— Петр Александрович, сейчас актуальна тема малой родины. Что для вас означает это понятие?
— Самое важное место в жизни — это тот уголок земли, где ты вырос. Где лежат в земле предки, и каждый камень напоминает о детстве, родных. Для меня это Березовский район Брестской области. Наша семья жила на хуторе, которого, увы, больше нет. Под хутор в свое время, еще при Столыпине, дед купил 30 гектаров земли, где и хозяйствовал с тремя сыновьями. Но есть сегодня деревня Первомайская, школа в райцентре, в которую я ходил пешком, а это пять с половиной километров в одну сторону. Стараюсь приезжать в родные места на Радоницу, “проведывать” родных. К сожалению, с каждым годом встречаю все меньше знакомых лиц. Но все равно стараюсь не забывать земляков и по возможности делать эти встречи интересными. Например, в прошлом году в Минске проходил XXXI Международный конгресс ассоциации участников космических полетов. По дороге на малую родину космонавта Петра Климука, под Брестом, я попросил заехать и в мои родные края — порадовал местных ребят встречей с космонавтами.
— Так вы сельский парень?
— И горжусь этим! Сельское воспитание — отличная закалка характера. Особенно когда ты растешь в многодетной семье, а нас у родителей было семеро. Например, перед школой я должен был и за скотиной приглядеть — мы держали кур, уток, свиней, корову, все, как положено, и выполнить другие обязанности по хозяйству. Сами сеяли, убирали урожай. Так что меня никакой работой не запугаешь — я трудоголик в хорошем смысле этого слова. На работу иду пешком, благо живу недалеко. В 7.30 уже в кабинете. Как видите, стол у меня не пустует, дел хватает.
— Если не секрет, как обычный сельский парень добрался до Национальной академии наук?
— Ну я же не сразу сюда попал. Все начиналось с “малых форм”. После войны отец работал на восстановлении железной дороги в Кенигсберге (сегодня Калининград), привез оттуда велосипед. Я его быстро освоил, а вскоре ремонтировал велосипеды всем в округе. Думал поступать в сельскохозяйственный институт, но подал документы в лесотехнический — так сказать, объединил любовь к природе и технике. После работал на заводе “Ударник” мастером ремонтно-механического цеха. В то время открылась первая в республике отраслевая лаборатория порошковой металлургии, где разрабатывали технологию получения функциональных материалов для машиностроительной отрасли. Меня как магнитом туда тянуло. Брал измором — помогал ремонтировать оборудование. И, в конце концов, получил приглашение работать. Научным руководителем был замечательный человек, тогда заведующий кафедрой технологии металлов БПИ, а впоследствии знаменитый ученый, академик Олег Роман. Он стал моим учителем, коллегой и хорошим другом.
В то время (это был 1961 год) он приехал со стажировки в США, полный идей. Например, по использованию энергии взрыва для прессования порошковых композиций. Проще говоря — это способ сваривать любые металлы, такие как титан, алюминий, медь и сталь. Тогда и зарождалась у нас порошковая металлургия, без которой сейчас нельзя представить ни одну отрасль экономики. Мы проделали колоссальную работу. Лаборатория превратилась в Институт порошковой металлургии имени академика О.В. Романа. Он входит в Научно-производственное объединение, которым сейчас руководит мой ученик — член-корреспондент НАН Беларуси Александр Ильющенко.
Что касается Национальной академии наук, то сюда я попал после работы в институте — это был уже другой этап профессионального роста, очень волнительный. До сих пор, проходя через колоннаду президиума, испытываю душевный трепет. А в первый раз, помнится, думал: неужели я смог сюда попасть, это невероятно!
— Наверное, сложно найти человека, который имел бы такое количество достижений и наград, как вы. Тем не менее говорят, что надевать “парадную форму” вы не любите. Почему?
— Не то, чтобы я стеснялся, но как-то неловко себя чувствуешь в такой “броне”. (Смеется.) Хотя наградами я, конечно же, горжусь — они заработаны честным трудом. Многие связаны с достижениями, которые памятны и дороги.
— Какое событие запомнилось больше всего?
— Сложно выделить что-то одно. Но, пожалуй, это запуск второго белорусского космического аппарата дистанционного зондирования Земли 22 июля 2012 года с космодрома Байконур. Старт то и дело откладывался по разным весомым причинам. Мы очень волновались — заставили российских коллег проверить и перепроверить все несколько раз. А когда ракета-носитель “Союз” оторвалась от земли — казалось, время остановилось. Так вот момент, когда стало понятно, что все прошло отлично, и есть то самое яркое воспоминание. Буквально до слез. Ведь завершился успехом самоотверженный труд многих и многих людей.
Сейчас Беларусь входит в число космических держав, мы проводим серьезнейшие исследования и имеем уникальные разработки. Это признано во всем мире — в сентябре прошлого года Минск принимал XXXI Международный конгресс ассоциации участников космических полетов. Дорога к успеху была трудной, но интересной. И это тоже невозможно забыть. Впрочем, я уверен, что мы только в начале пути.
— Приходилось слышать, что сейчас сложно найти толковых ребят, которым можно было бы передать знания. У вас же учеников более чем достаточно. В чем секрет?
— Мне не кажется, что это такая уж большая проблема. Главное — найти тех, у кого есть желание открывать нечто новое, познавать и созидать. Да, сетуют на меркантильные интересы молодых. Однако желание зарабатывать естественно. Ученые — такие же люди, как и все. У них есть родители, семьи, дети, которым надо помогать, есть здоровые амбиции. Не знаю, как в других отраслях, но научная молодежь всегда была толковой. И в НАН Беларуси таких — большинство. Среди моих учеников 14 уже стали докторами наук, 24 защитили кандидатские диссертации. Сейчас, наверное, это уже третье или четвертое молодое поколение. Честно говоря, я не занимался подсчетами. Все замечательные люди, я ими доволен и профессионально, и по-человечески. Вообще, я считаю, что отношения “ученик — учитель” нужно изначально строить, если так можно сказать, по-отечески.
— А родные дети пошли по вашим стопам?
— Дело жизни нужно выбирать сердцем. Чтобы потом, как говорил классик, не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Поэтому я никогда не настаивал, чтобы это было именно научное направление. Хотя был рад, когда сын Сергей окончил БПИ по специальности “Лазерная техника”. Но от судьбы не уйдешь. В какой-то момент он понял, что его тянет к тому, чем увлекался в детстве. Он обратился к истории, защитил кандидатскую диссертацию, докторскую. Работает заместителем директора по научной и инновационной работе Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы НАН Беларуси. Так сказать, переквалифицировался из физиков в лирики.
Дочь в свое время тоже окончила БПИ, работала в Минском НИИ радиоматериалов. Сейчас — заместитель генерального директора белорусско-американского косметического предприятия. Есть трое внуков. Старший — экономист. Средний учится в гимназии, младший — в пятом классе школы. Конечно, хочется, чтобы они продолжили династию, но это уж как сложится.
— Удается ли отдыхать от работы? Есть ли у вас хобби? И как вообще расслабляются ученые?
— Помните знаменитый фильм: “Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция...” Ну а если серьезно, то все, как у всех нормальных людей. Многие дружат между собой, общаются семьями. Правда, сколько ни давали зарок — о работе ни слова, ни разу еще исполнить его не удалось. Начинаем с общего, переходим к частному. Это уже предмет шуток, но ничего не поделаешь — как говорится, профессиональная специализация.
Что касается хобби, то я, наверное, счастливый человек, поскольку для меня это — работа. Еще очень люблю хозяйствовать на даче. Это, кстати, к теме малой родины — все же корни не дают забыть о том, откуда ты вышел.
bebenina@sb.by
