В 90–е годы мне по знакомству на одной базе удружили сервировочный столик. А я и рада. Дефицит. В хозяйстве все сгодится. Потом годы перекладывала упаковку с места на место. А достойное применение нашла лишь недавно: поставила на столик горшок с папоротником. Еще помню, как стояла в очереди за кастрюлей–утятницей. Потом сестра по случаю купила вельветовые брюки, и мы обменялись. Ей кастрюля была нужнее. Она замуж выходила. Происходящее сейчас чем–то напоминает мне те времена. Хотя разница очевидна: у людей есть деньги, в магазинах — товары. Жизнь другая. А ажиотаж — как восставший призрак 90–х...
27 мая в Брестской области была продана тысяча тонн сахара. В сто раз больше обычного! В одном из супермаркетов тонну расхватали за... 6 минут. Слышала, это еще не рекорд. Наступило 28 мая, 29–е — полки не опустели. Цена поднялась — да, неприятно. Но сахар ведь есть! Жабинковский сахарный завод приостановил экспортные поставки, работает на внутренний рынок. А в хозяйствах взошла и подрастает свекла под новый продукт...
И я вот о чем подумала. Ажиотаж пошел на пользу предприятиям, которые не умели или не хотели грамотно себя рекламировать. Даже тем, чей товар не пользовался спросом. Минэкономики отработало в набирающем нынче моду жанре вирусной рекламы. Вроде и не звало скупать залежалое. Но сообщило о повышении цен на сахар, и он пошел в продажу со страшной силой. Может, взять на заметку? Сдается, что так можно даже валенки в разгар лета сделать ходовым товаром.
Но если серьезно... Есть мудрая присказка: всех денег не заработаешь, весь мир не купишь. Желание вложить деньги выгодно — понимаю. Если семья откладывала покупку новой мебели, а сейчас решилась — понимаю. Но когда в супермаркете скупают ящиками водку — нет. А торговля довольна: оборот сумасшедший.
Склады в квартирах — это тоже из прошлого. Советская, точнее, «совковая» привычка. Вот сосед Вася тащит пять коробок с летней обувью. Сияет во все тридцать два: «подорожает». А о том, зачем ему пять одинаковых пар, для покупки которых пришлось сдавать доллары, рассуждать не стал. Через неделю видела его покупавшим средство для растяжки кожи: новые туфли жмут...
В минувшие выходные присутствовала в облисполкоме на заседании, состоявшемся уже после совещания у Президента. Руководители Брестчины и торговых сетей региона докладывали обстановку. Сводки из магазинов — как сводки с полей: столько–то доставлено, раскуплено, там комбикорм и уксус есть, там нет. Руководители обещают: будет сделано все, чтобы товар на полках присутствовал. А еще решено продавать топливо на приграничных заправках за валюту — иностранцам. Это должно если не прекратить, то снизить вывоз солярки и бензина в Польшу. Кстати, отдельное спасибо нашим соседям — и полякам, но больше украинцам, — сопричастным к сметанию с полок твердых сыров, масла, сметаны, даже белорусской техники.
«Пик позади, ажиотаж идет на спад», — вынесла я из разговора с директором брестского ЦУМа Виктором Валюшицким. Только никак не возьму в толк: что люди будут делать с лишними холодильниками и телевизорами? Знаю, рекламные газеты опять запестрят объявлениями об их продаже. Но спрос уже удовлетворен. А обильное предложение работает лишь на понижение цены. Те же, кто от спонтанного приобретения воздержался, скорее, подождут появления моделей поновее. Благо они нынче появляются чуть ли не каждые три месяца...
Замечаю, что ситуацией воспользовались некоторые наши производители. Стали завышать отпускные цены. Шалит с накрутками торговля. По науке понятно: есть спрос — будет идти вверх и цена. Свободное ценообразование — рыночный стимул. Но ведь и честь нужно знать! Почему вдруг по карману ударило детское питание? Почему так дороги белорусские огурцы и свекла? Люди возмущаются. Надеются на грамотные действия местных властей. Они обещали потушить ценовой пожар. Слово было. Где дело?
Но не стоит и самим забывать, что жить нужно по средствам. Спокойствие, экономность — в нашем характере. Похвальные качества. Благодаря им белорусы выживали в самые лихие годы. И лично мне до ужасного обидно, когда эти черты вдруг стали перерождаться в жадность и какой–то плюшкинизм. Не красят нас гонки с тележками в супермаркетах. Совсем не красят. Впрочем, смотрю вокруг и вижу: увлечение этой забавой уже пошло на спад. И это повод улыбнуться. Умение иронично взглянуть на невольную, случайную собственную бестолковость — тоже наша сильная черта.
