Примелькались таки рыжие кудри

Полагаю, дождались. Честно говоря, я давно уже ожидал, что «независимых и очень свободных» деятелей, называющих себя «тоже журналисты», начнут просто посылать. И – начали. То есть они достали по самое не могу. Достали всех, все общество. Что и стало неудержимо прорываться. Через все культурные препоны, нормы воспитания и попытки сдерживаться. Обсценная лексика как выражение глубинных народных чувств.

Вот «Наша Нiва» заныла, что ее журналиста обидела пресс-секретарь Министерства сельского хозяйства. А буквально за день до того издание надулось, что родного (можно сказать, такого же) корреспондента послал главный «Ляпис» страны. Как было: Никита Недаверков, труженик (по Чехову) «на нивах», теперь переметнувшийся в «КП в Беларуси», прислал Сергею Михалку вопрос на бумажке. Зачитали его на концерте – и наш бунтарь, как говорится, не задержался с «ау». Послал не одного Никиту, кстати, а всю компанию, чтоб два раза не вставать: «Пошли …, независимые вы наши. Кто независимый, значит, жизни не знает», - дал понять повидавший на своем веку Михалок. 

Повторю: не удивлен. Безусловно, обсценная лексика должна человеком удерживаться внутри – но они ведь и правда достали. Вот в случае с Минсельпромом доцепились до майки с надписью «Россия». В тишотках типа «I love NY» и американских шортах с флагами – гуляй не хочу, хоть в исполком заходи, хоть в правительство, тут они или молчат, или, наоборот, кричат «Чаго не пускаиш?» 

А здесь Змицер Панковец заголосил: «Госслужащему недопустимо носить майки других государств». Это нормально, по-вашему? Я б еще согласился с «нехорошо», «не стоит» или «не модно». Но давайте такой панковец подойдет по жаре лично к вам и заявит: «Недопустимо!», как вы отреагируете? Если в первый раз, то, наверное: «Кто ты такой?» А когда он марку исподнего полезет сверять? В десятый и потом сотый раз? Тогда точно последует: «Иди отсюдова. Иди далеко. Иди вон туда». Это – неправильно для сотрудника при исполнении, не спорю, но естественно для человека. Что, кстати, и продемонстрировал не кто-нибудь, а звезда нашей же «независимо-свободной прессы» Михалок. Ей же. 

Независимые – они, как говорила моя бабушка, разбэщанные. Они – безнаказанные. Они – наглые. Вот один из сотни, из тысячи ежедневных примеров. На «Нiве» до сих пор висит типа «новость»: «Я за этого дебила тянул мазу, не прощу!» Между тем, бориспольский чиновник Годунок еще 11 июля (неделя прошла!) отказался от всех своих претензий к президенту Зеленскому. Предусмотрительно, надо сказать, отказался. Но этой информации работники сохи вообще не дают, а держат и держат приведенный заголовок в «горячих новостях». 

Это непрофессионализм? Да. Полный. А еще наглое, бесцеремонное, хамское пренебрежение и своими читателями, и моральными нормами. О журналистском кодексе пахари нивы, похоже, уже и не вспоминают. И как прикажете с ними разговаривать? Однако разговаривать приходится. И даже извиняться, коль уж не сдержались. 

Но - стали посылать. А ведь «дальше ваши рыжие кудри примелькаются, и вас начнут просто бить». Не верите? Зря. Много чего из Ильфа и Петрова сбылось наяву. Я внимательно прослушал весь разговор, выложенный на сайте, – и не обнаружил там ни одного слова «труженика нив и пажитей» о том, что разговор записывается. Змицер, Змицер, а ведь за тайную запись беседы получают канделябром, бывает и так. Но это в приличном обществе, откуда вам знать-то, с другой стороны. Так вот: знайте. И учитывайте. В своей непрофессиональной деятельности. 

На всем этом фоне откровенно радует одно: не припомню, чтобы даже самый оголтелый наш «оппозиционер» опускался до площадного мата в телевизионном эфире. Чтобы кто-то рискнул обругивать семью человека или грязно оскорблять самого оппонента. Нет у нас и ни одного богоборца-невзорова. Разве что пресловутый нехта эпигонски пытается «соответствовать зарубежным аналогам». Но многим ведь понятно: это уже клинический случай. Причем – заграничный, слава тебе, не нам лечить грядущее обезжелчивание. 

Факт, что такого в Беларуси нет - это, знаете ли, даже не о культуре. Народ мы такой… иногда все-таки едино ощущаем, чего нельзя. Все. Нутром. Вот нельзя так – и все. Никому и вообще. Осталось только, чтобы и до панковцов это дошло. 

Тогда мы сможем, наконец, вместе сесть и договориться, как нужно. Исходя из как можно. Отбросив все, что накипело. 

mukovoz@sb.by

Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter