Как рассорились мать с дочерью и внучкой

Пусть знают все!

«Старый маразматик!» Эта фраза из итальянского фильма врезалась в память с детства. Ее произнес блистательный Витторио Гассман, игравший олигарха–современника, который на корпоративе облачился в одеяния римского полководца: доспехи, меч, шлем с роскошными перьями... Старым маразматиком он назвал немощного отца.


Меня поразило, до какой ненависти могут дойти отношения между родными людьми. Вот он, облик капитализма, думал я — в полном соответствии с советскими представлениями о добре и зле, моральном и безнравственном. С одной стороны, роскошь, с другой — духовная пустота и разложение. У нас такой пропасти между людьми быть не может!

Позже жизнь и личный опыт научили: очерствение близких душ случается и у нас. Последнее время и вовсе избавило от иллюзий. Сейчас в телешоу кровные родственники публично обнажают души, трясут грязным бельем и даже побивают друг другу лица. Говорят и показывают такое, что кажутся актерами, которые работают за деньги. Думаешь: не может человек решиться на это перед миллионами чужих глаз добровольно и бесплатно.

Может. От отчаяния идут и не на такое. Передо мной в редакционном кабинете сидит 80–летняя женщина, которая пришла с желанием публично изобличить самых близких: дочь и внучку. Она желает, чтобы вышла статья, в которой о них будет написана вся правда. Дочь, дескать, не имеет права занимать такую должность. Пытаюсь ее отговорить. Вы можете быть в чем–то не правы. Можете потом пожалеть. Наконец, если газета и напечатает статью, то только без настоящих имен. «Тогда зачем вам это?»  — «Пусть будет без имен».

...Когда–то это была благополучная семья. Вера Васильевна (назовем гостью так) работала квалифицированным специалистом в серьезной области. Дочь получила назначение за границу (в советское время это многое значило!), куда и уехала, оставив ребенка на попечение бабушки. Та отдала внучку в школу, одевала, кормила и воспитывала — все как полагается.

Когда дочь вернулась, произвели родственный обмен и съехались в просторной квартире в центре Минска. Похоже, что с этого и началось. Наша героиня с мужем выбрали себе самую маленькую, зато солнечную комнату. Но на пороге возник зять и заявил: «Здесь будет мой кабинет».

Общежитие не складывалось, хотя половиной квартиры по закону владели пожилые супруги. Они съехали на дачу, в которой жили 15 лет. Когда заболел муж, супругам пришлось вернуться в городскую квартиру, где им не обрадовались. Подробности опускаю. «Свели в могилу мужа и взялись съедать меня». Как? Не выпускали из комнаты, не позволяли прийти гостям, отобрали холодильник и телефон («мой, персональный!»)...

Как там было без посторонних, сказать трудно. Но вот и свидетельство, написанное и подписанное риелтором: «...Я зашла в квартиру, где проживает Вера Васильевна. Меня встретила молодая женщина, как оказалось впоследствии, внучка. Она преградила мне дорогу, заявив, что никто в комнату Веры Васильевны зайти не может, что общение для нее ограничено. Вела себя агрессивно...»

Это была та самая внучка, которую бабушка одно время растила, которой отписала дачу... Однажды она вылила приготовленный бабушкой суп. Та вызвала милицию. В ходе разбирательства назвала внучку грубым словом. Мне говорит: «Недавно в одном фильме три раза такое слово сказали». Но внучка обиделась и написала заявление... Дело прекратили ввиду незначительности совершенного бабушкой административного правонарушения. Но то был не единственный вызов милиции, не единственный протокол...

Родственники подали иск о признании Веры Васильевны недееспособной. Дескать, страдает старческим слабоумием, агрессивна, неопрятна, забывчива, ходит по дому в одних подгузниках, «пыталась выцарапать глаза»... Она вспоминает, рассказывает и плачет: «Как так — в психушку меня отправить! Я и сейчас рецензии пишу! Я же им все отдала». Ей пришлось–таки пройти психиатрическую экспертизу. Суд в иске отказал: ответчица живет полноценной жизнью, самостоятельна. В доме стало только хуже.

Финал почти благополучный. Бывает же, что дети и в приют предков сдают, и в психушку. Пропорционально доли матери в квартире дочь выдала ей сумму, что–то добавили друзья — и Вера Васильевна купила комнатку в 2–комнатной квартире с одной соседкой. Спрашиваю: «С тех пор общались?» — «Дочь звонила в день рождения. Сказала: мамочка, поздравляю, подарок тебе приготовила». — «А вы?» — «Не хочу разговаривать».

Мы виделись не вчера. Я долго выжидал: а вдруг помирились? Но Вера Васильевна звонит и настойчиво спрашивает: когда же выйдет статья? Что ж, как хотите. Но обвинять дочь и требовать ее отставки не возьмусь. Бывает, что несносные в быту люди успешно работают в разных профессиональных сферах. Обойдусь без морали. Может быть, эта история кому–то послужит уроком, а Вере Васильевне — хотя бы утешением.

ponomarev@sb.by

Фото korolevnam.ru

Советская Белоруссия № 237 (25119). Пятница, 9 декабря 2016
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter