Продолжение следует

Проблемы демографии в центре внимания участников конференц-зала «СБ»

Особенности нашей демографии — низкая рождаемость, высокая смертность и, как следствие, убыль населения — стали общегосударственной приоритетной проблемой 4 года назад. Тогда в кратчайшие сроки была разработана первая Национальная программа демографической безопасности до 2010 года. Сейчас подводятся ее итоги, и, в принципе, они впечатляют: абсолютного большинства заявленных показателей удалось добиться, а некоторые даже перевыполнить. Лишь один пункт сильно портит статистику — общий коэффициент смертности. Прогнозировали падение, а получили рост. Почему? В конференц–зале «СБ» нам помогли в этом разобраться директор РНПЦ травматологии и ортопедии, заслуженный деятель науки Беларуси, доктор медицинских наук, профессор Александр БЕЛЕЦКИЙ, заместитель начальника главного управления политики занятости и народонаселения Министерства труда и социальной защиты Вера ЛАБКОВИЧ, директор РНПЦ «Кардиология», академик НАН Беларуси Александр МРОЧЕК и директор РНПЦ онкологии и медицинской радиологии имени Н.Н.Александрова, доктор медицинских наук Олег СУКОНКО.


В.Лабкович: Да, действительно, удалось выполнить практически все задачи. Так, в 2009 году общий коэффициент рождаемости при ожидаемых 10 — 11 на тысячу человек составил, по предварительным данным, 11,5, суммарный коэффициент рождаемости — 1,44 (планировалось 1,4 – 1,5), младенческая смертность — 4,7 на тысячу младенцев (планировалось 6). Ожидаемая продолжительность жизни возросла до 70,5 года. Единственный проблемный показатель — общий коэффициент смертности. Вместо запланированной отметки 10 — 11 на 1.000 населения оказалось 14,2.


«СБ»: А по Минской и Витебской областям и того больше — 16,3! Чем вы это объясняете?


В.Лабкович: На этот показатель, безусловно, влияет возрастная структура, ведь доля населения старшего возраста постоянно увеличивается. Сам за себя говорит факт, что в общем числе умерших 76,6 процента — люди уже нетрудоспособного возраста. С другой стороны, весьма показательно и то, что, например, в 2009 году каждый четвертый житель страны умер в возрасте трудоспособном. А среди мужчин — каждый третий! Если, допустим, во Франции, Германии и Англии мужская смертность находится в пределах 180 — 340 случаев на 100 тысяч населения, то в Беларуси — 769,9! В этом смысле положение очень серьезное.


«СБ»: На стадии подготовки предыдущей программы наша газета подробно рассказывала о предложениях и их мотивировке кардиологами, онкологами, травматологами. Что получилось и что нет? Давайте начнем с болезней сердечно–сосудистой системы, которые сохраняют лидерство в структуре смертности.


А.Мрочек: Во–первых, нам все–таки удалось снизить уровень смертности от заболеваний системы кровообращения: в 2005 году она достигала 55 — 56 процентов в общей структуре, а сегодня — 53,7 процента. Во–вторых, уменьшилась летальность инфаркта миокарда и цереброваскулярных болезней. Я считаю, что именно здесь кардиологи и медицинская служба в целом хорошо сработали. Ведь если мотивировать население только на контроль артериального давления, уже этим можно быстро снизить количество и инсультов, и инфарктов. Впрочем, с заболеваниями системы кровообращения все не так просто, как кажется на первый взгляд. Поскольку у них много и иных, немедицинских причин — неумеренное потребление алкоголя, табакокурение... Увы, патологоанатомические исследования это подтверждают: в крови порядка 15 процентов умерших — а это немалая доля! — обнаруживается повышенная концентрация алкоголя, который мог стать провокатором смерти.


«СБ»: Как известно, факторами риска сердечно–сосудистых заболеваний успешно управляют в США. А мы управляем или только учимся?


А.Мрочек: Заниматься этим можно и должно. Хочу заметить, что развитие высоких технологий, которое тоже было обозначено в программе демографической безопасности, — кардиохирургии и так далее — по большому счету, не влияет на изменение структуры смертности. А вот профилактическая работа влияет, и очень существенно. Успеха в этом направлении добились многие страны, не только США. Просто они были лидерами, когда еще в 1950–е годы начали так называемое Фрамингемское исследование и выявили факторы риска: курение, гипертензия, повышенное содержание холестерина, гиподинамия, избыточная масса тела. Соответственно, были разработаны специальные мероприятия, включенные в национальную программу. Собственно, то же самое происходит и у нас сейчас. Принята программа «Онкология», концепция программы «Кардиология» ждет своего утверждения в Совмине.


«СБ»: Онкология в структуре смертности вышла у нас на второе место. Что удалось сделать за эти 4 года?


О.Суконко: Для нас это не срок, мы обычно ориентируемся на более длительные прогнозы. Число онкологических болезней постоянно растет во всем мире. Беларусь — не исключение. Например, если 10 лет назад выявлялось в год 30 тысяч новых пациентов онкологического профиля, то в 2010–м — уже 40 тысяч. Главное в другом: если тогда из вновь выявленных больных 20 тысяч умирали в течение года, то сегодня — 17 тысяч. Что нужно, чтобы еще больше снизить смертность от рака? Во–первых, здесь я с Александром Геннадьевичем абсолютно соглашусь, — профилактика. Причем у нас с кардиологами речь идет фактически об одних и тех же факторах риска. Во–вторых, нужно выявлять онкологические заболевания в первой и второй стадиях, когда излечить можно до 99 процентов больных. К величайшему нашему сожалению, если в развитых странах мира рак на самых ранних стадиях выявляется в 75 — 80 процентах случаев, то у нас только в 6 случаях из 10. Хотя изменения к лучшему есть: 10 лет назад этот показатель был вообще на уровне 50 процентов. Но задача стоит очень нелегкая. Нужно будет сделать акцент на качестве диагностики именно в первичном звене, чтобы каждый доктор знал, как по первым признакам распознать болезнь. Мы работаем в этом направлении, оснащаем поликлиники всем необходимым. Но ведь и каждый человек должен отдавать себе отчет: здоровье — его, а не доктора! Печально, когда рак наружной локализации — допустим, рак молочной железы или рак кожи — выявляется в 4–й стадии, хотя симптомы очевидны...


«СБ»: Скрининговые программы планируется запускать? Когда?


О.Суконко: Мы, считайте, уже работаем по скринингу рака предстательной железы, который вышел на второе место по заболеваемости после рака легких. Кстати, в США он уже на первом! Начата локальная скрининговая программа на примере Солигорска, Молодечно и Октябрьского района Минска. Обкатаем ее, и тогда можно ставить вопрос о том, чтобы распространить этот опыт на всю страну. Сейчас готовится скрининговая программа и по раку молочной железы, ориентировочно через месяц она начнет работать. Также в качестве первостепенных задач — аналогичные программы по раку прямой кишки и раку шейки матки.


«СБ»: Раньше считалось, что такие скрининги — очень дорогое удовольствие для бюджета.


О.Суконко: Тем не менее государство идет нам навстречу в плане выделения средств. В следующие 4 года нужно будет освоить более 700 млрд. рублей.


«СБ»: А травматологическая служба с чем подошла к подведению итогов?


А.Белецкий: Нам была поставлена задача к 2011 году снизить на 15 процентов смертность от внешних причин. А что такое «внешние причины»? Это, помимо собственно травматологических проблем, и убийства, и самоубийства, и отравления алкоголем, и утопления, и ДТП. И хотя это, прямо скажем, не совсем наша вотчина, число умерших все же удалось снизить на 16,4 процента, или почти на 3 тысячи человек в год. Понятно, что мы работали с профильными министерствами. Например, по ДТП были задействованы Минтранс, МЧС, ГАИ, некоторые другие ведомства. Если же говорить о прошлом годе, то уровень смертности практически не снизился. Хотя число погибших в результате ДТП уменьшилось на 7,4 процента, отравлений алкоголем — на 3,7 процента, самоубийств — на 9,6 процента, убийств — на 13,8 процента. Но... Вспомните, что за лето у нас было? Аномально жаркое. И в результате утонуло на тысячу человек больше, чем в среднем за все прошлые годы. Разве на это мы могли повлиять?


«СБ»: За счет чего тогда вы достигли цели?


А.Белецкий: Ну, например, есть такое правило «золотого часа». Дело в том, что от тяжелых травм умирают в первый же час, если помощь не пришла вовремя. А мы приблизили оказание скорой помощи непосредственно к месту происшествия. Так, в Минске скорая помощь с реанимационной бригадой теперь должна подоспеть на место ДТП не позднее чем через 7 минут! Второе правило: реанимационные мероприятия начинаются сразу же, на месте, в машине «скорой». Это тоже помогает спасти больше жизней. И, наконец, такой момент. Лет 7 назад мы проверили три районные больницы в Минской области и убедились, какое сложилось отношение к пациентам за 60, получившим тяжелейший перелом — шейки бедра. Все, дескать, вам операция противопоказана, вы не перенесете наркоза. Домой. А что такое «домой»? Это пролежни, дыхательная недостаточность... Фактически их обрекали на гибель. А сегодня оперируют всех нуждающихся без исключения, вне зависимости от возраста, — и смертность среди таких пациентов снизилась на 14,7 процента. Мы в исследовании доказали: те, кто прооперирован, живут дольше в среднем на 4 года и 2 месяца, чем те, кому операцию так и не сделали. Вот видите, решив одну локальную проблему, мы в целом сделали большой шаг вперед в увеличении средней продолжительности жизни! Более того, сегодня можно прогнозировать, что к 2015 году смертность от ран и несчастных случаев (тех аспектов, которые непосредственно зависят от травматологов) уменьшится еще на 10 — 15 процентов. Но, опять же, разве мы в силах затормозить рост автопарка, чтобы снизить летальность от ДТП? Или приказать строителям возводить, скажем, максимум двухэтажные здания, чтобы было меньше смертей от падения с высоты?


В.Лабкович: Вот поэтому одна из главных задач новой программы состоит в том, чтобы активно формировать среди населения самосохранительное поведение. Потому что и ДТП, и производственные травмы, и утопления, и самоубийства в основном случаются по вине «человеческого фактора». Нужно воздействовать на сознание, начиная уже с дошкольного и школьного возраста и заканчивая работой на местах, на работе, в поликлиниках и больницах. Комплекс мероприятий продуман, главное сейчас — достучаться до населения.


«СБ»: В том–то и дело, что люди всерьез не воспринимают привычных лекций и брошюр. Вот сколько мы говорим о профилактике сердечно–сосудистых заболеваний, а есть ли должный эффект?


А.Мрочек: Да, все уже прекрасно осведомлены о факторах риска, знают, что хорошо, а что плохо. Другое дело, как общество выполняет эти рекомендации. И здесь несправедливо все сводить только к медицине. Наша задача — обозначить факторы риска и пути их устранения. А вот борьбу вместе с нами за здоровье нации, тех людей, за которых он по долгу службы отвечает, должен вести и председатель райисполкома, и директор предприятия, контролируя ситуацию непосредственно на месте. Согласитесь, мы многие десятилетия сами формировали отношение к курению как к некоему элитарному процессу, а к сигарете — как к фактору большей коммуникабельности, стрессоустойчивости. Практически во всех фильмах времен социализма положительные герои решали проблемы с сигаретой во рту. Попробуйте–ка за 5 лет избавиться от этого стереотипа! В США и Евросоюзе на то, чтобы создать в обществе отношение к курению как явлению асоциальному, даже в чем–то самоубийственному, работают целые институты... Но, думается, напрасно вы трагически воспринимаете сложившийся на сегодня общий коэффициент смертности. Коэффициенты рождаемости и смертности показывают только, теряет общество население или наращивает, но ничего не говорят о состоянии здоровья нации. Основной демографический индикатор, свидетельствующий о работе всех служб, — это продолжительность жизни. Уже то, что мы подняли ее на 2 года, — очень большой успех.


«СБ»: Но 70,5 года — это все же не 89,8, сколько в среднем живут в Княжестве Монако...


А.Мрочек: А какой у них общий коэффициент смертности? Общий коэффициент рождаемости? Ведь это взаимозависимые показатели, в целом отражающие в первую очередь возрастную структуру населения. Методика расчета такова, что если в стране резко увеличится рождаемость, то тут же статистически снизится и смертность. И наоборот. Вопрос: как поднять рождаемость? Известно, что в странах, где велико влияние религии, это сделать проще. В семьях мусульман или мормонов часто по 8 — 9 детей. Только государство в целом, а не одна медицина может повлиять на рост рождаемости, за счет чего мы в итоге и снизим показатель смертности.


«СБ»: И все же неплохо бы дотянуться по продолжительности жизни хотя бы до уровня Японии.


А.Мрочек: Да не настолько у нас плоха ситуация. По продолжительности жизни Беларусь находится в мире на 109–м месте среди 192 стран, обогнав, причем существенно, все государства постсоветского пространства, исключая только страны Балтии. Если сравнивать структуры смертности по онкологии и кардиологии, то мы очень даже выгодно выглядим в сравнении с Россией, где от болезней системы кровообращения, допустим, погибает 59 процентов (!) населения. Но надо иметь в виду, что со старением нации, то есть с увеличением средней продолжительности жизни, количество кардиологических и онкологических заболеваний будет только возрастать.


А.Белецкий: Причем в геометрической прогрессии!


О.Суконко: Это вторая сторона медали: чем старше человек, тем выше вероятность онкологических заболеваний. Мы тут ничего поделать не можем, можем только готовиться к тому, что к 2020 году ежегодно будет выявляться уже по 70 тысяч онкобольных.


В.Лабкович: Тем не менее новая программа демографической безопасности ставит ориентир: поднять ожидаемую продолжительность жизни при рождении в Беларуси до 72 — 73 лет.


А.Мрочек: Некоторые страны идут по такому пути, чтобы разумно тратить ресурсы и получать отдачу от мероприятий. Допустим, сегодня в структуре смертности лидирует кардиология. Тогда делается все, чтобы изменить положение, иными словами, структуру смертности. А что такое структура? Это пропорция смертей от тех или иных заболеваний в процентах. Уменьшим мы «вклад» кардиологии — тут же «пойдут в гору» в отчетах онкология или травматизм. Но в итоге выигрывает население. Почему? А потому, что от борьбы с любыми заболеваниями растет общая продолжительность жизни.


В.Лабкович: Кстати, не удалось, к сожалению, сократить и «разбежку» в продолжительности жизни по полу. Белоруски живут почти на 12 лет дольше белорусов, в сельской местности ситуация еще хуже. Тогда как биологически разница — всего 2 — 3 года... Причина? Разный образ жизни: мужчины и больше злоупотребляют вредными привычками, и менее бережно относятся к своему здоровью. К врачу обращаются уже тогда, когда заболевание становится хроническим.


А.Мрочек: Как ни крути, а женщины в целом, по статистике, живут дольше. Одно из объяснений — общебиологическое: природное предназначение у женщины более важное, чем у мужчины. Продолжение рода и так далее. Сводить вопрос только к влиянию факторов риска было бы натяжкой. Скажем, повышенное содержание в крови холестерина и чаще наблюдается, и раньше начинается именно у мужчин.


В.Лабкович: А почему?


А.Мрочек: Это связано с работой половых гормонов. В частности, со стимуляцией тестостерона.


О.Суконко: Мужчина и более подвержен стрессам.


В.Лабкович: Замечу, что в новой национальной программе демографической безопасности акцент делается в том числе и на сохранение мужского здоровья.


«СБ»: Какие еще предложения медиков закладываются в программу на 2011 – 2015 годы?


А.Мрочек: Основной раздел у нас, естественно, — профилактическая работа. Особенно среди тех, у кого уже наметились проблемы со здоровьем. Да, программы, в частности по контролю за гипертензией, проводятся практически во всех областных центрах, однако этого мало. Согласитесь, если бы у нас на телевидении пропагандировалась необходимость измерения артериального давления с той же частотой, как, к примеру, зубная паста, успехи были бы на порядок большие. Пока мероприятия, я бы сказал, стихийные, разовые — быстро начинаются и быстро заканчиваются. А они должны стать системными и регулярными! И еще очень важный момент — объемы кардиохирургической помощи явно недостаточны для областных центров. Операций на сердце и сосудах в регионах нужно делать до 1.000 в год, и даже больше, например, в Гомеле и Гродно. Нужно нам развивать и нетрадиционные технологии, мы в этом плане серьезно отстаем от западноевропейских стран. Делается, конечно, много, но не на те цифры, которые бы реально влияли на основные демографические показатели.


«СБ»: А сколько нужно?


А.Мрочек: Ну вот, смотрите для примера: у нас сегодня на миллион человек населения делается примерно около 400 стентирований. Причем на этот уровень мы вышли только за последние 2 года, раньше было намного меньше. А в Германии на миллион населения делается 2,5 тысячи стентирований! О чем это говорит? О том, что количество сложных и дорогостоящих кардиохирургических операций уменьшается за счет освоения более дешевых, но не менее эффективных технологий.


О.Суконко: Я тоже за то, чтобы реклама, напоминающая человеку о необходимости провести обследование, проводилась на государственном уровне и более агрессивно. В программе «Онкология» точно так же, как и перед кардиологами, стоит задача профилактики. Но разговор, конечно, не сводится только к пропаганде здорового образа жизни. Нет. Есть определенный набор обследований, через которые нужно проходить из года в год. В частности, после 50 лет каждый уважающий себя мужчина должен знать уровень своего ПСА, простатспецифического антигена. А те, у кого в роду болели раком предстательной железы, — и после 45 лет. Далее, раз в год нужно проходить флюорографию для профилактики рака легкого. И так далее. Эти вещи все должны знать и выполнять. Но всегда ли так бывает в жизни?


«СБ»: С другой стороны, наши читатели порой сетуют в письмах, что месяцами ждут своей очереди на ФГДС, что тест–систем не хватает...


О.Суконко: Здесь, конечно, нужно разбираться с каждым конкретным случаем, но должен заметить как главный онколог, что государство совершенно не скупится на оснащение медицины! Один пример. У нас работают 5 линейных ускорителей — это самые современные агрегаты для облучения новообразований. Для сравнения: на почти 50–миллионную Украину всего 3 такие установки. Сегодня мы закупаем еще 3 ускорителя, в следующем году — еще 2. Таким образом, все рекомендации международных организаций в самое ближайшее время будут выполнены.


«СБ»: А маммографы?


О.Суконко: За следующие 4 года мы полностью оснастим ими наши медучреждения. Кстати, производство маммографов налажено уже и в Беларуси.


А.Белецкий: Казалось бы, какое отношение к демографической безопасности имеет эндопротезирование суставов? А вы знаете, что всего 15 лет назад в Беларуси вообще не ставили эндопротезы коленного сустава? Больные не то что работать не могли — перемещались только в пределах комнаты. Еще совсем недавно, в 2006 году, на всю Беларусь делалось только 1.960 таких эндопротезирований, очередь была на 4 — 5 лет вперед. А в 2009 году, уже на третьем году с момента внедрения технологии, количество операций возросло более чем вдвое. За прошлый год сделано 3.693 эндопротезирования тазобедренного и 626 — коленного суставов, начато протезирование плечевого, голеностопного и локтевого суставов. И хотя эта технология освоена во всех областных центрах, что показательно, очередь не уменьшается. Раньше на нее становился один больной в неделю, а сегодня — по 3 человека в день.


«СБ»: Чем это объяснить?


А.Белецкий: Тем, что сейчас качество жизни выходит на первое место. Новый сустав ведь дает человеку возможность не просто передвигаться: уходят прежние проблемы с дыхательной системой, сердечно–сосудистая система начинает работать по–другому. И это продлевает не только саму жизнь, а жизнь АКТИВНУЮ. Да, есть проблема с кадрами. Не везде в областях хирурги владеют этой технологией. Я собираю каждые 3 месяца главных травматологов областей, ректоров, заведующих кафедрами, спрашиваю: «Почему не делаете?» Предлагаю поучиться в Минске, всяческую помощь. В конце концов, за такие высокотехнологичные операции, по указу Президента, положены неплохие надбавки. Не хотят — научим молодежь. Знаете, очень многое в выполнении решений, которые принимаются на государственном уровне, зависит от лидеров на местах.


«СБ»: Некоторые радикально настроенные читатели предлагают ввести жесткие меры, раз метод увещеваний — «курить — плохо, пить — здоровью вредить и т.д.» — не действует. Скажем, вообще запретить курить на работе, в три раза увеличить акцизы на табак, а тому, кто завязал с вредными привычками, выписывать премию. Хороша идея?


О.Суконко: То, что проблему курения медики не смогут решить собственными силами, всем давно понятно. Я считаю, что начинать нужно с создания специального комитета при Совмине. Как это было сделано во многих странах, где такой комитет обладает очень широкими полномочиями и в плане запретительных мер, и в плане пропагандистских. Надо понимать, что там, где большие деньги, там и сильное лобби, и изменить ситуацию можно только на государственном уровне.


А.Мрочек: Сегодня мы имеем такое колоссальное распространение среди населения факторов риска, что сталкиваемся со случаями инфаркта миокарда и в 16 лет, и в 20! И уже неоднократно ставился вопрос, чтобы Минобразования тоже активно подключалось к профилактике не на словах, а на деле. Мое глубокое убеждение: сейчас нужно учить не столько взрослых, сколько детей, потому что они, в свою очередь, умеют и могут оказывать на тех «воспитывающее влияние». Надо факторы риска приравнять к асоциальному поведению! Есть же, согласитесь, некоторые вещи, которые мы не позволяем себе в обществе. А почему тогда курит половина населения? Почему журнал «Химия и жизнь» совершенно серьезно пишет, что основные идеи, оказывается, возникают не на ученых советах и конференциях, а... в курилке? Смотрите, мы достигли лидирующих позиций в мире по младенческой смертности. А что потом? По детской смертности мы уже заметно отстаем от передовых стран. Дальше — все больше и больше. Значит, что–то очень важное мы упускаем еще в детстве.


О.Суконко: Хватит увещеваний! Нужно, чтобы люди хоть чуть–чуть сами старались. Отношение к здоровью, самой главной ценности в жизни, практически не улучшилось за эти годы. Кругом полнейшая безответственность. Все — давай да давай, доктор.


Знаете, может быть, имело бы смысл подойти к проблеме с другой стороны. За рубежом в любой компании ты не получишь ничего — ни бонусов, ни премий — если раз в год не сдашь анализы, не обследуешься. У нас в центре, например, еще во времена Брежнева был заведен порядок: если человек не прошел профилактический осмотр, ему заявление на отпуск не подписывали. Что вы думаете, у четверых наших сотрудников во время осмотра был обнаружен рак предстательной железы. Я сам лично их оперировал. Не прошли бы тогда осмотр, давно бы уже умерли. А так и сегодня здравствуют, продолжают работать. У нас, между прочим, до сих пор действует этот порядок.


А.Мрочек: И вот это, действительно, отличная идея!

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter