Коллаж Юлии КОСТИКОВОЙ
Как-то незаметно с улиц Гродно стали исчезать сверкающие зазывные вывески игровых клубов и казино. На месте одних появляются магазины, другие пустуют в ожидании нового владельца. Дождутся ли? На Гродненщине состоят на учете в налоговых инспекциях 98 объектов игорного бизнеса. В прошлом году их было на 33 больше. Более 90% от общего количества — это игровые автоматы, чуть более 4% — кассы букмекерских контор, и всего один игровой стол. Кроме этого, 18 сторонних организаций открыли в области 478 игорных заведений. Но и их по сравнению с прошлым годом стало меньше на 209. Начальник управления координации и управления контрольной работой ИМНС по Гродненской области Дмитрий Горбацевич попытался все разложить по полочкам:
— Когда в России запретили игорные заведения, организаторы надеялись, что весь этот поток хлынет к нам. Однако этого не произошло. Или произошло, но не в той степени, на которую рассчитывали. Уже в середины прошлого года многие начали сворачивать бизнес, в этом году процесс пошел еще интенсивнее. К примеру, в Гродно осталось только одно казино на улице Пролетарской. Тем не менее за 9 месяцев нынешнего года организаторами азартных игр уплачено 1,5 миллиона деноминированных рублей налога на игорный бизнес. За весь прошлый год получено 1,8 миллиона рублей. Указ, конечно же, направлен на защиту семей, страдающих от зависимых родственников, которые не контролируют свою тягу к игре. Да и самим заведениям невыгодно принимать проблемного игрока. Вход в игорное заведение только по паспорту. Все ставки и выигрыши мы видим в режиме реального времени. Есть и ответственность организатора, вплоть до лишения лицензии.
Что ж, проверим, можно ли поиграть без паспорта. Вечером отправляюсь в казино премиум-класса. Небольшое здание отделано дорого и со вкусом. На входе встречает охранник.
— Что мне нужно, чтобы попасть за игровой стол?
— Все просто. Предъявите паспорт и купите фишек на сто долларов.
— А если нет при себе документов?
— Тогда вы не сможете играть.
Проверка пройдена. В это заведение без паспорта не попасть. Однако менеджер Вероника, с которой мы познакомились после того, как я «открыла карты», показав служебное удостоверение, делится наблюдениями:
— Дело в том, что в указе все равно оставлена лазейка, о которой очень хорошо известно зависимым игрокам. Да, они сами пишут заявление под давлением жен и детей, а потом заявляют об утере паспорта и делают новый. Правильнее было бы списывать идентификационный номер, который не меняется.
Вероника работает в игорном бизнесе более 7 лет. У девушки высшее экономическое образование, и начинала она, как и многие, с подработки в вечернее время. Несколько раз пыталась найти другую работу, но после такого стажа в казино многие испытывают недоверие при приеме на работу. Менеджер казино не скрывает, что клиентов стало в разы меньше, и связывает это с падением покупательной способности.
Интересная вырисовывается ситуация: казино и автоматы закрываются, а зависимых от них людей меньше не становится? Здесь вполне можно провести параллель с алкоголем и наркотиками. С запретом торговли винно-водочной продукцией в вечернее и ночное время наблюдается резкое уменьшение количества преступлений. Видимо, проблема в том, что «преступления» игромана сложно признать таковыми. Подумаешь, проиграл квартиру. Это же его квартира, и он вполне имеет право ее подарить, продать или проиграть. Но что движет таким человеком и кто реально может его остановить?
Владимир Саенко вот уже две недели находится в отделении реабилитации зависимых Гродненского областного клинического центра «Психиатрия-наркология». Парню 28 лет. Он готов общаться, хотя и чувствует себя немного неловко. В 18 лет он впервые сделал ставку в букмекерской конторе. Вспоминает, как поставил тогда 2 тысячи рублей, а выиграл 128 тысяч. Видимо, это и вскружило голову парнишке. Он начал играть постоянно, набил руку.
— Как только появлялись деньги — шел играть, — рассказывает Владимир. — Работал строителем, женился. Но постепенно потерял и работу, и семью.
— Как сюда попали?
— Пришел сам. Понял, что осталось два варианта: или на тот свет, или что-то менять.
— Думаете, получится?
— Трудно обещать, — откровенно говорит игрок со стажем. — Я уже пытался. Пока ходил в группу «поддержки», не пил и не играл. Как только перестал ходить на беседы — все повторилось.
— А почему снова решили лечиться?
— Однажды проснулся и посмотрел вокруг. В квартире все разломано, и ничего не помню. Появилось безразличие к деньгам. Надеюсь, получится что-то изменить.
Заведующая отделением Валентина Мурина не питает радужных надежд по отношению к своим подопечным:
— К нам редко попадают «чистые игроки». Как правило, зависимость комбинированная. В сочетании с алкоголем или химическими препаратами. В указе ничего нет о лечении игроманов, но в целом наличие у родственников права подавать на зависимых в суд и ограничить их возможность играть может помочь в лечении. Чем меньше доступ, тем меньше соблазна. Хотя, исходя из своего опыта, могу утверждать, что эти люди очень изобретательны. Даже если не останется ни одной букмекерской конторы или автомата, они все равно найдут, где и на что играть. Будут собираться дома, на квартире и так далее. Часто родственники недооценивают серьезность проблемы. Сами игроки, когда попадают к нам, говорят о некоем дне, которого они достигли. У каждого оно свое. Одни приходят, когда уже ничего нет, другие спохватываются, когда есть угроза потерять семью.
Медики отмечают, что на самом деле к ним приходят лишь единицы из того многотысячного списка самостоятельно написавших заявление. Чтоб вылечить любую болезнь, надо очень захотеть. В обществе уже приняли, что алкоголизм и наркомания — это болезни, а в игроманию все еще продолжаем играть.
Tanula.K@mail.ru
