Признания прекрасного дилетанта

Совершенно деструктивные настроения царят нынче в среде пресыщенных театралов.
Совершенно деструктивные настроения царят нынче в среде пресыщенных театралов. Так прямо и говорят: в театр мы больше ни ногой - надоело хвалить посредственности и искать подтексты там, где их нет. Хабенского им подавай! Но Хабенского на всех не хватит. Его-то и без нас гвоздичками засыплют.

И это в то время, когда студенты нашей театральной академии бороздят просторы учебного театра, перебиваются с "Роллтона" на "L&M", ночуют на нефирменных матрасах прямо на полу и готовятся к штурму сценических подмостков. Ведь еще чуть-чуть - и все у нашего театра может получиться. Главное, не падать духом и вовремя различить в толпе того мессию, который выведет белорусский театр из его пустыни...

Человек с прошлым

Павел Харланчук только на первый взгляд появился вдруг. В центральной печати про него пишут: "...Харланчука любители театра давно и хорошо знают". До того, как по Минску начали расклеивать афиши с его фамилией, он успел пять лет поработать в Гомельском областном театре, кроме актерского, получить образование режиссера, эффектно сыграть в спектакле "Терроризм" (учебный театр академии), а также в "Единственном наследнике" у Бориса Луценко и поставить у него же детскую сказку "Джельсомино в стране лгунов".

Недавняя премьера комедии "Детектор лжи" в национальном Русском театре заставила говорить о Харланчуке как о своеобразном и перспективном режиссере. Во-первых, это первая постановка в Минске пьесы того самого Василия Сигарева, автора "легкогорючего" "Пластилина", во-вторых - честная попытка режиссера разобраться с современностью. Спектакль тем не менее получился свободным от каких-либо режиссерских амбиций. Он прост, в чем-то грубоват и беззащитен. Драматург продолжил творческую линию своего учителя Николая Коляды, когда-то взорвавшего респектабельный "Современник" этой самой эстетикой "чернухи", "правдой жизни". Любопытно, что пьеса "Детектор лжи" одновременно идет сейчас во многих городах - в Москве, Новосибирске, Хабаровске, Челябинске, Екатеринбурге... Теперь вот и в Минске.

Любовь в "заначке"

- Сигарева ты решил поставить, потому что он - скандальный драматург?

- Нет. Я предложил "Детектор лжи" прежде всего потому, что в ней есть, как бы это сказать... какая-то боль... Это пьеса о наших белорусских женщинах и наших белорусских мужиках. О наших семьях. Несмотря на весь внешний антураж, за эффектными словечками на грани фола, за беспросветным бытом там скрывается... любовь. В пьесе, на мой взгляд, заключен трагизм повседневной жизни, который хотелось бы донести до зрителей. И в то же время Сигарев, как про него писали, "с юношеским максимализмом" говорит о силе и энергии любви, которая спасает от любой безнадежности.

- Сигарев тебе близок?..

- Он мне интересен. Прежде всего тем - и это, как мне кажется, его главное качество, - что он один из немногих современных драматургов, который чувствует современный язык. Он слышит, как разговаривают люди. Редкое свойство. К тому же он драматург очень молодой. Напишет еще много интересных пьес.

До него я, кстати, хотел ставить "Недоросля" Фонвизина. Думаю, еще поставлю. И к Гоголю меня тянет. Очень хочу поставить "Шинель". Сделать спектакль без слов.

- Легко ли быть, с одной стороны, как тебя называют, преемником традиций Бориса Луценко, а с другой - хулиганом?

- Мне кажется, традиция и так называемое хулиганство, эксперимент - неотделимы друг от друга. Иначе театр бы не был живым организмом, каким, слава Богу, является.

- Твой экстремальный этюд "Хочу быть хомячком" на фестивале "Открытый формат" запомнился многим.

- Да, эта работа дала определенный опыт. Хотя точно ли был отражен на фестивале сам принцип "театра он-лайн", судить не берусь.

Касса - желудок театра

- ...Вообще-то в режиссуру я перешел как-то постепенно. Мои педагоги сказали: "Тебе надо этим заниматься". Что-то такое, наверное, увидели... Я понимаю и не боюсь признаться в том, что пока я все-таки - дилетант. Но дилетанты, мне кажется, всегда и везде нужны. Без них никак.

- Один режиссер скорбел о том, что какие бы смелые "номера" ни придумывал, в театр идет "средний зритель", который, к сожалению, все ставит на свои места.

- Я не могу с ним спорить. Такой момент есть. Это, пожалуй, одна из главных дилемм, и если о ней говорить серьезно, то я все-таки считаю, что зрителя надо подтягивать к себе. Бороться за него.

- И про кассу не забыть...

- Ну да! Ведь касса - это тоже часть театрального организма, и она от него неотделима. Как можно сейчас работать, не обращая на нее внимания? Это ведь, как и в человеческом организме: разве можно с уверенностью сказать, какая система важнее - пищеварительная или, скажем, нервная? Все - едино. Просто в этом должен быть разумный компромисс.

- А надо ли шокировать зрителя?

- Не знаю... Пессимизм художника, конечно, имеет право на жизнь, но все-таки надо находить какой-то позитивный выход, иначе какой тогда во всем этом смысл? Надо оставлять надежду, и это не только наша славянская традиция, это - общечеловеческое. Поэтому мне понятен и очень близок язык Петра Фоменко. Я даже неосознанно что-то брал от его стилистики в свои этюды. Борис Иванович Луценко на меня, конечно, тоже повлиял.

Стены и лбы

- Вот мы все о режиссуре, а ты же еще и актер замечательный...

- Я сейчас немного теряю актерские навыки. Мало играю. Хотя, конечно, надеюсь на интересную роль.

- А чего хочется больше - играть или ставить?

- Учиться. Всему. В "Детекторе лжи", например, с одними актерами контакт возник сразу, а с другими - нет. Как это объяснить или спрогнозировать? Совершенно невозможно. Любые отношения, а особенно режиссера и актеров, - это очень тонкая материя.
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter