Долгое время я мечтала о профессии адвоката. Но папа был против. Юрист по образованию, он хорошо понимал, что в реальности работа адвоката мало похожа на ту, что показывают в сериалах, а судебное заседание совсем не спектакль с адвокатом в главной роли. Думаю, он не хотел, чтобы я в будущем разочаровалась в профессии. А я сказала: “Критикуя, предлагай”. Вот он и предложил: “Ты хорошо пишешь, почему бы тебе не стать журналистом?” Последние четыре года в школе я училась в классе с экономическим уклоном, о журналистике имела слабые представления, но рискнула. И так оказалась в профессии, о чем сегодня ни капли не жалею.
— А как судьба связала с ОНТ?
— После второго курса попала на практику на телевидение. Это было десять лет назад. Мест для журналистов уже не было, и меня определили в программную службу — я сидела в архиве и занималась отсмотром готовых передач. К журналистике это имело слабое отношение. Но и это опыт. К тому же тогда я точно поняла, что хочу снимать, творить. Через год снова вернулась на телевидение — уже в качестве журналиста. После нескольких месяцев практики меня взяли на работу в дирекцию утреннего вещания. Сейчас шучу, что пришла на телевидение не с главного входа, а со двора.
— Анна, а правда ли, что свой главный журналистский экзамен вы сдавали самому Владимиру Познеру?
— Да, это было в 2012 году. Я еще училась в институте, но уже работала, так что телевизионное портфолио было. Узнала, что в Москве существует Школа Владимира Познера, причем не просто названная его именем. Он там действительно работает и преподает. В школу набирают группы действующих журналистов. Отправила работы и прошла, причем на бесплатное обучение. Помню, как прыгала от радости! Ведь уже просто попасть в эту школу — большое признание. Тем более на тот момент я была первой ученицей из Беларуси. Курс обучения краткосрочный, но интенсивный. С нами работало немало профессиональных журналистов — Петр Орлов, Екатерина Гордеева и другие. Финальное занятие провел сам Владимир Владимирович. Это было даже не столько занятие, сколько полуфилософский разговор на тему профессии, о месте журналиста, его долге. Эти рассуждения молодым журналистам могут показаться излишними, но чем больше ты в профессии, тем больше понимаешь смысл сказанного.
— Сегодня вы не только снимаете сюжеты, но и ведете программы. Что вам больше по душе?
— Да, я периодически выступаю в роли ведущей. Очень комфортно чувствую себя в таком качестве. И для меня важно, что я не просто говорящая голова, читающая чужой текст. Все, что я произношу в эфире, написано мной. Но без репортерской работы себя уже не представляю. Журналист, на мой взгляд, все-таки более многогранная профессия. Репортер — эдакий универсальный солдат, который должен владеть многими навыками. Он вынужден понимать операторскую работу, выступать в качестве режиссера, участвовать в процессе монтажа... Мне кажется, этот багаж помогает и в ведении программы. Тем более “Субботний выпуск” — это такая жанровая смесь, там много всего того, что раньше на телевидении не представлялось возможным. Нет строгих рамок, репортеры могут полностью реализовывать свой потенциал, делать то, что их зажигает.
— Знаю, что вы любите путешествовать. Профессия помогает открывать новые точки на карте мира?
— Список уже достаточно внушительный. Можно провести линию на карте от Португалии до Индонезии, и на всем этом пути найдутся страны, в которых я побывала. В детстве мы с семьей почти никуда не выезжали, и теперь, кажется, я наверстываю упущенное с тройной силой. Это здорово, когда в одной стране ты можешь побывать и как журналист, и как турист. Интересно посмотреть на одно и то же место под разным углом. Например, на ОНТ есть интересный проект “Профессиональная среда” — снимаем фильмы о том, как живут и работают люди в других странах, как отличаются их условия труда. С радостью езжу на эти съемки.
— Наверняка съемки за границей имеют свои особенности. С какими сложностями приходится сталкиваться?
— Иногда мешает языковой барьер — не все за границей знают английский язык, несмотря на то, что он уже стал интернациональным. Есть особенности менталитета. Порой люди на все соглашаются, обещают тебе золотые горы, уверяют, что все для тебя организуют, а уже по пути к месту съемок выясняется, что они срываются. Сложности с часовыми поясами. Два года назад снимали в Китае большой фильм о новом Шелковом пути. Работали две недели. Казалось, никогда так не уставала. И именно из-за разницы во времени — когда ты в Китае ложишься спать, в Минске все только просыпаются. Это дико выматывает. Пока съемочная группа летела домой, на телеканале решили, что для фильма нужно съездить еще и в Германию. Первый и последний раз я испытала от идеи командировки не эйфорию, а шок. Мне казалось, что после китайского путешествия я больше никогда не сяду в самолет, а через три дня снова была на борту. Конечно, со временем все трудности забываются, помнишь только самые яркие моменты. Например, какой невероятный интерес наша съемочная группа вызывала у китайцев. Где бы ни проходили съемки — рядом с нами всегда собирались толпы зевак. Фотографировали, снимали на видео...
— Кстати, а у нас на улице вас узнают?
— Случается. Просят сфотографироваться. Не знаю, с чем это связано, но мужчины частенько просят фотографии для мам. Когда только пришла на телевидение, регулярно звонили однофамильцы. Фамилия ведь достаточно редкая. Пытались выяснить, не родственники ли мы. К слову, ни с кем из звонивших родственные линии так и не пересеклись. А вот прошлой осенью несколько раз незнакомцы приезжали к зданию ОНТ и часами караулили. И такая настойчивость, честно говоря, пугает. Гораздо приятнее, когда интерес проявляют к моей работе, а не ко мне лично. Мое оружие — мозги, а не длинные ноги.
— Анна, вы очень уверенно смотритесь в кадре. Никогда не было страха перед камерами или, может, вы его как-то преодолели?
— Мне кажется, с боязнью камеры бороться сложно. Не представляю даже, как его победить. Наверное, на телевидение сразу приходят люди бесстрашные. Но был другой нюанс. До 20 лет я картавила. Вообще не выговаривала звук “р”. И, честно говоря, меня это никогда не смущало. Казалось, что это изюминка. Но когда пришла на телевидение, мне стали намекать, что с этим нужно что-то делать. Но что именно? В детстве я ходила к логопеду — и без результата. Обложилась учебниками, распечатками скороговорок и каждый вечер читала, говорила, повторяла... В конце концов, наступил момент, когда я просто перестала себя слышать. Пришла к логопеду: “У меня проблема. Ничего не помогает. Это просто какой-то ад!..” А логопед смотрит удивленными глазами: “А что с вами не так?” — “Я же картавлю!” — “Вы? С чего вы взяли?” И так я поняла, что наконец справилась с проблемой. Вылетала из клиники на крыльях.
О ХОББИ
— Слышала, что вы увлекаетесь рыбалкой. Довольно необычное увлечение для девушки...
— Это увлечение родилось несколько лет назад. Сейчас ездим на рыбалку вместе с мужем. И все знакомые думают, что это он заразил меня этой любовью. На самом деле, наоборот. Я нигде себя так расслабленно не чувствую, как на рыбалке. И это притом, что там ты постоянно сосредоточен, ждешь, что вот сейчас будет тот самый момент, когда клюнет рыба твоей мечты. Но это какое-то другое внимание, нет никаких мыслей в голове. И это так нужно! Ведь на работе ты постоянно проживаешь чужие истории, переживаешь за других людей и часто приносишь все это со съемок домой. Поэтому рыбалка в выходные очень выручает. А в будни отвлечься помогает, как ни странно, готовка. Рабочий день ненормированный, могу и в десять вечера прийти домой и стать у плиты.
— И как при любви к готовке удается оставаться в форме?
— Наверное, это от природы. Все женщины, работающие на телевидении, переживают, как не выйти из формы, потому что камера и без того прибавляет килограммы. Честно говоря, времени на спорт не хватает. Когда выдается свободная минута, приходится выбирать, чему ее посвятить — спорту, походу куда-нибудь или общению с родными. У меня чаша весов перевешивает в сторону близких.
