Особенности кинопоказа на селе
— Ну разве так можно, — по–матерински наставляла меня однажды вечером дозвонившаяся читательница. Представилась сельским киномехаником «со стажем». — Нельзя называть кинооператорскую — будкой. Это собаки в будках сидят, а киномеханики — в кинооператорской. Сорок лет демонстрирую фильмы в Доме культуры, и мне обидно, понимаете, когда меня отправляют в «будку крутить кино». Запомните, фильмы демонстрируют, а не «крутят»!
За уверенными твердыми фразами угадывалась судьба человека неравнодушного, опытного, словом, запали они мне в душу, как любое искреннее слово. А вскоре довелось познакомиться с сельским кинооператором Николаем Ивановичем Хмуровичем из деревни Юзуфово Минского района, который работает в профессии 42 года. Вот тогда и вспомнился мне читательский наказ: «Человек, который демонстрирует кино»...
Для местных школьников он просто «дядя Коля». Хату Хмуровича мне указала первая встречная детвора. «Из газеты? Хотите о нем статью писать? А что у него, юбилей?» — недоверчиво поинтересовалась рыжая девочка с косичками. «Нет, не юбилей. Просто ваш дядя Коля больше сорока лет служит одной и той же профессии». «Сорок лет? Ну и что?..» — удивилась школьница. И убежала. Я расстроилась, как все же далеки мы друг от друга, читатели и столичные «писатели»... Однако встреча с повелителем волшебного луча в кромешной тьме, киномехаником Николаем Хмуровичем, меня настроила на позитивный лад. Он немного нервничал — не каждый день к нему журналисты наведываются, это понятно. Я предложила сфотографироваться в кинооператорской, в Доме культуры. Николай Иванович мигом просветлел, мы прыгнули в автомобиль и, подрезав по дороге двух глупых кур и одного важного петуха, добрались до святая святых. «Кинобудка» дяди Коли выглядела, я бы сказала, раритетно: нашпигована аппаратами в стиле ретро. Подобные проекторы я видела в кино «Военно–полевой роман», например, где киномеханик Саша Нетужилин очаровывал солдатку Любу. В кинооператорской Хмуровича тоже множество железных коробок–кругляшей с кинопленкой — я тут же вспоминаю про «искусство не горит»... Сам Николай Иванович на рабочем месте чудом преобразился, оживился и с чувством показал мне весь процесс демонстрации фильма от начала до конца. Я научилась хитрому рецепту, как не прозевать момент замены одной части пленки на другую (в среднем игровое кино состоит из 18 частей). «Обрыв — это белый экран, непрофессиональная работа киномеханика», — учил меня Николай Иванович, ловко жонглируя пленками.
— Николай Иванович, а вы никогда не думали поменять профессию м–м–м... на более выгодную, что ли?
— Нет! — даже, показалось, испугался моего бестактного вопроса Хмурович. — Кино я любил с детства, можно сказать, с младенчества. Еще в люльке, говорила мать, играл с зеркалом в солнечного зайчика, и движущиеся картинки меня завораживали. Позже просто по запаху бензина на улице точно определял, что в нашу деревню приехала кинопередвижка, а это означало, что вечером в одной из хат будут демонстрировать кино. Я смотрел все фильмы, которые нам привозили. Мы жили тогда скудновато, мама не всегда давала мне деньги на кино. И я прибегал к хитрости: прятался под кровать в хате, где «давали» сеанс, а когда свет в комнате выключали и загорался экран, выползал и тихонько садился на стул в «зрительном зале». Представьте, я до сих пор обожаю запах только что нарисованной киноафиши. Как она пахнет! Кино — это, наверное, судьба моя, честное слово.
— Говорят, в наших селах почти не осталось опытных киномехаников, всего–то 10 человек на всю страну. Очевидно, ваша любовь к кино уникальна.
— Зарплата у киномехаников всегда была низкая, поэтому и кадров недобор. В советское время я получал 70 рублей. Сейчас мой оклад составляет 120 тысяч рублей, а с премией в месяц выходит 300 — так это уже прогресс.
С такой невысокой зарплатой Николай Иванович умудряется на собственном автомобиле, из собственного кошелька оплачивая расходы на бензин, съездить с кинопередвижкой в соседние деревни, показать школьникам фильм по учебной тематике. В деревне Шершуны, например, учителя часто заказывают к просмотру литературные экранизации — «Идиот» по Достоевскому, «Жестокий романс» по пьесе Островского «Бесприданница»... «А вот голливудские фильмы педагоги не приветствуют, — признается Николай Иванович. — Если приезжаю с иностранной лентой, могут косо посмотреть и не отпустить детей с урока. Я понимаю, учителя хотят, чтоб мы воспитывали детей на отечественном кино. И это правильно».
В Юзуфово и в окрестных деревнях основной кинозритель — школьник, счастливо бегущий в кинозал вместо урока химии.
— Взрослые люди ко мне теперь почти не приходят, — толкует Николай Иванович. — Вы сами прекрасно знаете, телевизор заменил нам все, у многих жителей установлены спутниковые антенны с «протьмой» разнообразных каналов. Зачем им кинозал Дома культуры?
— Да еще такой холодный...
— У нас холодновато, да. Сегодня, чтобы пойти в клуб, надо хорошо одеваться. Мы экономим, с утра и в дневное время пустой дом не отапливаем, но к вечеру, если какие–то мероприятия намечаются — кинопоказ, кружки художественной самодеятельности или концерт, — конечно, отопление включаем.
— А у вас бывал когда–нибудь в кинозале аншлаг?
— Был один раз. Когда «Титаник» показывал. Вот тогда все пришли посмотреть картину.
— Я вспоминаю, Николай Иванович, в Минске в кинотеатрах тоже не было зрителя до той поры, пока не переоборудовали кинозалы, не заменили старые дерматиновые стулья на комфортные кресла и не установили систему DOLBY DIGITAL. Теперь для многих минчан это просто излюбленная форма вечернего досуга — поход в кино.
— Надо и нам переходить на цифровой формат, я об этом давно думаю. Во–первых, многие современные фильмы сегодня просто невозможно показывать, используя возможности нашего оборудования: пленка проходит с треском, с рябью на экране, словом, никудышнее качество изображения. Для меня как для киномеханика — это ножом по сердцу. Во–вторых, дети меня часто просят привезти им именно современные блокбастеры, но без системы «Долби Диджитал» их демонстрировать просто неэффективно.
В это время ученики 5 — 6–х классов юзуфовской гимназии ватагой ввалились в кинозал. «Какой фильм будем смотреть, дядя Коля? — с порога начала засыпать вопросами моя знакомая девчушка, та самая, с косичками. «Картина называется «Глубокое течение», детка, хороший фильм о партизанском движении», — отвечал Николай Иванович.
У Хмуровича трое сыновей и семь внуков. Как человек с «пожизненно низкой зарплатой» умеет содержать такую большую семью и внутренне не остывать к искусству — наверняка тема для более скрупулезного исследования. Но то, что на таких дядях Колях жизнь держится, — это точно.
