Недавно ко мне приехал приятель из Самары, и мы с ним отправились на родную Гомельщину. Гость удивился тому, что по вечерам в наших городах и деревнях можно спокойно гулять, не боясь, что в первом же переулке тебя могут избить и ограбить.
— У нас такого давно нет, — сказал приятель. — Бандиты не боятся ни бога, ни черта. Люди уже разуверились в своей безопасности.
Действительно, в России уже не знают, как бороться с преступностью. И следственный комитет при Генеральной прокуратуре создали, и милицию в полицию переименовывают, хотя все понимают, что это пустячная затея, а преступность по-прежнему валом валит. В Краснодарском крае бандиты в одночасье убили три семьи, не пощадив даже малолетних детей. В Москве двое неизвестных до смерти избили возвращавшегося домой журналиста. В Санкт-Петербурге подростки сбросили на голову прохожего автопокрышку, от чего тот скончался...
Нет, не случайны все эти катаклизмы. Не на пустом месте они возникли.
В России — дикий капитализм. Он ворвался в жизнь советских людей столь стремительно, что те не успели даже испугаться. А когда пришли в себя, было уже поздно. Общество поделилось на кучку ошалевших от внезапно свалившегося на них богатства олигархов и всех остальных, кто вынужден сводить концы с концами. Главным мерилом ценностей стали деньги. А мораль, пусть и советская, отошла на второй или какой-то там еще план.
Новый строй в России напрочь отверг все прошлое, в котором было немало хорошего. А главное, была социальная справедливость, защищенность человека. Самого простого, самого слабого. Сейчас никому до этого нет дела. За деньги могут сделать что угодно — убить, изнасиловать, оговорить и т. п. И бога не боятся. Ведь не привыкли еще к нему, не появился он в душах. А потому, что олигархи оказались проворнее, они сегодня правят бал в России.
— Во мне много советского, — признался Президент Беларуси Александр Лукашенко, встречаясь недавно в Минске с мировой знаменитостью — сербским кинорежиссером Эмиром Кустурицей, который был гостем международного кинофестиваля «Лістапад».
Кустурица, между прочим, тоже позиционирует себя с прошлым, открыто сожалеет о разрушении СССР и Социалистической Федеративной Республики Югославии, называет себя «югославом», хотя фактически как будто бы и не принадлежит к этой стране.
Мы многого не замечаем, потому что то, что имеем, воспринимаем как должное. Может, это и неплохо. Мы не потеряли тот стержень жизненной уверенности, которого у тех же россиян нет и, вероятно, никогда уже не будет.
У нас эффективная, работоспособная экономика, развивается частное производство. Недавно это признал в своем ежегодном отчете даже Всемирный банк.
«Беларусь, — говорится в его докладе, — находится в десятке стран мира, которые добились крупнейших успехов в создании более благоприятной регулятивной среды для отечественных предпринимателей». У нас устойчиво функционирует социальная сфера — «одному окну» удивились даже посетившие недавно Беларусь немецкие журналисты, не говоря уже об их коллегах из России. Отсюда и порядок в обществе, и обузданная преступность, и уверенность в завтрашнем дне.
Что же касается России, то со временем, возможно, и там что-то изменится к лучшему. Вы заметили, к примеру, что на митингах КПРФ в Москве, на Дальнем Востоке, в Сибири, Нечерноземье стало больше молодежи, а сама компартия по-прежнему уверенно чувствует себя в тройке сильнейших политических сил России? Вот только олигархи просто так не сдадутся. Помыкать униженным народом для них стало уже делом привычным.
Олег ШВЕДОВ, «БН»
