Странно, но у нас, где семь месяцев в году — отопительный сезон, мало кому нужны отслужившие свой век оконные рамы, столы и стулья или, предположим, веники, поддоны, ящики, кора, сучья и множество прочих деревянных отходов. В общем, все, что можно без сожаления сжечь и получить тепло. Но, грубо говоря, на пальцах одной руки можно пересчитать организации, которые от Минприроды получили право принимать деревянный хлам. Хотя большого ума тут не надо: в подавляющем большинстве случаев понадобится только элементарный бытовой котел.
Действительно, зачем рубить лес, если можно собрать утильсырье? Ведь если ваш котел окажется в перечне объектов по использованию, обезвреживанию, захоронению и хранению отходов, то их вам еще и бесплатно привезут! Сомневаетесь? Тогда заглянем в гости к индивидуальному предпринимателю Владимиру Журбе, который дармовыми ящиками и старыми досками обогревает около 1.000 квадратных метров производственных и метров 700 административных помещений. И утверждает, что получает несколько звонков в день с предложением заключить договор на безвозмездную поставку древесного сырья.
Экономия с огоньком
Некоторое время назад неподалеку от владений Владимира Журбы под Новополоцком появилась свалка. Официально: участок временного складирования порубочных остатков. Куда после весенней рубки свозят ветки деревьев, осенью — пожухлую листву. Идея: перегниет, будет гумус — великолепное удобрение. Но что происходит на деле?
Отсюда до свалки, где захоранивают городские отходы, километров 25. А масса предприятий — рядом. Зачем делать круг, если можно втихаря сбросить мусор тут, в урочище Залюховка, сэкономив солярку? Одного такого деятеля с надписью на куртке «ОАО «Нафтан» мы спугнули. На вопрос, зачем водитель трактора завернул сюда с полным кузовом полусгнивших досок, бумажных мешков, лампочек парень ответил, что хотел приятеля проведать. Но тут же ретировался: прыгнул в кабину и дал по газам. Это стало впечатляющей иллюстрацией к рассказу индивидуального предпринимателя:
— Вот так под травой, листьями и ветками оказываются самые разные отходы. У меня есть целая фотосессия. Периодически все это утрамбовывает бульдозер — и концы в землю. Понятно, что никакой гумус никто отсюда не берет. А сколько добра пропадает! Однажды я начал останавливать проезжавшие мимо моей базы машины с ветками и разгружать их у себя. Договорился и с предприятиями, чтобы возили списанную мебель, ящики.
Но в ЖКХ узнали и тут же перекрыли «поставки». Все попытки Журбы официально получить ветки не увенчались успехом. Известное дело: пусть лучше сгниет, чем сгорит в топке предпринимателя. После длительной переписки с исполкомом ему предложили утильсырье купить практически по цене дров.
Однако идея добывать топливо из отходов не оставила бизнесмена. Энтузиазм его разгорелся с новой силой, когда узнал, что на «Полимире» лежат мертвым грузом 5 тысяч шпал. И еще 9 тысяч будет после планового ремонта железнодорожных путей. Это ж почти на десять зим! Но тут тебе не сучья и доски. Шпалы — отходы третьего класса опасности. Нужна лицензия.
За два года изучив вопрос, в январе нынешнего Журба официально написал заявление в Минприроды с просьбой выдать лицензию на утилизацию шпал. Приехала комиссия. И в марте он получил отказ по пяти пунктам. Мол, технологический регламент, оборудование, условия хранения, санитарные нормы не соответствуют нормативным требованиям. Но не зря же Журба столько времени изучал нормы и правила. Он буквально завалил Минприроды и Витебский областной комитет природных ресурсов детальными возражениями и жалобами. Дважды дозвонился на «прямую линию» министру. Все замечания учел и в конце концов в июне лицензию получил. А заодно и несколько свидетельств о регистрации введенного в эксплуатацию объекта по использованию отходов и объекта хранения, захоронения и их обезвреживания. К слову, объект, о котором идет речь, — котлы Минского завода отопительного оборудования, навесы и площадки для размещения деревянных отходов и шпал.
— Ничего принципиально нового для того, чтобы получить лицензию, я не покупал и не устанавливал, — это особенно подчеркивает Владимир Журба.
Разговор о чистоте
Как только новое имя оказалось в реестре Минприроды, из всех уголков страны стали звонить, писать предприятия и организации, желающие заключить с Журбой договор на утилизацию древесных отходов и шпал. Сначала он радовался, как человек, неожиданно выигравший в лотерею: это ж сколько добра привалило! Потом стал вникать и считать чужие деньги:
— Полторы тонны списанных шкафов, тумбочек, столов и стульев мне привезли из Гомеля. По меньшей мере миллиона два потратили на бензин, машину и командировочные. Кстати, обратно водитель шел пустой...
Откуда такая экономика? Неужели сжигать столы, стулья да и шпалы нельзя где–нибудь под Гомелем? Оказывается, нельзя. Сергей Кузьменков, начальник управления обращения с отходами Минприроды, подтвердил, что «категорически запрещено вывозить на свалку отходы, которые могут быть использованы и для использования которых создан объект использования». Но передать их можно только тем предприятиям, которые есть в реестре Минприроды. То есть если только Журба в Новополоцке и, скажем, Иванов в Барановичах принимают деревянные поддоны и ящики, а вы завалены этим хламом и находитесь на границе с Украиной, то в котельную по соседству утиль отвезти никак нельзя. Ее же нет в перечне! Правда, есть выход. Вот что выяснил Журба:
— Многие фирмы, особенно минские, присылают мне письма с просьбой заключить договор на поставку деревянных отходов за сотни километров только с одной целью: чтобы я написал отказ. Мол, загружен, не могу принять.
Оказывается, это дает возможность измельчить древесный мусор и в таком виде... вывезти его на свалку. Так теряется огромное количество потенциального топлива! Казалось бы, Минприроды действует совершенно правильно, запрещая вывозить дерево на свалки, и то, что обезвреживание обходится дорого, — тоже стимулирующий фактор. Но почему же тогда в реестре Минприроды так мало предприятий по переработке деревянных отходов? Препоны? Лень? Недостаток информации? Журба готов делиться опытом и получения лицензии, и включения в реестр. Ведь отходами, как считает бизнесмен, вполне можно отапливать и жилые дома.
Перспективный план
Решив проблему утилизации древесных отходов в отдельно взятом регионе, Журба пошел дальше. Нынешним летом дал объявление о приемке отработанного моторного масла. И за несколько месяцев шутя собрал 5 тонн. Минимальная партия, которую готово у него забрать на переработку одно частное предприятие, — 10 тонн. «Вот найду емкости, еще соберу и сдам», — обещает Журба. Для него главное, что теперь канистры с отработанным моторным маслом не будут валяться по лесам и свалкам. Автомобилистов у нас тьма, масло покупают все, но от частных лиц его не принимают нигде. Такая же проблема — шины. Лучший способ от них избавиться — бросить в мусорный контейнер. «Но разве Министерство природы виновато в том, что у нас еще проблема утилизировать ртутьсодержащие лампочки, бытовую технику?» — парирует мои вопросы Владимир Куксенок, начальник Новополоцкой горрайинспекции природных ресурсов и охраны окружающей среды. Он был первым, с кем я поделилась наблюдениями из этой командировки.
Хочу ответить. Не только Минприроды, но и Минэкономики, и Минпром, и другие уполномоченные организации, на мой взгляд, просто обязаны знать, сколько и чего у нас ввозится, производится и как все это добро потом утилизируется. Земля у нас одна, и загрязнять ее, тем более тем, что может быть использовано повторно, нельзя. Не по–хозяйски это.
