С первых дней Великой Отечественной войны, когда большая часть мужского населения была призвана в ряды Красной армии, единственной возможностью получить хоть какую-нибудь весточку из дома стала почтовая связь.
Правительство прекрасно понимало, что для поддержания эмоционального духа бойцов на должном уровне необходимо обеспечить бесперебойную работу почты. Основная масса солдат была движима не только стремлением отстоять свою Родину и освободить ее от ненавистных оккупантов, но и желанием защитить самых дорогих людей, которые остались где-то далеко в тылу или на уже захваченной врагом территории. Вовремя доставленное из дома письмо было для солдат гораздо важнее, нежели полевая кухня и прочие скромные блага фронтовой жизни. А тысячи женщин по всей стране часами караулили почтальонов в надежде на то, что они, наконец, принесут им известия от их мужей, сыновей и братьев.
Но после введения военного положения в стране вскрылся факт плохой организации работы службы связи, которая не могла должным образом обеспечить своевременную доставку даже важнейших сообщений и писем в расположения частей армий. Сталин называл связь ахиллесовой пятой Советского Союза, отметив при этом необходимость поднимать ее на совершенно новый уровень в срочном порядке. Уже в первые дни войны он вызвал наркома связи СССР И.Т. Пересыпкина для доклада о разработанных срочных мерах по переводу государственной связи на военное положение. А для этого была необходима радикальная перестройка всех имеющихся средств связи, в том числе и почты.
Изменения были связаны в первую очередь с тем, что при доставке писем на фронт не существовало привычного для почтальона конкретного почтового адреса с указанием улицы и дома. Необходимо было выработать совершенно новые принципы работы почты, которые бы позволили быстро и безошибочно доставлять корреспонденцию в военные части, местоположение которых постоянно изменялось. Начальник управления связи Красной армии Гапич был снят Сталиным со своего поста, а все его обязанности возложили на Пересыпкина.
Неизвестно, насколько удачно почтовый персонал справился бы с поставленными перед ним задачами, если бы не его величество случай: в ходе одной из военных операций в руки советских военных попал устав полевой почтовой службы немецких войск. А поскольку почтовое обеспечение вермахта находилось на должном уровне, то перевод и изучение такого ценного документа позволили уже через несколько недель успешно использовать технологию врага для нужд нашей армии. Однако использование немецкой модели не устраняло чисто советских проблем. В первые недели войны почтовые работники столкнулись с банальной проблемой нехватки конвертов. Именно тогда и появились письма-треугольники, народные письма, когда лист с текстом просто складывали в несколько раз, а на верхней стороне писали адрес получателя. Эти знаменитые символы надежды и прочной связи фронта с тылом часто упоминались авторами произведений о Великой Отечественной.
Адрес на письме, которое необходимо было доставить на фронт, в начале войны писался как Д.К.А.— действующая Красная армия. Затем указывался порядковый номер ППС или полевой почтовой станции, номер полка и место службы солдата. Со временем использование такой системы адресов показало, что существует возможность раскрытия месторасположения действующих частей и подразделений. Захваченная врагом почта вблизи расположения советских воинских группировок предоставляла ему всю информацию о месте их дислокации. Это, разумеется, было недопустимо. Согласно приказу наркома обороны была принята новая инструкция по адресованию почтовой корреспонденции для бойцов Красной армии в военный период. После Д.К.А. и номера ППС стал указываться специальный условный код военного подразделения, который был известен только тем, кто читал приказ о присвоении соответствующего номера конкретной военной части.
Частная жизнь советских граждан и до войны была предметом пристального контроля государства, и военное время никак не повлияло на сложившееся положение дел. Цензорами на почте были в основном девушки.
В военные годы письма на фронт доходили порой быстрее, чем в наши дни. Это объяснялось тем, что нарком связи добился исключительных условий для доставки армейской почты. Как бы плотно ни была загружена железная дорога, почтовые эшелоны пропускались в первую очередь, а их остановки считались недопустимыми. Кроме того, почта перевозилась с помощью всех имеющихся видов транспорта в зависимости от условий местности: в специальных почтовых вагонах, на кораблях, почтовых самолетах, автомобилях и даже на мотоциклах. Использование почтового транспорта для каких-либо прочих нужд было строго-настрого запрещено. Наравне с боевым обеспечением армии доставлялись военные почтовые грузы.
В ряде районов использовались почтовые голуби, которые беспрепятственно переносили секретные сообщения через линию фронта в тех местах, где самолет никогда бы не смог пролететь незамеченным. Немецкие снайперы даже пытались отстреливать несчастных птиц, для их уничтожения выпускались группы специальных ястребов, но большей части почтовых голубей все же удавалось успешно доставить информацию к месту назначения. Для уменьшения возможности обнаружения нашими учеными была выведена особая порода почтовых голубей, способных летать в ночное время суток.
Советским военным иногда удавалось перехватить почтовые грузы для немецкой армии. Тщательное изучение писем солдат противника свидетельствовало о том, что царившее в первый год войны бравурное настроение немецкой армии после холодов зимы 1941—1942 года сменилось ощущением тревоги и неуверенности. В свободное от боевых действий время политруки устраивали массовое чтение немецких писем, что придавало солдатам Красной армии дополнительные силы и уверенность в успехе их правого дела.
В 1941-м, накануне контрнаступления под Москвой, советской разведке удалось сбить и захватить немецкий почтовый самолет с сотней тысяч писем на борту. После обработки контрразведкой захваченной почты данные были представлены маршалу Жукову. Полученная информация свидетельствовала о том, что в немецкой армии на данном участке фронта царят отчаянные пораженческие настроения. Немцы писали домой о том, что русские проявили себя как прекрасные воины, они отлично вооружены, дерутся с невиданной яростью, а война наверняка будет трудной и затяжной. На основе этих сведений Жуков издал приказ о немедленном наступлении.
Помимо доставки писем, на почтовую авиацию была возложена миссия распространения агитационных листовок, которые должны были повлиять на психологический настрой немецких солдат и подорвать веру во внушаемые им командованием убеждения. Над содержанием листовок работала огромная «идеологическая машина».
Основное количество почтальонов, или экспедиторов, как их тогда официально называли, составляли мужчины. И не случайно: поскольку общий вес груза, который им приходилось переносить, состоял, помимо привычного обмундирования, из множества писем и газет и почти равнялся весу пулемета. Однако тяжесть заветной сумки почтальона измерялась не килограммами писем, а человеческими эмоциями и трагедиями, которые приходили вместе с ними.
Советская военная почта к концу 1941 года уже работала, как четко отлаженный механизм. Ежемесячно на фронт доставлялось до семидесяти миллионов писем. Для этого порой использовались все мыслимые и немыслимые способы.
6 февраля 1943 года всем военным частям и их подразделениям были присвоены новые условные номера. Теперь почтовый адрес фронтовика состоял всего из пяти цифр: номера войсковой части и полевой почты. По мере продвижения советских войск на запад в каждом отвоеванном районе необходимо было восстанавливать почтовую связь. После того как 1 декабря 1944 года Красная армия пересекла границу СССР и война уже близилась к своему завершению, Госкомитет обороны принял специальное постановление, согласно которому всем военнослужащим действующей армии разрешалось один раз в месяц отправить посылку установленного веса домой. Всего за четыре месяца 1945 года почта смогла доставить в тыл страны десять миллионов посылок, для перевозки которых потребовалось более десяти тысяч двухосных почтовых вагонов. В основном солдаты отправляли домой одежду, посуду и мыло, а офицерский состав мог позволить себе послать более ценные «сувениры». После того как 8 мая в 22.43 по европейскому времени Германией был подписан Акт о капитуляции, почте предстояло выдержать еще один, последний «бой». Цунами из поздравительных писем и открыток буквально захлестнуло все почтовые отделения нашей страны. Люди спешили поделиться своей радостью со всем миром. Справиться с таким мощным потоком подчас было просто невозможно, и горы неразобранных писем скапливались на почтовых станциях, доходя до адресатов с большим опозданием. Однако по мере того как жизнь постепенно начала возвращаться в мирное русло и появились уже новые послевоенные заботы и проблемы, почтальоны перестали быть объектами всеобщего внимания, а при их приходе люди не замолкали в ожидании известия.
