Домик из желтого кирпича, построенный еще в 1931 году, впечатляет с первого взгляда своей убогостью. Дворик с выбитым старым асфальтом и перекошенным деревянным забором ему под стать. Здесь десятилетиями ничего не меняется. Начальник этого заведения Олег Радаев приглашает пройти в камеры, где “тела” отходят от пьяного угара. Уже с порога в нас впивается зоркий глаз камеры видеонаблюдения. Начальник открывает засов одной из металлических дверей, и взору предстает комната без окон с ядовито-зелеными стенами, где на кроватях белеют пока чистые простыни. В нос бьет специфический запах перегара, которым уже насквозь пропитались “апартаменты”. А ведь сюда привозят не только бомжей и безнадежных пьяниц, в этих стенах доводится коротать и прочим до неприличия надравшимся гражданам. Впрочем, всех, как говаривал Жванецкий, в вытрезвитель приводит поиск братьев по разуму. Иногда такое случается, что нарочно и не придумаешь. Пока созерцаю пустые “номера”, Олег Николаевич рассказывает одну такую житейскую историю. Наряд милиции с вокзала доставил “бесчувственного клиента”, который возвращался из Польши. Судя по тому, что невменяемый гражданин намертво зажал в руке коробку со стиральным порошком, жена командировала его за границу “на закупы”. Бедолагу отправили в “камеру трезвости”, а его вещи были описаны под наблюдением видеокамер. В невзрачном полиэтиленовом мешочке, который патрульные подобрали вместе с “клиентом” на улице, оказалась солидная сумма денег. Полночи пришлось дежурным милиционерам скрупулезно переписывать номера каждой купюры, в сумме же оказалось четыре с половиной тысячи долларов. Говорят, утром мужик плакал от счастья и руки сотрудникам специзолятора норовил целовать за то, что и на ночь приютили, и деньги сберегли.
После пяти вечера ежедневно наряды милиции начинают доставлять клиентов подшофе в “желтый домик”, как называют это знаменитое место гродненцы. Олег Радаев подтверждает, в общем-то, очевидное:
— Здесь, конечно, не отель, рассчитывать на комфорт не следует, нет ни душа, ни телевизора. Дело в том, что само здание очень старое, видимо, уже капитально ремонтировать его не имеет смысла, дешевле будет переехать в другое.
Лет десять назад в стране была предпринята попытка закрыть все вытрезвители по причине их малоэффективности, а горемык, принявших лишку, отвозить в медучреждения. Но на деле оказалось, что больницы совершенно не приспособлены, чтобы взять на свои плечи такую “социальную обузу”. И через восемь месяцев все вернули на круги своя
Стоимость пребывания здесь обходится дороже, чем услуги иной гостиницы — 450 тысяч рублей в сутки. Из двух десятков оставшихся в стране подобных заведений гродненское выглядит не самым лучшим образом, но и оно востребовано не меньше остальных. В прошлом году тут отрезвлялись 3213 клиентов, а только за нынешний январь здесь побывали уже 320 человек. Однако не стоит спешить подсчитывать доходы. Их нет. Платят как раз немногие. И изменить ситуацию не могут даже судебные исполнители. И через три года мытарств за сроком давности большинство долгов списывается. В штате 14 сотрудников, финансирование идет из республиканского бюджета. Само же здание, переданное УВД Гродненского облисполкома в безвозмездное пользование, на балансе органов внутренних дел не числится. Кому же и за какие средства здесь делать ремонт? Пока такой вопрос годами висит в воздухе. Хотя места-то здесь дефицитные! Милицейский наряд ежедневно может привезти сюда лишь 11 “постояльцев” и ни одним больше. Остальные же априори становятся пациентами городской больницы скорой помощи. Только в токсикологическое отделение в прошлом году было доставлено около тысячи больных в состоянии алкогольного опьянения, около 400 из них действительно нуждались в госпитализации, а остальным в больнице не место. Но поскольку девать подобных пациентов некуда, они с приемного покоя отправлялись на все четыре стороны, а назавтра искать их отправлялся участковый. Только вот никто уже не выставлял таким гражданам счет за услуги скорой помощи. А ее вызов, кстати, обходится государству почти столько же, как и сутки пребывания в вытрезвителе клиенту.
Те же, кого умчали с алкогольной комой прямиком в реанимацию, автоматически перешли в разряд больных и за лечение, естественно, не платят. Вместе с тем государству такая пагубная привычка наших граждан выливается в копеечку. Сутки пребывания пациента в реанимации обходятся почти в четыре миллиона рублей, нахождения в токсикологическом отделении — свыше 540 тысяч рублей. А если алкогольное отравление “бьет по почкам”, требуется несколько сеансов гемодиализа, каждый из которых стоит еще примерно полтора миллиона рублей.
Вытрезвители, оставшись в ведомстве МВД, сегодня поменяли статус на специзоляторы. Но на деле воз с места так и не сдвинулся. Оплата пребывания в подобном учреждении, как уже говорилось, не принесла большой экономии государству. По-прежнему ведутся споры, чьи же подопечные граждане, которые своим непрезентабельным видом не должны портить приличное общество? В Лиде, например, после закрытия специзолятора некоторых с сильным алкогольным отравлением отправляют в местную больницу. Остальные граждане подшофе поступают прямиком в дежурную часть, в камеру для временного содержания. Здесь, разумеется, уже нет даже условий классического вытрезвителя, зато бесплатно. Справедливости ради следует заметить, что вытрезвители, как и сама проблема пьянства, глобальная. В Канаде действует служба “Красный нос” — она доставляет за отдельную плату выпивох домой. Недавно англичане придумали передвижные вытрезвители. В фургонах длиною 20 метров есть все необходимое: 8 коек, 3 специальных кресла, снабженных ремнями для “фиксации” буйных клиентов, 2 душевые кабины и туалет. Нечто подобное, в народе именуемое “цистернами для пьяных”, используется в некоторых городах США.
Увидим ли мы на городских улицах подобные “скорые помощи”? Для начала хотя бы воспользуемся принципом оказания комплексной помощи таким гражданам, даже если она будет платной. А кто не в состоянии раскошелиться, может быть, отработает на общественных работах потраченные бюджетные деньги? В реальности же имеем то, что имеем: несогласованность действий ответственных ведомств. В Постановлении Минздрава (№ 115 от 4 декабря 2013 года) читаю, что лицам, помещенным в специзолятор, положен “гигиенический душ, ванна, стрижка ногтей, стрижка и бритье волос”. Кто же из сотрудников спецучреждения должен оказывать такую услугу и вправе ли требовать подобного сервиса клиент? Об этом нигде ни слова. По последним требованиям санслужб, в камерах гродненского медвытрезвителя следует прорезать окна, чтобы к его постояльцам хотя бы поступал дневной свет.
Мнения
Виталий Стасюкевич, заместитель начальника милиции общественной безопасности УВД Гродненского облисполкома:
— Подобные учреждения, конечно, нужны. Однако они должны перейти в ведомство Министерства здравоохранения. Со стороны сотрудников органов внутренних дел, задержавших гражданина в пьяном виде, факт совершения правонарушения предотвращен. Дальше он уже нуждается в медицинской помощи.
Юрий Апанович, заведующий отделением токсикологии УЗ “Гродненская городская клиническая больница скорой медицинской помощи”:
— Наш врачебный долг — спасать людей в каком бы состоянии они ни поступали к нам в больницу, что мы и делаем. Но условия сегодня не позволяют больнице полностью взять на себя функции специзолятора в том виде, в каком он есть. На мой взгляд, это должно быть учреждение нового типа, где, возможно, на платной основе оказывалась бы необходимая медицинская помощь и правоохранительные органы выполняли свои функции в том числе по защите врачей от непредсказуемых пациентов.
