Герои Успенского казались невыдуманными — обычные ребятишки, с которыми случались невероятные истории, мир которых был населен говорящими животными и необычными существами. Кто из нас не пытался разобрать радиоприемник, чтобы вытряхнуть на свет Гарантийного человечка и подружиться с ним? Кто не мечтал, что у него, как у девочки Веры, появится домашний питомец — проказливая обезьянка? Не рвался отыскать заброшенный домик в деревне и поселиться вдали от родителей, ведя хозяйство в компании очаровательных зверушек? Язык Успенского, веселый и иронический, был таков, что его произведения не воспринимались ни сказочными, ни фантастическими — они создавали особую детскую реальность, в которой все, сказанное писателем, его маленькие читатели по умолчанию считали былью. И, листая написанную по мотивам детских страшилок повесть «Красная рука, черная простыня и зеленые пальцы» в журнале «Пионер», мы — уже подростками — тряслись от ужаса не меньше, чем малышня.
А мультфильмы? Сумасбродный дедушка Ау, собачонка Клякса, разноцветные осьминожки, Баба–яга, которая непременно была против и мешала всенародному любимцу — медвежонку Мише попасть на Олимпиаду–80... А невероятная «Пластилиновая ворона», стихи для которой, по воспоминаниям режиссера Татарского, Эдуард Николаевич написал за пять минут? Геннадий Гладков за полчаса подобрал мелодию, а потом понадобилось 800 килограммов пластилина, чтобы создать культовую историю о вороне, которая «может быть, корова, а может быть, собака, но тоже хороша». Все это мы, взрослые люди, нагруженные делами и проблемами, несем с собой через жизнь, черпая силу в простых мудростях и ярких фразах: «Молодой крокодил пятидесяти лет желает завести себе друзей», «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было!»
Эдуард Успенский ушел из жизни в возрасте 80 лет в своем доме в деревне Пучково под Москвой. Прощайте, Эдуард Николаевич. И спасибо вам за наше счастливое детство.
