ЖУРНАЛИСТУ не всегда просто найти форму для очерка о герое. В случае с Марией Лозицкой больше всего захотелось начать рассказ о ней в жанре «10 фактов обо мне», популярном сейчас у блогеров одной молодежной соцсети. Обычно один из них ложный, да и остальные просто сбивают с ног неожиданными поворотами. Давайте попробуем представить, что такой «пост» составляла бы моя героиня.
• Моя мама была полеводом-стахановкой. Все потому, что я с 10 лет помогала полоть, прорывать свеклу и морковь на колхозных полях, а трудодни приписывали ей.
• Я младше всех — седьмая в семье. Но мальчишкам не уступала: ездила и в ночное, и на рыбалку.
• Поступила в Минское театральное училище без напряжения, но бросила и вернулась в родную деревню — соскучилась, закончила сельскую школу.
• Из-за крепдешинового платья для выпускного чуть не погибла, когда фашистские летчики расстреливали людей на бреющем полете.
• Накануне допроса в полиции, чтобы напугать, меня подвели к деревьям, где еще не остыли тела 12 повешенных.
• Однажды гранатами пробивала путь по болоту, когда партизан окружил немецкий отряд карателей и патроны были на исходе.
• После тяжелой контузии и повреждения позвоночника родила двоих детей, а воспитала троих — вместе с приемной дочерью.
• Пятнадцать лет прожила с мужем-военным в Баку, где окончила факультет журналистики.
В 1958-м на Всеармейском конкурсе художественной самодеятельности получила золотой приз и медаль за вокальное мастерство, а год спустя после концерта мне целовал руку Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский.
Мое фото украсило обложку журнала «Советская женщина».
Эти сведения упоминаются в многочисленных статьях местных и республиканских газет, посвященных Марии Зосимовне, рассказывал об этом и председатель Речицкого районного Совета ветеранов Вячеслав Попов. Угадаете, какой из них ложный? Отступим от сетевых стандартов: никаких фейков нет — все правда. Мне хотелось добавить еще один факт, но он не вяжется со всей боевой жизнью и характером Марии Зосимовны, поэтому о нем позже.
Красавица с толстой золотистой косой, к окончанию школы она отправилась в Гомель купить наряд, где под бомбежкой встретила начало войны. «Мне повезло. Я осталась жива, а когда встала — увидела страшную картину: матери несли на руках убитых детей, а на груди убитых матерей надрывались криком маленькие дети», — вспоминала она позже. Подпольная работа, спрятанный радиоприемник, арест и побег, партизанские задания… Самое время обратиться к письму самой Марии Лозичной и продолжить рассказ от первого лица:
«Считаю самым большим подвигом тот, когда я 16-летней девчонкой, живя в глубоком тылу врага, нашла в себе мужество, презирая до зубов вооруженное гитлеровское чудовище… вооруженная только большой любовью к Родине, к своему народу… первая из сельской молодежи района вступила в борьбу с врагом. А сделать это было нелегко, ибо гитлеровцы во все горло орали, что «Москау капут». Сводки Совинформбюро не радовали: враг действительно стоял у стен Москвы, сжимал кольцо величественного города Ленина… Из доносившихся до нас слухов о развертывании партизанского движения мы слагали легенды о невидимых героях, которые чуть ли не освобождали в тылу врага целые области. При одном упоминании, что Москва стоит, у людей загорались глаза, от чувства радости разглаживались складки печали, появлялись улыбки на лицах».
Вместе с товарищем по подпольной работе Марию схватили, били, пугали неминуемой смертью, но об этом она вовсе не упоминает. Лишь скромно указывает дату: 9 мая 1942 года взяла в руки боевое оружие в партизанском отряде. И неожиданно добавляет о благословении родителей — Зосима Степановича и Ефросиньи Михайловны — на этот шаг:
«Они заранее знали, что мой уход в партизанский отряд будет им стоить жизни… Сыновья их сражались на фронте, а меня с напутственными словами проводили в отряд. Будучи единственной в то время партизанской семьей, мои родители прошли сквозь муки, страдания и страх. Сколько раз их били, ломая ребра, приходилось смотреть в глазок дула вражеского оружия, сколько раз, голодные, раздетые, гонимые, коротали не всегда теплые ночи в болотах…»
Один яркий эпизод из боевой биографии комсомолки — бой в лесу около деревни Малодуша летом 1942 года. Фашистам удалось подойти вплотную к партизанскому лагерю. Отряд имени Ворошилова насчитывал тогда около 250 бойцов, половина из них в тот момент имели ранения. Но пришлось принять бой, который длился несколько часов. Боеприпасы кончились, а враги пытались зажать людей в кольцо. Командование решило эвакуировать больных и раненых в безопасное место. А отделение Марии, под командованием Константина Дедикова, в прошлом педагога школы деревни Свиридовичи, прикрывало отход.
«Увлекшись боем, мы оказались в плотном кольце окружения, сквозь которое пробиться, казалось, невозможно. Костя принял решение — занять круговую оборону, биться до последнего патрона, кто останется последним — живым не сдаваться, стрелять только по цели и наверняка. В момент, когда фашисты подошли настолько близко, что могли забросать нас гранатами‚ мы услышали приказ политрука роты Александра Ивановича Ворона, добравшегося к нам: «Пробивайтесь гранатами к болоту».
Кстати, в некоторых источниках указывается, что именно Мария первой поднялась в контратаку, но она об этом не пишет. Бой продолжился, и партизаны сумели прорваться. Позже Мария Зосимовна участвовала в разгроме полицейских и немецких гарнизонов в Узноже, Горвале, Ручеевке, Макановичах и многих других.
Забегу вперед и расскажу, что лидерские качества Марии очень пригодились в жизни. После войны она трудилась секретарем РК ЛКСМБ в Гомеле, а муж в то время работал в Гомельском облисполкоме. Потом — столица. Мария опять в райкоме комсомола, затем во главе спецотдела Военной прокуратуры Белорусского военного округа. Позже избиралась в состав Советского комитета ветеранов войны, который возглавлял генерал Батов.
НО в своем письме краеведам моя героиня много рассказывает не о себе — о командирах, а также подругах-однополчанках: Екатерине Железинской, Любови Яскевич, сестрах Брескиных, Елене Детиновой. Кстати, наградные листы многих есть в базе «Партизаны Беларуси». «О нашей Наденьке Каранкевич — поварихе, заботливой, ласковой, мастерству которой могли позавидовать повара первоклассных ресторанов, можно говорить много хорошего… Наденька заменяла нам, подросткам, мать». Какие уж там рестораны в партизанском лагере? Но вот человеческое тепло оказывается ценнее и заменяет даже изысканные блюда.
А ведь были также люди, которых не включишь в список партизанского отряда и наградной лист, как тех же родителей Марии. Но разве они сделали меньше для Победы? Она сама упоминает о старенькой партизанской матери из деревни Будка-Шибенка — Софье Степановне Чернейко. Ее дом был партизанской штаб-квартирой. Трое детей сельчанки находились в партизанском отряде, из них две дочери погибли в марте 1943 года около деревни Володарск. Старшая Марина была душой отряда. Двое младших детей Софьи Степановны и она сама, после гибели дочерей, стали связными, как бы заменив погибших.
Почему тема родителей и взрослых детей не единожды фигурирует в моем материале? Видимо, потому, что меня за живое задела судьба Марии Зосимовны на закате жизни. Еще в молодости с супругом они перенесли огромные утраты: умерла родная дочь, погибла приемная. Прошло больше 30 лет, как нет ее любимого мужа. А сын уехал за океан. Благо помогало государство: за ветераном войны до смерти присматривали в Уваровичском психоневрологическом доме-интернате для престарелых и инвалидов. Прожила очень долго — 93 года. Мария Лозицкая не выучилась на актрису, потому что судьба была — стать героиней.
yasko@sb.by
Фото из архива Речицкого краеведческого музея
