обнаружить что-либо стоящее.
Странное дело: кофе совсем не взбодрил меня. Скорее наоборот, расположил к меланхолии. Еще точнее, некой неожиданной грусти. На что надеялись столичные гости? На то, что я со своим стажем работы в спецслужбах, если бы был в чем-то замешен, до сих пор не замел бы следы? Наивно. Пожалуй, им просто нужно было провести необходимую в таких случаях процедуру. И тут меня словно током ударило. А вдруг кто-то из них незаметно подложил какую-нибудь улику или просто наркотики, а затем с понятыми учинят повторный обыск? Эти бойцы из столицы умеют работать и тонко, и грубо одновременно. Меланхолию как рукой сняло. Надо успокоиться и пройтись по следам сыщиков, рывшихся на даче. Непростое дело. Наверняка использовали какое-то укромное местечко.
Вскоре тревога улеглась, но в голове четко засела мысль: ни в коем случае не следует расслабляться. Обстоятельства работают против меня.
Рядом услышал шум мотора и почти тут же увидел, как у ворот дачи остановился «опель» со столичными номерами. А это еще кто?
С Вадимом Грачевым мы были хорошо знакомы. Не друзья, но коллеги по службе в военной контрразведке. Пожалуй, он был самым талантливым из нас. Поэтому раньше меня стал полковником, хотя был моложе и служил меньше. Среднего роста, загорелый зимой и летом, сероглазый и веселый, он быстро располагал к себе. Понятно, пользовался неизменным успехом у женщин. Наверное, это была его единственная слабость. Он в основном занимался спецоперациями по выявлению «кротов» и доставал их, как бы глубоко они не были законсперированы. Но и тут женщины ему не мешали, а, скорее, помогали.
Я не пытался скрыть удивления:
— Какие люди…
— Привет, Марат, принимай на постой. Знаю, что нежданный гость хуже татарина, но хватит тебе одному любоваться здешними красотами. Да и порыбачить я не прочь. По дороге вон грибы продают. Хорошо устроился, — забалагурил Вадим.
— Ну а если всерьез… — пригласил я его в беседку и подвинул к нему тарелку с яблоками. — Вымытые…
— Вижу, — выбрал он самое румяное. — А если серьезно, то я здесь у тебя в командировке. Генерал наш Осипов узнал, как ты серьезно здесь влип с этими трупами, и сказал, что ты хоть и отставной, но наш человек. Не верит он в твою причастность к таким дикостям. А ведь наверняка замордуют. Не захотят они глубоко копать, когда ты так близко.
— Прямо-таки благодетель наш генерал, — вымолвил я.
Грачев знал, о чем это я.
— Да брось ты, — перебил он, поглядывая, куда устроить огрызок от яблока. – Знаю я эту историю с его прыщавым сыном и твоей женой. Так вот, могу обрадовать или огорчить...
Я напрягся.
— Выпивать стала твоя Ирина. Видно, что-то не складывается у нее на новом месте. Выходит, что, с одной стороны, хорошо это для тебя, а с другой… Сам знаешь, как бабу тяжело оторвать от этого дела.
Мне не захотелось продолжать тему.
— Давай о деле…
— Это ты давай о деле, я прибыл сюда помочь тебе, и потому рассказывай все детали.
Я поведал приятелю-коллеге все, что знал о происходящем и происходившем в этом маленьком хуторском поселке.
— Да, — вздохнул Вадим. – Вроде бы и иголке негде спрятаться, а крови много. Ну, ты этого Степана вашего хорошо прощупал?
— Продолжаю. У него, как и у инспектора Бачило, тоже нет алиби. Ну так, косвенное. Зато и улик конкретных нет.
— Ну а другой берег, насколько серьезно твой Виктор проверил?
— Там, по его словам, только бывший директор начальной школы Старцев не вызывает вопросов: радикулит конкретный, из дома не выходит. Фермер без алиби, но ему какой прок рисковать и имидж свой портить? Только раскручиваться начал. Комбайнер якобы работал допоздна в поле, правда, шума мотора люди вроде как и не слышали. Ну, мог выпить и полежать рядом…
— А в самой деревне, что подальше, — трудно из нее сюда добраться?
— Нетрудно, но по времени не очень-то сходится.
— По времени, по времени… — слегка передразнил меня Вадим. – У колхозников сейчас через одного автомобиль, мотоцикл.
— Но это звук двигателя, — возразил я. — Кто-нибудь да слышал бы его: тут так редко ездят.
— Ты прав, но проверить не мешает. Ты завтра рыбачишь, а я туда махну.
Вадим помолчал и, передумав, твердо произнес:
— Нет, мы должны быть вместе, а то взбредет гостям арестовать тебя. У меня приказ этого не допустить.
— И чем же ты тут поможешь?
— Я тоже на службе, припугнем, — он похлопал свое оружие под пиджаком и добавил:
— А потом пусть наше начальство разбирается… Я в таких случаях солдат.
Я предложил Вадиму отдохнуть с дороги, а сам продолжил размышлять. Грачев прав: противоположный берег озера с его пусть и редкими обитателями отработан слабо. Виктор еще молодой следак, да и торопился в тот день. Зато мне нравилось, как он взялся за Федора. Запретил ему прикладываться к бутылке и под домашним арестом заставил вспомнить все, о чем мог слышать от постояльцев дома охотника и рыбака. Правда, пока не всплывало ничего стоящего, но кое-что все же «ложилось в борозду». Инспектор Бачило как-то сказал, что он прибил бы Викентьевича за его скупость. Ему приходится рисковать с рыбой – не те времена, а рассчитывается тот с ним по старинке. Из этого можно было сделать вывод, что коммерческая дружба браконьера и хозяина предприятия длится не первый год. Но не более. Разве что обиженный Бачило хотел отомстить скупердяю, не желавшему расплачиваться за последние партии (а инспектору срочно требовались деньги на покупку удачно подвернувшегося автомобиля), и по ошибке вместо отца «замочил» сына.
Зыбко… При чем тогда Олег? Правда, после крупного выигрыша в казино у него были деньги. К тому же второе убийство могло действительно спугнуть следователей. Или, во всяком случае, еще больше запутать и усложнить расследование. И еще: именно инспектор первым обнаружил разбившегося Филипчика. Но не слишком ли все просто?
И вдруг на мою память словно брызнули живой водой. Я вспомнил, почему лицо Олега показалось мне знакомым. Невероятно, но факт.
Как-то Жуков передал мне свою новую книгу с автографом. Ее привезла Таня, его дочь. В «контору» к нам посторонних не пропускают, и я вышел встретить ее на улице. Наскоро поболтали, поблагодарил и увидел ожидавшего ее парня за рулем подержанной «мазды».
— Это и есть мой жених, — бросила тогда Таня. – Готовимся к свадьбе…
Свадьбы не было. От Жукова тогда узнал, что в последний момент, за неделю до свадьбы, жених сбежал за границу. А звали его именно Олег. Совпадение? Вряд ли. Я мог бы сейчас позвонить Татьяне и кое-что уточнить, но мой телефон уже наверняка прослушивали.
Мои дела становились еще хуже. Опытные следователи могли докопаться и до этой детали. Мало того, что у человека поехала крыша из-за проблем в личной жизни, неудач по службе, так еще зациклился на том, чтобы отомстить за поруганную честь дочери своего лучшего друга. Целый набор…
(Продолжение в следующем субботнем номере)
