Через километр лесная дорога сходится на повороте, и разминуться здесь двум машинам из-за густого и высокого ивняка проблематично. Кому-то надо отступить, чтобы потом продвигаться дальше. Я уступил «скорой помощи» и отметил про себя, что лица водителя и молодой девушки-врача были очень уж напряженными и сосредоточенными. Может, везли кого-то из моих соседей по хутору? Что и с кем могло там случиться?
Да, люди в округе живут в основном уже немолодые, но летом появляется в этих краях и немало приезжих родственников. Всякое может быть. Беда не спрашивает возраст.
Читайте также
Так и случилось. Я еще переносил вещи из машины в дом, когда у ворот появился Генрих. В те годы он работал здесь смотрителем Дома охотника и гордился тем, что в трудовой книжке его должность значилась как администратор. А вообще-то, он до пенсии всю жизнь трудился водителем в колхозе, но вот на старости лет, как он сам шутил, стал начальником. В подчинении у него была его жена Марыля, которая числилась уборщицей, а значит, отвечала за чистоту и порядок в доме.
Поздоровавшись кивком головы, он тут же запричитал:
— Ой, Иванович, у нас здесь такое случилось…
Я не торопил соседа, но задержался на крыльце.
— Хотя бы этот малец выжил, — продолжил он. — Но когда «скорая» уезжала, врач сказала мне, что, скорее всего, у него перелом позвоночника. Допрыгались наши мальцы…
— Что значит допрыгались? — спросил я.
— Так они же не с мостика нашего в воду прыгали, а с кривой ивы, что стоит сейчас в воде.
В эту минуту на дороге появилась Марыля и позвала Генриха домой. Сказала, что ему звонят из района и хотят поговорить. Кто — не знает. Вроде как из милиции…
Услышав последние слова, Генрих засуетился и пошел к калитке, успев сказать, что он еще ко мне заглянет.
Читайте также
Перекусил бутербродом, а потом проспал целый час. Проснувшись, выпил кофе и позвонил в районную больницу, поинтересовался, что с парнем, которого привезли из наших мест. Мне сказали, что его уже увезли в Минск на операцию. У него действительно перелом позвоночника.
Ближе к вечеру на тропинке, ведущей от калитки к беседке, вновь появился Генрих. Я сразу заметил, что он слегка «принял на грудь» и пришел в гости, чтобы наверняка получить «угощение» и от меня. Не зря Марыля всегда косо поглядывает на меня. Рассказал ему о том, что узнал в больнице. Генрих расстроился, сказал, что так и думал. Мне даже показалось, что его глаза цвета зимнего неба стали влажными. Я же попросил его рассказать побольше об этой компании отдыхающих.
Их было три пары. Приехали на двух машинах. Первые два дня вели себя прилично. Даже рыбачили, выпивали же и включали громкую музыку только по вечерам. Но потом словно сорвались… Выпивать стали и днем. Рыбалку забросили. А затем парни нашли себе новую забаву. Неподалеку от мостика, что у бани, есть залив. В том месте озеро небольшой лагуной входит в берег и при высокой воде затапливает деревья, в том числе и старую иву, нависавшую своей самой большой ветвью над озерной гладью. С нее и стали прыгать парни в воду. Опасно, но на трезвую голову вполне можно скорректировать такое погружение. В то теплое утро компания на лужайке у Дома охотника играла от скуки в карты. Кому-то в голову пришла мысль — проигравший среди ребят должен нагишом прыгнуть с ивы в воду. Затем то же самое должна была сделать проигравшая среди девушек. Только прыгать ей предстояло не с ивы, а с обычного мостика. Проиграл Вадим, самый спокойный и красивый из парней. Что и как происходило на том берегу, Генрих не знает. Его позвали, когда испугались…
Вадим едва выплыл и плюхнулся у самого берега. Он тихонько выл от боли, молча мотал головой, словно что-то хотел сказать, а затем начал на какое-то время терять сознание. Все догадывались, чувствовали, что пришла беда от их глупой затеи, и растерянно молчали. Они словно ожидали, что их приятель вот-вот встанет и все окажется шуткой. Тогда они придут в себя и пожурят его за глупую выходку. Но время шло, а Вадим продолжал все так же лежать на берегу. Тогда они и позвали Генриха. Тот сразу понял, что без медицинской помощи здесь не обойтись. Даже в эти глухие места «скорая» приехала довольно быстро.
Вот тогда я и встретил на лесной дороге эту печальную группу людей. Оказывается, в машине был еще и санитар.
Читайте также
По словам смотрителя, Вадим был в этой компании действительно самым приятным и воспитанным юношей.
Я долгое время работал в отделе журналистских расследований и успел приобрести навыки сыщика. Поэтому я без великого труда узнал, что дальше было с Вадимом. К сожалению, случилось непоправимое. Вначале его прооперировали в Минске, но что-либо существенно в его ситуации изменить не удалось. Через некоторое время помочь ему попытались хорошие специалисты в Московском военном госпитале. Но увы… Самостоятельно передвигаться он так и не может. Со своей бедой, по сути, остался вдвоем с матерью. Время от времени его навещают и звонят бывшие друзья и знакомые, одноклассники. Однако понятно, что невелико утешение от такого внимания.
Нет-нет да и сам я вспоминаю всю эту историю и тот день, когда «скорая» везла в неведомое и горькое будущее совсем молодого и красивого парня. Порой мне кажется, что он, глянув в бездну своей великой печали, успел увидеть, что дна в ней нет…
Посещали и вовсе глуповатые мысли, сопутствовавшие этой истории, — взять бензопилу и спилить ту злосчастную иву, что так опасно и провокационно повисла над озерной гладью. Думаю и о том, как всего один опрометчивый поступок в нашей жизни может изменить весь ее ход. Наверное, все мы ходим по краю обрыва, но срываются в него те, кому в какой-то мере не повезло.
А еще, любуясь красотой здешних пейзажей, нередко думаешь, что даже в таких местах может таиться роковая опасность, уберечься от которой дано не всем. Красота красотой, а жизнь жизнью…
