Кажется, я обнаружил еще одну сферу, где белорусы, как говорится, поспешали впереди Европы всей, — это карманные, подорожные книжки, то, что мир теперь называет pocketbooks. Голову даю на отсечение, что их придумал наш Франциск Скорина. В разных исследованиях говорится, что «около 1522 года», возобновляя печатное дело после переезда из Праги в Вильно, он издал «Малую подорожную книжку», а это ни много ни мало первое печатное слово на территории Великого Княжества Литовского, то есть нынешних Беларуси и Литвы. Будь моя воля, я слова «около 1522» заменил бы на твердое «в 1521», ибо в экземпляре «книжки», найденном в Копенгагене, были обнаружены «Пасхалии» — вкладыш с указанием главных христианских праздников начиная с 1522 года. А зачем было указывать на то, что уже свершилось?! Кстати, мы имеем все основания в этом году (или на его рубеже со следующим) отметить 490–летие начала книгопечатания на белорусско–литовских землях.
Положив подорожному люду, а это тогда были не столько князья и магнаты, сколько купцы, школяры, рыцари — короче, представители более массового «третьего сословия», книжку в карман, Скорина совершил настоящую культурную революцию. Ведь до него тяжелые и дорогие молитвенные книги только лежали на престоле (отсюда и название: напрестольные) и поэтому были недоступны в повседневном обиходе. А тут, проезжая через лесные дебри или ночуя в корчме, доставай книгу из кармана и молись либо учись, читай сборник, состоящий из 23 частей: акафисты, каноны, «Часословец», «Соборник», определяй по календарю праздники на текущий год.
Однако, кажется мне, я несколько отступил в сторону от своей главной задачи — показать, что, давая своей книжке «Париж» серийное название «Малая подорожная книжка для белоруса», Владимир Счастный, председатель Национальной комиссии по делам ЮНЕСКО, а заодно писатель и искусствовед, плодотворно продолжил исторические параллели, избавил отдельно взятого путешественника–туриста от посредничества экскурсовода, дал ему возможность индивидуально «молиться» памятникам культуры, общечеловеческой и своей, белорусской традиции давно минувших лет.
Главное достоинство путеводителя Владимира Счастного в том, что он не покидает белорусского читателя–путешественника одиноким в большом и вроде бы чужом городе, показывает, что и раньше здесь бывали наши знаменитые соотечественники. Прежде всего, это участники освободительного восстания 1830 — 1831 годов, а потом изгнанники, — уроженец Новогрудчины великий польский поэт Адам Мицкевич и его соратники: художник из Минска Валентий Ванькович, оставивший икону в одном из парижских храмов, еще один художник, а одновременно и композитор с Брестчины Наполеон Орда, геолог и путешественник с Новогрудчины Игнатий Домейко, впоследствии национальный герой Чили. К сожалению, в этот перечень не попал еще один участник восстания 1830 — 1831 годов, уроженец Витебщины Александр Рыпинский, издавший в 1840 году в Париже свою народоведческую книжку «Беларусь» — чуть ли не первый сигнал, данный Европе, о существовании нас как таковых. Второй «повстанческий пропуск» в книге — соратник Кастуся Калиновского Валерий Врублевский, защищавший Францию и похороненный в Париже.
Еще одна волна переселенцев из белорусских земель, о которых идет речь в книге, на этот раз добровольных, — художники, вошедшие в костяк знаменитой парижской школы и оставившие зримый след во французской столице. Называю их в алфавитном порядке: Бакст Лев, Зак Евгений, Кикоин Михаил, Сутин Хаим, Ходасевич–Леже Надежда, Цадкин Осип, наконец, Шагал Марк, расписавший плафон в зале Оперы Гарнье. Конечно же, это лишь часть белорусских мастеров кисти, вошедших в соцветие парижской школы.
Чьи еще имена предлагает вспомнить Владимир Счастный во время пеших путешествий по Парижу? Руководителей восстания 1794 года, родом с Брестчины, Тадеуша Костюшко и Юлиана Урсын–Немцевича, знаменитых французских поэтов Гийома Аполлинера и Оскара Милоша — первый из них двоюродный брат белорусского прозаика Каруся Каганца, а второй родился и черпал вдохновение в Черее на Витебщине. Хотелось бы, чтобы в следующем издании путеводителя к ним добавился еще один поэт — родившийся на Мядельщине Александр Ходзько, который открыл Европе персидскую поэзию и перенял кафедру славянских литератур в Коллеж де Франс после самого Адама Мицкевича.
Важно, что внимание акцентируется именно на белорусских памятных местах в Париже, ведь наши туроператоры, как правило, не выходят за рамки устоявшихся маршрутов: Нотр–Дам, Лувр, Елисейские поля, Триумфальная арка, Эйфелева башня... Между тем необходимость подчеркнуть присутствие белорусской и связанной с Беларусью культуры давно созрела, тем более что уже существуют справочники Бориса Носика и Яна Винчакевича, где прослежены связи Парижа с русской и польской историей и культурой.
Радует еще то, что издательство «Четыре четверти», где увидел свет «Париж» Владимира Счастного, планирует этим навигатором положить начало целой серии подобных путеводителей по другим городам и странам. Но начинаются путешествия с Парижа!
