«Первая, несмелая школьная любовь: мама ходит нервная, папа хмурит бровь...» — поется в одной незамысловатой школьной песенке. Да уж, есть от чего занервничать и нахмуриться. Ранние браки и беременные школьницы были всегда и, наверное, будут. Ведь запретный плод подростки срывают рано, в 15 — 16 лет максимум. Впрочем, за последние 10 лет несовершеннолетних женихов и невест стало в два раза меньше (а ведь до этого на протяжении полувека все было наоборот — кривая статистики ползла только вверх!). То ли благодаря взрослым, которые научили, как застраховаться от нежелательной беременности, то ли потому, что молодежь стала более прагматичной: на первый план вышло желание получить образование, заработать денег, сделать карьеру, пожить для себя, а любовь — дело десятое... А может, просто изменилось отношение нашего общества к проблеме? Это перестало восприниматься как трагедия. Стало быть, и плод не кажется таким уж сладким. Так или иначе, рожать школьницы стали меньше, как и девушки 18 — 24 лет, а возраст молодоженов вырос до 24,4 — 26,5 лет. Да уж, Ромео и Джульетт нынче нужно еще поискать. По официальной статистике, за прошлый год в брак до 18 лет вступили 55 парней и 811 девушек.
Дети детей
Марина и Андрей Поповы — конечно, не шекспировские герои, которые так о любви говорили, что взрослые лучше не скажут. Они — обычные ребята. Марина — студентка торгового колледжа, Андрей — водитель «Белпочты». О себе рассказывают скупо, чувств не изливают, жизненный опыт еще не накопили. Тем не менее уже... родители. И ясноглазый двухлетний мальчуган — это как раз та необходимость, которая вынудила их рано повзрослеть.
— Я думала, что лет в 25 выйду замуж, — говорит Марина, которая невестой стала в 16 лет, а через пару месяцев после свадьбы — мамой.
— А если бы можно было перемотать все назад, хотели бы, чтобы по–другому сложилось?
— В принципе, нет. Ну гуляли бы до сих пор. А смысл? А так уже ребеночек есть...
Мама 19–летнего Андрея, конечно, ожидала, что первой внуками ее одарит старшая дочка, более общительная и резвая. А тут — сын–тихоня, который не бегал по дискотекам, не менял девчонок как перчатки...
— Наверное, к Марине его первые серьезные чувства были, — предполагает Галина Викторовна.
— Они сами приняли решение жениться или вы за них решили?
— Как же мы за них решим? — удивляется мама. — Насильно ведь мил не будешь. Мы могли только поддержать их решение. С Андреем в основном папа вел разговор: мол, раз так серьезно получилось — надо семью создавать. Понимали, что тяжело придется, в первую очередь, нам, но не могли же мы бросить детей...
Ребята два года встречались, вместе лето в деревне проводили, да и в городе надолго не разлучались: Андрей каждый день на другой конец Минска ездил к подруге. Но вот новость о будущем отцовстве воспринял с трудом.
— Я думала, что он отреагирует иначе, — признается Марина. — А Андрей сперва не очень–то поддержал. Поэтому я не сразу решила, что буду рожать.
— Чувствуешь себя отцом? — спрашиваю Андрея.
— Уже начинаю... — немногословен молодой папа. Он поначалу сына даже брать боялся, рассказывает Марина. А теперь Владик сам к нему на руки залезает. Да и Андрей уже ощутил всю прелесть того, что его дома всегда ждут.
— За два года они заметно повзрослели, — замечает Галина Викторовна. — Когда женились, были совсем детьми... Сейчас и ответственность появилась за семью, забота о сыне, планы, стимул чего–то добиться в жизни.
Лет 10 назад Марина и Андрей вполне могли бы стать героями какого–нибудь скандального телевизионного ток–шоу. А сейчас к ним отнеслись с пониманием, оградили по максимуму от жизненных неурядиц и досужих разговоров. «Живите, будьте счастливы, а с финансами мы поможем». Марина не оставила учебу и дальше планирует повышать образование. Андрей стал тратить свою зарплату на троих, обсуждать совместные покупки с родителями, задумался о строительстве дома в деревне, о том, что работу надо искать более высокооплачиваемую. Хотя он может позволить себе благодаря родителям не платить за квартиру, иметь машину и не думать о том, как прокормить семью. А значит, поводов для семейных ссор почти не возникает. Быт не заедает. Но со временем, уверены родители, оба станут крепко на ноги и возьмут на себя и все остальные обязанности. Если навалить на них все сразу, конечно, не справились бы. А с родительской подстраховкой и ранний брак не страшен...
Маленькое чудо
Еще одна молодая семья минчан Матох сегодня — вполне обычная ячейка общества: маленькая дочка, коляска в коридоре, игрушки на кухне, кот под батареей, яичница на завтрак и приветливое «Оль, я дома!» по вечерам. А еще пару лет назад о семейной жизни они даже не помышляли. О том, что у нее будет ребенок, Оля узнала, едва окончив 9 классов. Ей — 15, только поступила в лицей легкой промышленности, Сергею — 18, последний год в строительном училище. А тут такая новость!
— Страшновато было, — признается Оля. — Мама, конечно, сначала покричала, а потом смирилась...
— Сказали родителям, не выбирая особого момента, — вторит Сергей. — Сперва мама не поверила. Потом начала негодовать: «А–а–а! Куда смотрел, о чем думал?!» А сейчас очень довольны: «Вот если бы с Олей не познакомился, сейчас бы сидел в армии, не было бы у нас такого маленького чуда».
Жить стали у родителей Сергея. Оля продолжает учиться, Сергей, не вдохновившись работой на стройке, устроился поваром в пиццерию, пройдя трехнедельную стажировку. Сейчас и дома, как правило, он — у плиты.
— Хозяйственный: может и убрать, и приготовить, — хвалит Оля.
Да и с дочкой справляется не хуже мамы. Говорит, хотел мальчика, а как родилась Милана, не отнять было. И по ночам вставал, и кормил, и на улице гулял. Среди друзей Сергей — единственный папа.
— Многие смеялись, — вспоминает Сергей. — Да и не все друзья остались друзьями. Как появился ребенок — позабыли, как будто я пропал. Им неинтересно стало. Они еще гуляют, а я семейный.
— Тяжело?
— Немного, — кивает Сергей. — Еще погулять хочется. Оля так постоянно на дискотеку рвется. А тут нужно смотреть за Миланой, тем более дочь такая шустрая. Отвернулся — она в крупу залезет, мыло в рот потянет...
— То есть больше минусов в ранней семейной жизни?
— Минусы — незначительные, — не соглашается молодой папа. — Свободы меньше, времени — тоже. Все деньги на семью тратишь. Моя зарплата 1,2 — 1,5 млн. рублей со свистом уходит на памперсы, порошки, продукты, за интернет, телефон, свет нужно заплатить. Квартплата — пополам с родителями. Сейчас велосипед надо Милане на лето купить. Оля хочет компьютерный стол... Но это все наживное. А так можем и в кафе сходить, и с друзьями встретиться, одним словом, не скучаем...
Конечно, юность у ребят не получается беззаботной. Но они стараются все успеть. Благо бабушка может два–три дня в неделю с внучкой посидеть, пока Оля на учебе. И Сережин старший брат с супругой всегда готовы выручить молодую семью. И когда я спрашиваю, надолго ли их отношения, они уверены: «Конечно, на всю жизнь!»
— Раньше бывали конфликты, разногласия, — говорит Сергей. — Потом привыкли друг к другу, не огрызаемся, общие интересы со временем появились.
* * *
У каждого из них был выбор, как выйти из щекотливого положения. И благодаря их решению появился еще один человечек на земле. Уже это оправдывает их ранний брак, их поспешную любовь. Хотя и находятся они еще под пятой бабушек, но нашлось же мужество сказать в ЗАГСе «да». Немногие на такое решаются. Пусть у них еще все впереди. Но первый важный шаг они уже сделали. Пожертвовали свободой, желаниями, дискотеками, встречами с друзьями, пошли работать и вопреки общественному мнению надеются, что их первая любовь окажется на всю жизнь. Образование, карьера — разве семейная жизнь этому помеха?
Прямая речь
Анатолий Аладьин, кандидат психологических наук, семейный терапевт:
— Парадокс: с одной стороны, мы говорим, что ранние браки — это плохо, а с другой — что в современном обществе затягивается социальное взросление. Сегодня 18–летние студенты — все еще дети. Период подготовки к взрослой жизни увеличился: человеку нужно получить образование, наладить контакты с внешним миром. Ранняя беременность этому всему мешает. Поэтому общество отодвинуло природный срок материнства, время вступления в брак. Но при этом увеличилось количество сожительств, отношений без обязательств. К браку не стали подходить более ответственно, просто появилась возможность вообще обходиться без него.
Людмила Якимович, заведующая отделом ЗАГС Ленинского района Минска:
— Крепость брака зависит не столько от возраста, сколько от совместимости характеров. Бывает, женятся в 30 — 35, имея и образование, и почву под ногами, и через год разводятся. Если же посмотреть статистику по ранним бракам, то за три года из 20 пар, которым мы снижали брачный возраст, распались пока только три. Поэтому говорить о том, что они менее прочные, безосновательно. Как бы то ни было, дети должны рождаться в браке, не в раннем или позднем, а в счастливом и осознанном.
