Коррупция чем-то похожа на вирус герпеса. Проникнув в организм, тот остается с человеком на всю жизнь. Обычно эта зараза незаметно прячется внутри. Но стоит иммунной системе дать слабину — и болезнь тут же выскакивает на губе уродливой болячкой.
Противоядие против коррупции не найдено до сих пор. Как бы жестко ни боролись со взяточничеством, произволом и махинациями чиновников и должностных лиц, но даже угроза смертной казни (такая практика применяется в Китае) не останавливает дельцов. Сила любой государственной системы проявляется в том, насколько она способна минимизировать коррупционные проявления. И может ли ее иммунитет вырабатывать антитела, чтобы противостоять этому злу.
Системе охраны государственной границы Республики Беларусь нет еще 20 лет. Но, как и любая госсистема, за свою непродолжительную историю она не избежала определенных проявлений коррупционного “герпеса”...
Немного предыстории
В советские времена все было относительно просто. Пограничные войска в первую очередь были войсками — с большим парком бронетехники, системой укреплений. В случае нападения извне они должны были принять на себя первый удар и не допустить быстрого проникновения противника в глубь страны. Что касается комфортности пересечения границы обычными гражданами, это было делом десятым. Считалось, что нашим людям за рубежом делать нечего, поэтому пускали их туда редко и отнюдь не массово.
С распадом Союза принцип “не пущать” отошел в прошлое. Пограничники учились работать по-новому — в условиях роста транспортных и пассажирских потоков. Но главная проблема заключалась даже не в этом. Граница возникла там, где ее не было на протяжении нескольких столетий. Рубежи обустраивались в максимально сжатые сроки при значительной нехватке кадров.
Привет, Прибалтика!
Сегодня протяженность границ известна до сантиметра. Например, с Литвой Беларусь граничит на протяжении 678 километров 800 метров и 4 сантиметров, с Латвией — 179 километров 912 метров и 29 сантиметров. Такие данные были получены в результате демаркации границы с соседями, которая завершилась в 2007 году. А вот когда вопрос о ее проведении только поднимался в начале 90-х...
— На момент провозглашения суверенитета у Беларуси была обустроена только граница с Польшей, — вспоминает заместитель первого в истории нашей страны начальника Главного управления пограничных войск Александр Воинский. — Прибалтика у нас была вся открыта. Как, собственно, и Украина.
Основные усилия решено было бросить на прибалтийский участок — с точки зрения незаконной экономической деятельности он был куда более оживленным, нежели украинский. Многие помнят, как тысячи машин, груженных металлом, ехали из России в Латвию и Эстонию (на какое-то время эти страны даже заняли лидирующие позиции в мировом экспорте цветмета, хотя на их территории не было ни одного рудника). В Литве случился продовольственный кризис, и помогать соседям продуктами “бросились” предприимчивые белорусы.
Как местные не оправдали доверия
Для того чтобы навести порядок на этом направлении, в 1992 году были сформированы Полоцкий и Сморгонский пограничные отряды, в 1997 — Лидский. Кадров не хватало, жилья — тоже. Поэтому младший контролерский состав было решено набрать из местных. Очень скоро стало понятно, что это решение себя не совсем оправдало.
— Мы отправили 800 человек на ускоренные учебные курсы, — рассказывает Александр Воинский. — Через три года примерно половина из них отсеялась. Люди не понимали, куда пришли работать. Они рассматривали границу как свою вотчину, с которой можно собирать дань. Кого-то судили, кого-то просто выгнали...
В одном интервью офицер, работавший в пункте пропуска в лихие 90-е, рассказал, как действовали нечистые на руку пограничники и таможенники: “Поборы шли не с туристов и бизнесменов. Основной доход приносили перевозчики. Внимание обращали на тех, кто транспортировал скоропортящийся груз или отклонялся от графика. Деньги вымогали под угрозой выгрузки товара. Все документы были в порядке, однако чтобы товар пересек границу без проблем, а не стоял на ней сутками, предлагалось заплатить 100—500 долларов в зависимости от ситуации. Иногда ежедневный доход контролера составлял 1,5 тысячи долларов. Неудивительно, что за право проверять документы или производить досмотр груза происходили настоящие драки...”
Деньги вымогатели брали и за оформление автотранспорта вне очереди, и за то, что закрывали глаза на неточности в документах. Лазеек для “заработка”, в общем, хватало.
Игра по-крупному
Однако уже к началу 2000-х такой рэкет на границе стал отходить на второй план. Работали пограничные и таможенные службы собственной безопасности погранкомитета, и другие контролирующие структуры не бездействовали. Шла осмысленная смена кадров (благо жесткого цейтнота уже не было), в том числе эффективная их ротация по другим пунктам пропуска. Принимались и другие меры. Например, пограничникам было запрещено иметь при себе на службе деньги. Конечно, найденная в кармане мелочевка — рубли, доллары, ходившие в ту пору злотые — еще не доказательство факта взятки (если, конечно, нарушителя не поймали за руку или на него кто-то не заявил). Но наличие денег было дисциплинарным нарушением, что могло иметь последствия. Взяточничество побеждено?
— “Предприимчивые” контролеры поняли, что глупо за взятку в пять долларов и отправляться в тюрьму на шесть лет, — говорит исполняющий обязанности прокурора по надзору за законностью в органах пограничной службы Сергей Евтухович, — пришло время “серых” схем. Те, кто решался нарушать закон, стали играть по-крупному.
Череда громких уголовных дел, где число фигурантов порой исчислялось десятками, значительно проредила ряды сотрудников некоторых пунктов пропуска. Причем, как правило, на скамье подсудимых оказывались и пограничники, и таможенники, действовавшие совместно.
От “Веселовки” до “Привалки”
Первое групповое дело было возбуждено и расследовано в 2003 году после проверки пункта пропуска “Веселовка”. Здесь целая смена в составе таможенников и пограничников за взятки “закрывала глаза” на ввоз товаров и грузов без уплаты таможенных платежей. Но это были только цветочки. Ягодки нашлись в пункте пропуска “Котловка” в 2004 году. Через него в страну попало более 600 фур с контрабандой. Машины попросту въезжали в Беларусь без оформления каких-либо документов и уплаты таможенных пошлин. Ущерб казне составил свыше 10 миллиардов рублей. На скамье подсудимых оказалось 49 человек, в том числе и начальник Сморгонского погранотряда полковник. Совсем немного недотянул до этого “рекорда” пункт пропуска “Мокраны”, где в 2006 году осудили 45 таможенников и пограничников — они попались на схожих преступлениях. Групповые дела также возбуждались по пунктам пропуска “Геранены” и “Бенякони”.
Последнее подобное дело датируется 2007 годом, в нем фигурируют сотрудники пункта пропуска “Привалка”, причем они были привлечены к ответственности за “подвиги”, совершенные в 2002—2003 годах. На этот факт можно смотреть по-разному. Кто-то скажет о том, что оперативники слишком поздно спохватились, кто-то задумается о неотвратимости наказания. Ведь за решетку попали люди, которые давно уже не работали в пункте пропуска...
Групповые преступления побеждены?
Как же могли преступления, наносящие государству миллиардные убытки, подолгу оставаться незамеченными? Как вообще получилось, что десятки пограничников и таможенников отправлялись за решетку?
— То, что суды рассматривали сотни эпизодов незаконной деятельности на границе, говорило о недостаточной скоординированности работы на тот момент правоохранительных органов как сопредельных государств, так и внутри Республики Беларусь, — отмечает заместитель председателя Белорусского военного суда Юрий Тузов. Он председательствовал на нескольких процессах в отношении сотрудников таможни.
Конечно, уместны вопросы к оперативным структурам, которые не смогли ни предупредить махинации, ни выявить их на ранних стадиях. Но есть и другой, не менее важный момент. Те, кто работал на той же “Котловке” лет десять назад, рассказывают, что это был за пункт пропуска. Он размещался в двух вагончиках, которые делили между собой различные службы. Проверки сюда приезжали редко (видимо, из-за удаленности и плохой дороги), камер видеонаблюдения еще не было. Пограничники с таможенниками жили в глуши и были предоставлены сами себе. В общем, имелись все условия для криминальной деятельности.
— Наблюдать за тем, как меняется ситуация на границе, очень интересно, — считает Сергей Евтухович. — Раньше в пунктах пропуска нередко стояли километровые очереди, но после того как многие из них были ре-конструированы и модернизированы, а также в результате грамотных решений это явление практически исчезло. А вместе с ним и поборы за внеочередной проезд и т.п. Доказать факт получения взятки очень сложно, человека надо задержать с поличным или предъявить весомые доказательства его вины. Камера видеонаблюдения позволяет это сделать. Работая в объективе, далеко не каждый решится на преступление. Прежде пограничники неплохо “зарабатывали” на махинациях с документами, но сейчас это практически невозможно: имеет человек право покинуть территорию Беларуси или нет, решает система автоматизированного пограничного контроля. Что касается групповых преступлений, хочется верить, что мы их победили. Во всяком случае, информации о подобных нарушениях на данный момент нет.
Борьба продолжается
Действительно, в последнее время громких дел в отношении пограничников не было. Но это не значит, что борьба завершилась полным разгромом коррупции. Нет, борьба продолжается и будет продолжаться всегда. В конце прошлого года Генеральная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении одного из заместителей председателя погранкомитета. Генерала обвиняют в получении взяток, которые ему давали в обмен на лоббирование интересов одной из коммерческих структур. По этому же делу проходит начальник тыла Сморгонского погранотряда. Еще ранее на взятке попался и начальник квартирной службы погранкомитета. Имели место и другие коррупционные преступления — хищения, злоупотребления из корыстных побуждений. Разве это не повод задуматься?
Правоохранители часто произносят пословицу: “На то и щука в пруду, чтобы карась не дремал”. Вирус коррупции не дремлет, он просто ждет своего часа. Готова ли иммунная система к борьбе с ним — вот в чем главный вопрос.
Мнения
Сергей ЕВТУХОВИЧ, и.о. прокурора по надзору за законностью в органах пограничной службы:
— Еще с советских времен повелось, что органы погранслужбы — это одно из самых дисциплинированных формирований. Чтобы стать пограничником, надо быть лучшим не только по состоянию здоровья, но и по духу образованности и интеллекта. Говорить о том, что коррупционные преступления характерны для этой структуры, не совсем корректно. Наверное, правильнее будет сказать так: и в среде пограничников случаются подобные преступления. В семье не без урода. Коррупция носит латентный характер, что очень затрудняет процесс их выявления. Тем не менее практика показывает, что рано или поздно преступления “вылазят” наружу и виновные несут соответствующее наказание.
Юрий ТУЗОВ, заместитель председателя Белорусского военного суда:
— В большинстве своем осужденные по коррупционным делам — люди изначально положительно характеризующиеся, интеллектуально развитые и образованные. Но они не смогли справиться с соблазном, не смогли побороть в себе корыстные побуждения. По сравнению с началом 2000-х сейчас на границе затишье. Оперативные службы наработали необходимый опыт по выявлению преступных схем. Таможенные и пограничные органы очистились от сотрудников, вставших на криминальный путь, подбор кадров теперь осуществляется более качественно. Дают эффект и предпринимаемые меры профилактики. Судьи военных судов и прокуроры выезжают на границу с лекциями, рассказывают в отрядах о различных преступлениях, в том числе и о коррупции. Причем очень часто на примере конкретных дел.
