Погода для таких прощальных дней выдалась отменной. Когда подъехал к воротам, сразу обратил внимание на то, что некий гуляка-волшебник щедро рассыпал золотые монеты по всему двору и игриво разостлал богатый ковер из листьев по дорожке, ведущей к озеру. Вообще-то я думал, что опавшей листвы будет еще больше и придется хорошо потрудиться, чтобы ее сгрести. Но тут же понял, что липы и ясени, с двух сторон окружающие усадьбу, слишком высоки и листьям приходится изрядно покружиться на ветру и пролететь, чтобы наконец упасть на землю. Потому и разлетаются они далеко окрест.
Достать насос из колодца — не проблема. Больше хлопот всегда доставляет моя любимая лодка «Маркиза». Ее предстоит вытащить на берег, привязать к дереву и бережно укрыть на зимовку. Помогли двое знакомых мужчин, возвращавшихся на велосипедах из леса, где они работают на заготовке древесины. Живут в деревеньке за озером, и мы, даже не зная имен друг друга, всегда здороваемся. От угощения мои помощники отказались, а я, чтобы перевести дух, пил чай, сидя в беседке в одиночестве. Как кадры кинохроники, перед глазами пробегали картинки умчавшегося за солнцем лета…
Вот на веранду забегает внук Матвей и восхищенно кричит: «Там на озере такое, такое!..» Мы с гостями поспешили на берег, а там и впрямь ошеломляющая картина: метрах в десяти от моего мостика остановился непонятно откуда взявшийся остров. Настоящий, плавающий… Догадались, что эту огромную часть оторвавшегося берега принесло сюда вчерашнее ненастье. Мы тогда на лодке добрались до него, и я убедился, что на острове нет никого, кому могла бы понадобиться помощь. Совсем скоро остров уплыл на соседнее большое озеро, а затем и вовсе надолго пристал к одному из берегов.
Почему-то вспомнилось, как хоронили на нашем кладбище «красавчика Янека». Он был латышом по национальности, но осел после долгих скитаний в белорусской деревушке. Парень был невиданной красоты. Местные женщины, можно сказать, ахали, глядя на него. А он выбрал далеко не самую красивую бухгалтершу Леонору. Она, однако, рано умерла, так и не подарив мужу сына, о котором тот мечтал. После смерти Леоноры не женился и вскоре, как говорят в таких случаях, стал злоупотреблять. Такой образ жизни даром не прошел. Как-то я пригласил его косить траву на усадьбе и по некоторым признакам заметил, что у Янека совсем больная печень и срочно требуется лечение. Уговаривал его обратиться к врачам. Обещал, но ничего не предпринял... Похороны были скромными. Позже, когда все разошлись, подъехала машина с латышскими номерами. Неизвестная женщина зажгла свечу и оставила букет дорогих роз. Удивительная история. Рассказ, который я написал о ней, назывался «По следу первой любви».
Читайте также
Минувшим летом, возвращаясь в столицу, познакомился с бывшим директором одного из минских предприятий Виктором Борисовичем и узнал о его удивительной, на редкость романтической истории любви с женщиной из соседнего подъезда.
Я не был бы рыбаком, если бы не вспомнил, как протекало ушедшим летом это мое увлечение. Обычно вспоминается самый крупный из выловленных экземпляров. Однако таких у меня на этот раз не было. Совсем плохо ловилась на спиннинг щука. Зато вовсю резвилась плотва. Раньше ее в нашем озере столько не было. Но вот пришел и ее час. Ловил много и щедро угощал своих соседок — одиноких пенсионерок. Но гораздо более приятным открытием стало то, что я все-таки вышел на след серебристого карася. Знал, что его здесь немало, но на удочку он почему-то совсем не ловился. И вот наконец удача. Нашел место, где обитали экземпляры более полукилограмма весом. И даже больше. Случалось, что вылавливал их штук по восемь — десять за раз.
Я продолжал предаваться воспоминаниям, как вдруг поймал себя на неожиданной мысли… Однажды в теплый солнечный день, направляясь по лесной дороге к мостику, где небольшая речушка впадает в озеро, заметил одинокую рябинку. Невысокая еще, но очень стройная и нежная. Залюбовался. Показалось, что она даже улыбнулась мне. Проходя неподалеку, я теперь всегда подходил к деревцу. Наверное, оно улыбалось и другим, но заметил это именно я. Выходит, что и в какой-то мере ответственен за его судьбу. Тогда почему рябина должна прозябать на лютых ветрах, что нередко бушуют в этих местах?
Я взял лопату и выкопал рябинку. Посадил ее у ворот. Теперь она будет каждый раз, когда выйду из машины открывать ворота, встречать меня после долгой разлуки. Зимой я приезжаю сюда редко. Очень редко. Только на зимнюю рыбалку, да и то когда мой приятель и хозяин агроусадьбы Михайлович сообщает мне, что стал хорошо клевать на русле подлещик.
Время летит быстро. Не успеешь оглянуться, как метель закружит свою белую карусель. Зимой здесь грустно от тишины и одиночества, но по-своему красиво. Белое безмолвие отправляет мысли в зимнюю даль, и сквозь ее пелену вновь покажется грядущая весна. Так далеко видно лишь тогда, когда душе хочется согреться. Об этом мне не раз говорили старики, живущие здесь. Говорили другими словами. Но я их понял…
Щелкнул ключ, закрылись ворота. Уже стоя на горке у двери машины, я мысленно попрощался со своей новой «избранницей» — молодой рябинкой — и теми теплыми днями, что прошли здесь и исчезли навсегда.
