По традиции привозим на знаковые места нашей страны иностранцев, переехавших в Беларусь. С помощью местного РОВД такую необычную молодую семью нашли в Домановичах Калинковичского района. Жена Вера Катмави местная, причем у ее родителей семеро своих детей и они уже более десятилетия поднимают на ноги приемных! Четверо взрослых, трое с ними. Одна родная дочь пары вышла замуж за украинца, другая — за литовца, еще один зять — белорус. А Вера стала женой 33-летнего сирийца Абдулрахмана М. Катмави, работающего в Дубае. У них двое деток, трехлетняя Сандра и годовалый Зухаир. И большую часть времени все они проводят в нашей стране, а глава семьи сейчас в процессе получения вида на жительство. Мы встретились и побывали в знаковом месте — Озаричах, где рассказали сирийцу и его семье подлинную историю немецкого лагеря смерти.
Жительница Домановичей рожала дочь в Гомеле, сына — в Минске. Мол, так спокойнее. Роды в ОАЭ — недешевое удовольствие, минимум 7 тысяч долларов.
Карта памяти
Место для поездки выбрали не случайно. Несколько недель назад в одной из крупнейших немецких газет Die Welt вышла статья Свена Келлерхоффа про Озаричи, перевод опубликовало «ИноСМИ». Коллеги из «СБ. Беларусь сегодня» не прошли мимо, ведь материал — ярчайшее свидетельство того, как на Западе перекраивают историю о геноциде белорусского народа. Захотелось опровергнуть мерзкую ложь и заглянуть в первоисточники, а также побывать на месте, где всего за несколько дней погибло более 16 тысяч человек. Многими подробностями поделилась соавтор книги об озаричской трагедии, руководитель музея «Памяти жертв Озаричского лагеря смерти», учитель истории Зинаида Хлебовец.
Зинаида Хлебовец.Сегодня Озаричи — агрогородок, а в то время считался местечком. Глядя в музее на фотографии узников, диорамы, цифры жертв и карты, слушали подробности, а я переводила на английский для нашего гостя. К примеру, историю плакавших солдат, которые вынимали еле живых детей из рук мертвых матерей, отдавших последнее тепло своим малышам. О единственном рожденном и выжившем в Озаричах младенце: он, завернутый в куртку под снегом, чудом уцелел, а тело мамы уже лежало в штабеле мертвых. Десять дней кромешного ужаса.
Конечно, в нашем издании, как и в других белорусских, написано об этом сотни раз. Но прекращать нельзя! Знаете почему? Полуправда хуже фейка, потому что достовернее выглядит. Очень интересная мысль прозвучала из уст самого Абдулрахмана Катмави. Слушая про бомбежки, уничтожение мирных жителей, про то, как их превращали в живой щит и бактериологическое оружие, чтобы задержать армию освободителей, он не мог не высказаться о наболевшем — действиях США в его стране. Молодой мужчина задал Зинаиде Николаевне интересный вопрос: здесь, в Озаричах, сохранили разрушенные во время войны дома как напоминание потомкам? В его стране это практикуется. Алеппо, родной город Абуди (так его называют в белорусской семье), на 40 процентов разрушен во время последнего витка американской агрессии.
— Беларусь и Сирия до войны были очень похожи, — эмоционально рассказывает Абдулрахман. — У нас и у вас все цветет, вокруг красота! Благодаря России примерно в 10 из 14 крупных городов у меня на родине войны нет. Но два все еще контролируют американцы, за два идет борьба. И они качают, нет, воруют нашу нефть! Во время агрессии мы видели, как в соцсетях американцы постоянно врут, что удары наносили другие, а не они. Когда началась спецоперация в Украине, не верил западным источникам.
А можно ли им верить, даже если речь идет о делах истории? Кажется, раскрыты сотни документов, можно получить доступ к любой информации. К примеру, Зинаида Хлебовец показала книгу с переводом рассекреченных немецких архивных документов. Там черным по белому доказательства: Озаричи — это не просто лагерь смерти, а спланированная до мелочей операция с целью не только уничтожить узников, но и задержать наступление, заразив тифом советские войска. Итак, давайте сравним то, что пишет немецкий журналист, и то, что известно историкам.
Приуменьшение жертв
«В период до 24 марта 1944 года солдаты 35-й пехотной дивизии и одного из подразделений войск СС согнали как минимум 40 тысяч, а возможно, и больше 50 тысяч гражданских лиц на три окруженных колючей проволокой болотистых участка вблизи белорусского поселка Озаричи. Сотни людей были расстреляны еще по пути за колючую проволоку, чтобы сделать других более послушными».«Через семь дней умерло 9000 человек. Это был уровень смертности, с которым мог сравниться только процент умиравших в немецких лагерях смерти на территории Польши, таких как Освенцим, Треблинка или Собибор. Сколько людей погибло вскоре после освобождения советскими солдатами, не знает никто — вполне возможно, что их тоже были тысячи».
А как в реальности, верны ли цифры? Нужно сказать, что работа по сбору информации о геноциде белорусского народа продолжается и наши сведения неокончательные. Но правда точно не в сторону приуменьшения.
В конце декабря 1943 года на переднем крае своей обороны немцы создали ряд заградительных лагерей. Наиболее крупные из них — у поселка Озаричи, деревень Дерть и Подосинник под общим названием концлагерь Озаричи. Сюда в конце февраля — начале марта 1944-го немецкие оккупанты согнали более 50 тысяч нетрудоспособных жителей Гомельской, Полесской и Могилевской областей Беларуси, а также Смоленской, Брянской и Орловской областей России. (Отметим, про жителей РФ немец и вовсе не упомянул в статье этого года. И ясно почему!)
— Только за неделю в Озаричском концлагере, если учитывать все три, от голода, холода, болезней и пыток погибло около 20 тысяч человек, — исправляет наш эксперт. — 19 марта 1944 года из него освободили 33 480 человек, в том числе 15 960 детей в возрасте до 13 лет. Примерно половина всех.
Фраза про количество жертв после освобождения построена очень хитро. Как будто русские пришли — и из-за них еще кто-то погиб. Это иезуитство: вокруг лагеря устроили минные поля, выводить людей приходилось по узким тропинкам в ледяной жиже. Некоторые оступались и гибли или становились инвалидами из-за взрывов снарядов. В течение суток солдаты вывезли ребятишек в детские дома, а для взрослых в первые же дни организовали госпитали.
— По свидетельствам узников, к примеру Антонины Верас, по дороге в лагерь расстреливали всех, кто не мог передвигаться. Особенно женщин, когда они несли детей и хотели остановиться на обочине для отдыха, — приводит подробности Зинаида Николаевна. — По тем же дорогам ехали танки и военная техника, и кто не успел сойти, тут же оказывался под гусеницами. Кровь и трупы смешивались с грязью.
Очевидно, цифры жертв в статье минимум в два раза меньше, чем на самом деле. И немец не зря упоминает дорогу в лагерь и обратно. На меня лично огромное впечатление произвели ворота и немецкая колючая проволока там, где они и были в настоящем лагере смерти. Входя за эти ворота, люди должны были бросить теплую одежду и еду в огонь. И стоять по щиколотку или даже по колено в воде. Одной девочке удалось сохранить ноги от обморожения благодаря надетым большим сапогам.
Помимо тех, кто стал инвалидом и погиб из-за мин, не выжили и многие из освобожденных.
— Нина Шарай, работавшая директором одного из детских домов, куда привезли этих деток, свидетельствовала вот о чем, — продолжает экскурсовод. — Хотя уход был хорошим, каждую ночь умирали пять-шесть ребятишек, а в госпиталях, где лечились и зараженные тифом солдаты, и узники, — сотни людей. И не потому, что им не оказывали помощь. Они были настолько измучены и имели болезни на той стадии, что спасти их было невозможно.
Условия и цели создания лагеря
Дальше немец объясняет, зачем создавался лагерь в Озаричах.«Когда отступление в западном направлении стало неизбежно, войскам было приказано оставлять за собой «выжженную землю»… В том числе и местных жителей, способных помочь советским солдатам».
«Всех трудоспособных мужчин в возрасте от 15 до 65 лет заставили сопровождать войска вермахта и заниматься рытьем окопов. …возникала чисто техническая проблема: что делать с нетрудоспособными родственниками мобилизованных мужчин? В военном журнале 9-й армии есть короткая запись: «Решение освободиться от этой внушительной — в том числе и в отношении снабжения продовольствием — обузы именно таким образом было принято командованием армии после тщательного обдумывания и просчета всех вытекающих отсюда последствий».
«О снабжении местного населения продуктами питания вермахт во время войны на востоке думал очень редко, а то и вообще не думал, а, наоборот, в меру сил старался реквизировать имеющееся у населения продовольствие. Но, как правило, голодающим людям не запрещалось искать себе пропитание в лесах или других местах».
Март, промерзшее болото, окруженное колючкой, холод до минус 20. Но дело даже не в этом. Какая еда в лесах? Документы свидетельствуют: лагеря в окрестностях Озаричей нужны были для заражения тифом как самих узников, так и передовых частей Советской армии, которые придут им на помощь. Выиграв время, немцы собирались отойти и обустроить укрепрайоны. И даже организовать контрнаступление летом!
— Есть доказательства того, что лагерь должен был стать бактериологическим оружием, — подчеркивает Зинаида Хлебовец. — После освобождения среди узников обнаружены агенты абвера — разведки. К примеру, некий Расторгуев рассказывал, что ему заранее сделали прививку от тифа. И предупредили: в лагере много больных. Ему надо было следить, как будет происходить контакт с Советской армией и как поступят с этими людьми. И он должен был доложить, сработает ли бактериологическое оружие. По факту основные части обошли это место, но эпидемия затронула освобождавший лагерь смерти 19-й корпус 65-й армии, и вскоре его отвели с фронта на карантин. Понадобились огромные усилия медиков, чтобы локализовать тиф, не дать ему распространиться. Несмотря на принятые меры, восемь процентов вступивших в контакт солдат переболели сыпным тифом, около 100 умерли. Их похоронили на территории госпиталей.
Немец про бактериологическое оружие молчит. Наоборот, приводит такую цитату из военного журнала 9-й армии: «Эвакуационная акция привела к заметному улучшению обстановки во всей зоне боев. Жилые кварталы были в значительной степени освобождены и могли быть использованы для размещения войск. Продовольствие больше не расходовалось на бесполезных едоков. Благодаря удалению инфекционных больных заметно уменьшилось число очагов заражения».
Такие документы — прекрасная прививка для тех, кто кричит, что при победе немцев мы бы сейчас ели баварские сосиски. Кстати, факт в тему: в Европе недавно представили вегетарианский гамбургер со вкусом… человечины. Симптоматично. Нет смысла приводить всю статью из немецкого «Мира», напоследок две ключевые цитаты автора: «Озаричи, хотя часто утверждают обратное, никогда не был концлагерем… Но солдаты вермахта даже не утруждали себя доведением до конца своего преступления, как это делали эсэсовцы в концлагерях. Они просто предоставили согнанных людей их судьбе». И просто шедевральная по своей наглости: «Тот факт, что Красная армия действовала подчас не менее жестоко, абсолютно ничего не меняет в военных преступлениях немцев». Вот так ставятся на одну ступень победители и фашисты с их зверствами.
Голос Зинаиды Хлебовец, когда она услышала такое, звучит устало, но твердо:
— Озаричский лагерь смерти — концлагерь. Архивные документы свидетельствуют об этом. А на попытки оправдать действия фашистской армии наша задача — отвечать историческими фактами. Использовать гражданское население как живой щит никому не позволено. Нюрнбергский трибунал это доказал. И все немецкие военные преступники в итоге признали свою вину в Гомеле, Минске и Бобруйске.
Вот только приравнивая к ним освободителей, современные немцы не смогут оправдаться. Наверное, ни один, кто видел черные фигуры людей в болоте и детские игрушки на месте трагедии в Озаричах, не ушел со спокойным сердцем. Абдулрахман Катмави также был впечатлен. И его особенно заинтересовала карта освобождения Беларуси, где обозначено, что советские войска дошли до Берлина… Каждый мечтает видеть Родину свободной.
Своя земля
Немного придя в себя от погружения в тяжелейшую историю Озаричей, возвращаемся в наши дни. Дети резвятся на площадке с качелями, а мы с сирийцем беседуем о причинах выбора Беларуси для жизни. Начать историю их семьи стоит с того, что Вера окончила Витебскую ветеринарную академию и вместе с подругой уехала в Дубай работать. Устроилась в аптеку, которой управлял Абдулрахман. Сам он окончил у себя на родине университет по специальности «бизнес-администрирование». Молодые люди узнали друг друга лучше и поняли, что это судьба.
Трехлетняя Сандра Катмави в музее памяти.— Когда началась война в Сирии, практически все страны прекратили выдавать нашим гражданам визы, кроме ОАЭ, — делится мой собеседник. — Так я оказался в Дубае, где более 200 наций. Выучил язык, начал работать, английский там даже больше необходим, чем арабский. Это прекрасное место для бизнеса, для активных молодых людей, но не для жизни и семьи. Там не встречаются просто так: каждый ищет выгоду, чем ты можешь быть полезен. Мне очень важна семья, а на Западе ее нет, да и я никогда не стремился туда.
Любовь подвигла сирийца побывать в Беларуси, здесь уже девять лет живет и его близкий друг. Он организовал бизнес, реализует оливковое масло. В будущем семья Катмави планирует купить свой дом ближе к столице и, возможно, найти варианты заработка.
— Американцы заставили всех думать, что мусульмане — бешеные люди, которые врываются куда-то и кричат: «Аллах акбар!», — делится Абдулрахман наболевшим. — На самом деле это все мифы. К примеру, у меня две сестры и брат, у всех высшее образование: инженерное и экономическое. Когда обострился миграционный кризис на границе Польши и Беларуси, я также почувствовал на себе, что такое Запад. Сейчас там очень рады принять белых украинских беженцев, но не нас.
Что произошло? Одна из авиакомпаний не пустила сирийца на самолет в Минск из-за его паспорта, хотя он уже несколько лет женат на белоруске и его ждали дети. Пришлось брать другие билеты и добираться с пересадками. В семье говорят между собой на русском, и Абдулрахман подумывает заняться его изучением всерьез в одном из наших вузов.
Между тем здесь ему нравится не только природа, но и открытые, добросердечные люди:
— Если ты с добром, то и к тебе так же. В Дубае очень чисто, но здесь еще аккуратнее. Мне нравится и кухня. Впервые попробовал сметану и гречку. А какие теща готовит беляши и булочки!
Поговорили и о медицинском обслуживании, в том числе рождении детей. Жительница Домановичей рожала дочь в Гомеле, сына — в Минске. Мол, так спокойнее. Между прочим, роды в ОАЭ — недешевое удовольствие, минимум 7 тысяч долларов.
Конечно, не забывают и свои традиции. Вера даже научилась готовить простые блюда. Побывав в гостях у родных в Сирии, она оценила местные кулинарные традиции, близкие к турецким в той местности. Кстати, когда малыши подрастут, она думает создать свое дело или помогать мужу. Они много путешествуют по Беларуси, хотят увидеть Браславские озера. Словом, это активная молодая семья, ценящая безопасность и мир, который удается сохранить белорусам, на себе испытавшим самые немыслимые ужасы войны. И мы точно не станем их перевирать и замалчивать.
yasko@sb.by
