Репортаж из пинского Дома милосердия12 лет назад стараниями председателя Пинской городской организации Белорусского общества Красного Креста Ольги Жуковой в райцентре открылся приют для прикованных к постели больных. 20 процентов расходов на его содержание взял городской бюджет, остальную часть — Красный Крест. Приют назвали Домом милосердия, хотя многие считают, что ему больше подходит другое название — школа милосердия. Дело в том, что сотни пинских девчонок и мальчишек познают здесь на практике истинную цену лучшим проявлениям человеческих отношений. Ежедневно к больным приходят целые школьные классы. 20 человек, прикованных к постели и инвалидным коляскам, получают от детей–волонтеров в первую очередь духовную помощь. Ребята прогуливают их в колясках по городу, возят в кино, на концерты, сами выступают перед подопечными с номерами художественной самодеятельности, читают им книги, вяжут теплые вещи.
«Без волонтеров мы бы здесь зачахли», — признается Ольга Жукова, бессменный директор Дома милосердия. Она прежде тоже работала на правах волонтера, лишь недавно ей стали платить зарплату из городского бюджета. Впрочем, ничто не изменилось в приюте. Директор по–прежнему днюет и ночует на работе, не ходит в отпуск и знает наизусть судьбы всех 1.200 несчастных, прошедших через дом за 12 лет его работы. Больные начинают день с молитвы в домовой церкви, оборудованной в одной из палат, и радуются каждому прожитому дню. Их здесь держат по 2 — 3 месяца: учат пользоваться функциональной кроватью, коляской и другими предметами реабилитации — ходунками, креслом–туалетом и т.п., после чего вместе со всем «инвентарем», поступившим по линии Красного Креста, отправляют домой. Если, конечно, там есть кому ухаживать за больным. В противном случае Дом милосердия становится родным на всю оставшуюся жизнь...
Ольга Михайловна между тем считает, что не сумела, не смогла до конца выполнить задуманное. Когда начинала обустраивать приют, ей хотелось, чтобы примеру Пинска последовали другие города. Многие представители гуманитарных и государственных организаций приезжали посмотреть, но никто опыт не перенял. Как правило, чиновники ссылаются на существование в стране больниц сестринского ухода. Они на самом деле во многом напоминают приют, но, как считает Ольга Жукова, не в состоянии заменить его. «Минувшим летом, — вспоминает директор, — на время ремонта здания пришлось куда–то пристраивать больных. Больницы сестринского ухода отказались помочь на том основании, что прикованные к постели пациенты — не их профиль. И действительно, им не по силам такая работа. Почти всех наших надо кормить с ложечки. Только за полтора часа удается накормить больного рассеянным склерозом. После перелома позвоночника люди не в состоянии сами пересесть с кровати в инвалидное кресло. Я уже не говорю о проблемах туалета, гигиены. Кто в бывших сельских лечебницах, часть которых и перепрофилировали в больницы сестринского ухода, способен справиться с подобными задачами? Там лежат, как правило, люди, способные себя обслужить. С ними не в пример легче!»
Имеется грустная статистика. В городах и селах Европы, независимо от их экономического и культурного развития, на 150 тысяч жителей приходится 200 — 250 одиноких прикованных к постели больных, более 2 тысяч находятся в семьях — за ними кто–то как–то ухаживает. Еще около 100 семей состоят из двух беспомощных инвалидов. Ради них на Западе создают приюты и хосписы. Как правило, работа ведется по линии Красного Креста, имеющего в этом деле бесценный опыт. У нас же, как видим, с этим что–то не заладилось — Дом милосердия работает только в Пинске. А ведь проблема требует комплексного решения. После тяжелейших переломов костей, в том числе позвоночника, наши люди подвергаются интенсивной терапии в течение нескольких месяцев в стационарной больнице, потом в любом случае их выписывают, и бедолаги должны ехать домой. Но как выжить одиноким, если они прикованы к постели? Их, как помним, больше 200 на 150 тысяч населения. Ольга Жукова показывала мне фотографии таких людей, сделанные в приемном отделении пинского Дома милосердия: кровавые пролежни по всему телу, а там, где лопатки, торчат «живые» кости.
— Мне не кажется гуманной практика выписки домой безнадежных онкологических больных. Никто не спрашивает, имеются ли дома хоть какие–то условия для совместного проживания с родственниками. Но родные и близкие не должны беспомощно смотреть на страдания дорогого человека у себя дома, — считает Ольга Жукова. — Если такому больному не место в стационаре больницы, где ему уже ничем не помогут, то он должен находиться в хосписе или приюте, однако в любом случае под наблюдением специалиста. Говорят, трудно найти медсестру для ухода за такими тяжелыми больными. Может быть. Но есть еще сестры милосердия и волонтеры, работу которых легко откорректирует врач. По крайней мере, в Пинске я не испытываю с их поиском никаких затруднений. Наши люди очень добрые, отзывчивые. Убедившись в этом на практике, я отказалась от любой другой гуманитарной помощи со стороны Запада, кроме оборудования, которое не выпускается в нашей стране. Имею в виду функциональные кровати и инвалидные коляски. Зачем нам малопригодная для белорусской зимы немецкая одежда, если пинчане сами с удовольствием занимаются благотворительностью?! В нашем доме постоянно имеется запас, которого хватит, чтобы одеть и прокормить несколько дней 40 человек, попавших в беду. В приют обращаются и погорельцы, и люди, вернувшиеся из тюрьмы или заблудившиеся в жизни. Никому не отказываем — на то мы и организация Красного Креста. Но почему бы не сделать запас из инвалидных колясок на уровне Белорусского общества Красного Креста? Кроме приютов и хосписов, я бы еще открыла во всех городах страны аптеки, парикмахерские, бани под знаком нашего общества. В Европе есть, а мы чем хуже?!
...Покидая Дом милосердия, я зашел в палату к Наталье Приступе. Страшная болезнь отобрала у нее возможность держать в руках даже карандаш, но эта милая дама способна сочинять стихи вслух. Недавно Наталья обвенчалась с мужчиной, который, работая волонтером, записывал рифмованные строки на бумагу. Получилось четыре поэтических сборника. Речь в них идет все больше о любви да счастливой жизни...
