Сейчас мне смешно, а мама говорит, что была в шоке. Сам я не помню ту историю. Но семейное предание гласит: как–то раз привезли в наш район персики. История приключилась в пору советского дефицита, когда любой заморский фрукт считался деликатесом. Когда очередь дошла до моей мамы выбирать плоды, ее к ящику не подпустили. Лоточница сама схватила из коробки первые попавшиеся персики и бухнула их на весы. Да еще прикрикнула: «Бери что дают!» «Так гнилые же!» — заметил я пронзительным детским голоском. Сопливый дошкольник, неожиданно для смирной толпы, начал качать права. А требовал всего–то — выбрать те плоды, которые мне нравятся. Продавец пыталась ругаться. Но что она против ребенка?
Скандалить я не любитель. Часто недостатки сервиса списываю на «болезнь роста»: ну не могут у нас в одночасье все заулыбаться и стать услужливыми. Правда, не знаю, почему в лавках известной торговой сети колбасу нарезают без перчаток. Пытался это выяснить, но на замечание в книге предложений ответа не получил. Мясо там по–прежнему берут «за живое».
В жару плохи дела с молочными товарами. Во многих магазинах они стоят в открытых холодильниках и обдуваемые теплыми потоками воздуха, потихоньку киснут. Но — продаются. Купив как–то две баночки творога, я не поверил: сроки годности в норме, а на поверхности собралась сыворотка. Заплатил за творог чуть больше 4 тысяч рублей. Как будто мелочь, из–за которой возвращаться в магазин и устраивать разборки не стоит. И все же я пошел — из любопытства.
Возьмут или не возьмут вскрытые баночки назад (чек я не сохранил, но наведываюсь в лавку регулярно — меня помнят). Намерения спорить не было. Решил: или пусть вернут деньги, или пригласят директора с «жалобной» книгой. На удивление, кассир забрала творог, выдала деньги и даже не потребовала чек. И еще пробормотала под нос что–то вроде: «Чтоб они со своими сроками годности...» Короче, понял я, инцидент уже не первый. Но, видимо, многие открывают для себя, что купили несвежее лакомство, уже вдалеке от магазина и, понятное дело, возвращаться назад и «драться» за свои права просто лень.
Я же осознал простую истину: чтобы магазины сами пристальнее следили за качеством того, что выставляют на прилавок, их к этому стоит подстегивать — возвратами товара, замечаниями в «жалобной» книге. Пусть чувствуют «дыхание клиента»!
Часто наведываюсь и в букинистический магазин. В этом случае залежавшийся у кого–то на полке фолиант может обладать большей ценностью, чем даже самый свежий творог. Но и тут подстерегают опасности. Купил альбом с видами Беловежской пущи 70–х годов. Рассматривая книгу по дороге домой, заметил, что иллюстрации сопровождают небанальные, как это обычно бывает в «фотолетописях», подписи. Художественным сочным языком написано и предисловие к книге. Заглянул на последнюю страницу, где обычно указывают фамилии редакторов. Удивился: автор текста Владимир Короткевич. Для меня открылась еще одна грань классика. Добавлю, что снимки пущи принадлежали мастерам Ананьиным — классикам фотографии послевоенной Белоруссии. Жаль только, что в альбоме было вырвано несколько страниц...
Я решил не возвращать «потрепанную» книгу в «букинист». Но на следующий день зашел в книжный и рассказал эту историю директору. Она потребовала: «Несите книгу назад! Будем возвращать деньги!» Это не чудо сервиса. Это работа по инструкции, гласящей, что на протяжении 3 дней в букинистический отдел можно вернуть книгу в случае обнаружения дефектов. Руководитель магазина посчитала делом чести соблюсти все «правила игры».
Так я убедился в правильности народной мудрости: за спрос не бьют в нос. Права потребителя не нужно защищать. Их нужно знать. И не бояться спрашивать.
