1985 год. Я возвращаюсь поездом из Москвы и в соседнем купе встречаю кинорежиссера Игоря Добролюбова. В компании с ним немолодой, невысокий, плотного телосложения человек с умными, выразительными глазами. «Познакомься, Элеонора, это поэт Михаил Танич. Он писал стихи к песням для моего фильма «Белые Росы». Помню, мы довольно весело доехали до Минска. Танич замечательно шутил, рассказывал веселые истории. С того времени я помню его рассказ о мяснике Ване с Центрального рынка, к которому многие поэты и композиторы заходили за хорошим куском. Ваня не очень грамотно говорил, но любил писать стихи. И Владимир Шаинский на стихи продавца с рынка написал песню, которая стала невероятно популярной. Может быть, вы ее тоже помните: «Травы, травы, травы не успели от росы серебряной согнуться...» Как был горд мясник Иван! Он даже всерьез спрашивал у Танича, не оставить ли ему прилавок и не заняться ли поэзией? Михаил Исаевич ему тут же экспромтом ответил: «Запомни, Ваня, на всю жизнь: не мясо к травам, а травы к мясу...»
А когда зашел серьезный разговор о песне, о текстах, Танич сказал, что очень гордится строчкой, которую придумал для Юрия Антонова: «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения...» «Представляете, Элеонора, я смог зарифмовать слово «головокружение».
На следующий день Михаил Исаевич пригласил нас с Игорем на обед в ресторан, рассказывал о своих дочках, о красавице жене Лиде, которую он зовет Любой от слова «любовь». Сказал, что она тоже сочиняет. Песня на стихи Лидии Козловой «А ты такой холодный, как айсберг в океане» с музыкой Игоря Николаева в исполнении Аллы Пугачевой появится, по–моему, чуть позже...
Больше с Михаилом Исаевичем я никогда не встречалась, но всегда с удовольствием слушала его стихи, вспоминая знакомство в поезде. У Танича песен много, и они такие разные: «Идет солдат по городу, по незнакомой улице», «Городок наш ничего, населенье таково, незамужние ткачихи составляют большинство», «Ну что тебе сказать про Сахалин... На острове нормальная погода», «Жил да был черный кот за углом, и кота ненавидел весь дом», «На недельку, до второго, я уеду в Комарово», «На дальней станции сойду»... Но моя самая любимая — сочиненная им с композитором Оскаром Фельцманом за один вечер в Рузе: «На тебе сошелся клином белый свет». И надо же, эта строчка повторяется в песне подряд три раза. Здорово! Емко! Красиво! Ведь замечательно, когда на ком–то клином сходится целый свет!
Он хорошо рифмовал, умел находить для песенных стихов самые простые слова, которые запоминались сразу и теми, кто их пел, и теми, кто слушал. В этом бесспорный талант поэта–песенника Михаила Танича.
А в нынешнем апреле на 85–м году жизни Михаила Исаевича не стало... Его смерть опечалила многих. Но даже когда мы очень любим и нам бесконечно жаль, не стоит, пожалуй, бросаться сверхэпитетами. Лариса Долина (она пела его «Погоду в доме») уже назвала покойного великим, Александр Розенбаум пошел еще дальше — для него усопший «Пушкин в песне». Категорически не согласна! Очень хороший поэт! Но не Пушкин... В текстах для группы «Лесоповал» я слышала и «ё моё», «свобода, блин». Мне это режет ухо!
Говорят, в жизни Михаил Исаевич считался человеком непростым. Характер имел довольно скверный, легко выходил из себя, обижался, с кем–то ссорился. И в то же время был очень добр и великодушен. Любил помогать молодым исполнителям. Приглашая в дом, обязательно щедро и вкусно угощал. Мог подарить хороший текст для песни, что сегодня редкость.
Помните песню про моряка, который сошел на берег? Она сразу предназначалась Эдуарду Хилю. Но тому не понравилась первая строчка: «Как это моряк после долгого плавания уверенно сошел на берег?! Его же качает. Петь не буду». Они чуть не повздорили. Не любящий ничего переделывать поэт все–таки одно слово исправил. И песня «Моряк вразвалочку сошел на берег» стала одной из самых любимых.
И сегодня, когда я слышу, как поет Юрий Антонов: «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения...», понимаю восторг Михаила Танича почти 30–летней давности. Вставить в песенный слог «до головокружения» — это действительно круто.
