С природой явно что–то происходит. А вот что конкретно? Здесь мнения у людей самые разные. Кому–то в грозовых тучах видится апокалипсис, конец всему, судный день и час расплаты. Другие только посмеиваются: что за кликушество? Ничего экстраординарного не происходит, время от времени горят леса, случаются цунами и землетрясения. Мнения участников нашего дискуссионного клуба в эти два угла и разлетелись. Любопытно, какие мысли беспокоят наших читателей, заглядывающих в небо? Что вы думаете о природных катаклизмах? Мнение кого из журналистов в данном споре поддерживаете? Ждем ваших откликов.
Фото РЕЙТЕР
Конец света неизбежен
Виктория ПОПОВА
На фоне холодного июня–2017 действительно поверишь в то, что Земля уже остывает, отклоняется чуток от своей оси и Солнца и покроется вскоре вечной мерзлотой. А поскольку мы с вами, Людмила, не ученые и можем полагаться на самую верную оптику — женскую интуицию, истинно говорю вам, конец света неизбежен. Жизнь любого природного организма конечна, не вижу никаких предпосылок для вечного вращения нашей планеты — она тоже себя исчерпает. И тому доказательств достаточно: открывайте ноутбук, читайте подряд все новости и ужасайтесь. Европа горит, в России ураганы, в Польше неведомая сила сносит памятники, боевики взрывают мечети, Земле грозит перенаселение. Вызовов хоть отбавляй.
Пару лет назад от солнечного удара потеряла сознание на асфальтированной Каменной Горке, а сейчас в это же время не могу с пальто расстаться — холодно. Не знаю, как на вас, но на меня постоянные перепады температуры действуют разрушительно — частые головные боли, потеря иммунитета, общая апатия и низкий жизненный тонус. Угнетающе действует и окружающая обстановка. Месяц назад я была не готова к тому, что на проспекте Независимости, где в обеденное время привыкла прогуливаться и любоваться каштанами, вместо цветущих деревьев на меня сквозь хмурые тучи посмотрят голые стволы. Эти высохшие «тычины» стали еще одним неприятным сюрпризом, доказательством того, что мир меняется каждую минуту — ни в чем сегодня нельзя быть уверенным до конца. Прав был классик: наша главная проблема состоит не в смерти, а в ее внезапности. Задала вопрос специалистам: что с деревьями на проспекте? Почему они высохли? В ответ все пожали плечами: климатические изменения. Что? Какие? Почему? Ученые, в том числе британские, пока не в курсе дела, продолжают исследования, расходуют гранты. Целые всемирные конференции по климату проводят, а погоду как не могли предсказать, так и не могут. На этой неделе МЧС рассылал минчанам СМС с предупреждением: сильный ветер, падение ветхих конструкций и деревьев. Обещали потоп на Немиге. Обнявшись со своим Ромео, мы побежали смотреть на стихию. В результате едва ноги намочили, попали под летний дождик — вот и вся опасность оранжевого уровня. И только верный мой друг — попугай Кеша из парка Горького — оставался спокойным среди туч, налегал на грецкие орехи, а это означало, что светопреставление откладывается, переносится на другую дату, лето и дальше будет холодным, а урожай слабым.
Тем временем коллектив ученых из США и Ирландии еще год назад в журнале Science опубликовал катастрофические выводы о подъеме уровня Мирового океана — в перспективе вода затопит прибрежные города и целые государства. В частности, прибрежную часть Уругвая, Перу, а также Венецию, Лондон, Александрию, Голландию, Данию. И что вы думаете? Эта теория мне внушает доверие. Еще в детстве задумавшись о цикличности мира, о том, что человечество вышло из воды, мне пригрезилось, что водой должно все для нас и закончиться. Только потоп! Только наводнение! В марте нынешнего года в излюбленном мной Перу случилось худшее за последние годы затопление — погибли люди, более 800 городов объявили о чрезвычайном положении. По щелчку города и страны стихия смывает с лица земли. И никогда никто точно не знает, где именно случится очередное цунами, землетрясение или ураган. Так мы не были готовы пару лет назад к «Хавьеру», равно как и торнадо в Шарковщине год назад стало для нас откровением, порвавшим по просмотрам YouTube.
Невозможно не думать о том, что где–то на закрытых базах действительно проводятся эксперименты с климатическими бомбами, исследуют новые способы управления погодными явлениями. Многие до сих пор считают — ураганы «Катрина» и «Рита» были подстроены спецслужбами. Вполне допускаю, что где–то действительно проводятся людоедские эксперименты с погодой, я всегда готовлю себя к худшему. Не нужно быть Вольфом Мессингом, чтобы констатировать: мир давно сошел с ума. И самое разумное, что можно в такой ситуации сделать, это сесть и спокойно, без истерики, ждать конца света, как героиня фильма «Меланхолия» Ларса Фон Триера Жюстина, помните? Она была уверена, что апокалипсис — это лучший выход для уставшего от всевозможных фобий человечества. Вопрос «когда?» при этом остается открытым. Есть у вас ответ, Людмила?
viki@sb.by
Пусть отступит тьма
Людмила ГАБАСОВА
Знаете, я бы не стала лить воду на мельницу Дональда Трампа, который уже лет пять заявляет, что не верит в глобальное потепление и что термин этот придумали китайцы в пику американской экономике. Именно о ней он думает и в первую, и в последнюю очередь: мол, какое Парижское соглашение по климату, если в США каждый четвертый трудоспособный житель не имеет достойной работы? Ведь аргументами себя новоиспеченный президент не утруждает: дескать, выглянул в окно — холодно, не верю! Я же верю доводам нашего знаменитого климатолога академика Логинова. Он говорит: мы живем в эпоху глобального не потепления, а изменения климата. То есть стремительный рост среднегодовой температуры сменяется паузами. Скажем, 1998–й был одним из самых теплых на планете, а потом столбик термометра почти перестал расти, хотя и 2000–й, и 2014–й давали жару. Что–то подобное наблюдалось в истории не раз. Были, есть и будут на Земле бури, ураганы, землетрясения, удушливые лета, «маябри», как недавний, и зимы, похожие на межсезонье. Знаете ли вы, что в ноябре 1819 года в Западной Европе второй раз цвели деревья? А вспомните–ка Пушкина: «Снег выпал только в январе. На третье в ночь...» Это по старому стилю. По новому же получается 17 января! К чему я вас гружу? К тому, чтобы вы наконец согласились: не было на свете поколения, которое не жаловалось бы на погоду, не видело в ней нечто демоническое и не делало слишком далеко идущие выводы. Да и вообще, жизнь никогда не текла гладко, без потрясений. Особенно в XX веке. Если бы в его первой половине у каждого была возможность открыть в интернете новостную ленту в «желтой», как нынче водится, подаче, с этими шокирующими фото, измышлизмами и злобными комментариями — страшно представить, что стало бы с психикой человечества...
Вы жалуетесь: мигрени, погибшие каштаны. А представьте себя на месте обычной советской девушки года этак 1923 рождения. Что она видела в жизни? Бараки, коммуналки, скудный рацион, одно платье на все случаи, чулки — как счастье, духи — как мечта, страх и тревога, витающие в воздухе, политические процессы, исчезновение соседей и знакомых... Но случилась война — и эта девушка пошла на фронт добровольцем и погибла, даже не узнав, что бывают мигрень и любовь. Просто представьте, что в жизни бывает гораздо хуже и куда несправедливее — и вам сразу станет легче, и вы избавитесь от этого отвратительного слова «вызов», которым нынче именуют любую неприятность, досаждающую сытому «золотому миллиарду». Вызов на то и вызов, что его нужно принять и достойно ответить. А сейчас мировые проблемы чаще всего просто тупо забалтываются.
Спрашиваете: «Когда ждать апокалипсиса?» О, сколько раз человечество задавалось тем же вопросом! И я не хочу быть ни вторым Иларием Пиктавийским, предсказавшим конец в 365 году, ни адептом секты «Красная Смерть», которая указывала на 1 ноября 1900 года (и даже около сотни ее членов совершили в честь этого самосожжение). Конец света вообще ждали фактически весь XX век с периодичностью в 3 — 4 года, а в 1999–м — так и каждый месяц. Последний раз особо впечатлительные готовились к худшему буквально 10 февраля, поверив предсказанию Матроны Московской. И что, в тот день кто–то что–то экстраординарное хотя бы почувствовал? Земля наткнулась на небесную ось? Впрочем, нет, наверное, что–то почувствовали. Облегчение. Ведь это игра такая — ждать грома небесного. Не поверите, даже сайты знакомств существуют для тех, «кто разделяет ваши намерения подготовиться и выжить в результате конца света» — и на одну женщину, кстати, там приходится двое мужчин. Забавно, правда? Какое–никакое, а времяпрепровождение.
А вот она, думаю, правда: никогда еще на планете не жило столько тревожных, депрессивных, внушаемых людей, подверженных всяким страхам и сомнениям из–за каждодневного гнета стресса, с которым они не знают, что делать. Теория о конце света для таких — своего рода отдушина. И не переводятся ловкачи, которые умело на этом играют. Достаточно вспомнить случай в Пензенской области, где 35 последователей Петра Кузнецова, среди которых были женщины и дети, закрылись в подземелье, чтобы в соответствии с наказами наставника «пережить наступление конца». Сам Кузнецов остался на поверхности, положив в карман большие деньги (кто–то ведь продал для «спасения» квартиру, кто–то — машину). Российский психиатр–криминалист Михаил Виноградов утверждает, что и на Рублевке это настоящий бизнес — строить специальные бомбоубежища и бункеры для богатых людей. В них все есть, чтобы отсидеться на случай апокалипсиса, а если он сильно припозднится, то такие схроны легко переоборудовать под развлекательные центры. Виктория, вот это — дико, страшно и попахивает дремучим средневековьем. Так что лично я совсем не жду конца света — я жду, когда отступит тьма.
gabasova@sb.by
