Ольга Хмурович из Гродно – о трансплантации, жизни с донорской почкой и мечте увидеть океан

Проблемы со здоровьем у Ольги были с детства: года в четыре она перенесла тяжелый пиелонефрит. За долгие недели, проведенные на больничной кровати, мышцы настолько атрофировались, что малышка забыла, как ходить, – стала учиться заново. 

Следующий виток пришелся на беременность: малыш «лег» на почку, так что у нее нарушился кровоток, и она усохла. Второй орган не справился с двойной нагрузкой и со временем тоже вышел из строя. Впрочем, обо всем этом Ольга узнала уже постфактум, когда обратилась к хирургу с непроходящими отеками. А дальше как в сериале: анализ крови, немедленная госпитализация, реанимация, где Ольгу, по ее словам, «чуть-чуть потеряли». И долгое, мучительное привыкание к новой жизни на диализе.

– До сих пор помню расписание: понедельник, среда, пятница. С семи до че­тырех трудишься (Ольга работает специалистом по расчетам в абонентном отделе «Гродно­водоканала». – Прим. «ЗН»), с пяти до полдесятого лежишь подключенным к искусственной почке. Добавьте к этой картине сына-подростка, которого я видела лишь урывками, бабушку с онкологией, умирающую у меня на руках, невыплаченный кредит за квартиру. Хотя порой думаю, что эти трудности меня и спасли: когда у твоих близких проблемы, меньше думаешь о собственных.

Вскоре Ольгу поставили в очередь на трансплантацию. Первый год она вообще не думала о возможной операции – ну или не хотела думать:

– Знаете, что самое сложное в трансплантации с точки зрения пациента? Нет, не страх боли. Очень тяжело осознавать, что кто-то должен погибнуть для того, чтобы ты жил. Мне понадобился не один месяц, чтобы понять, что «трансплантация» и «жизнь» – слова-синонимы. И как только я это усвоила и решила: «Хочу!» – появился донор.

Ольга до сих пор отчет­ливо помнит события восьми­летней давности, как в середине июня, в среду, раздался звонок из Минска: «Мы предлагаем вам трансплантацию». Уже к вечеру, перепоручив близким сына и бабушку, съездив на экстренный двухчасовой диализ и съев положенные 16 таблеток для угнетения иммунитета («так волновалась, что даже не подумала, что их можно запить водой»), Ольга приехала в Минский научно-практический центр хирургии, трансплантологии и гематологии. Через пару часов ее прооперировали, а утром она уже размышляла, что лучше – съесть баночку детского пюре или выпить кефира. 
Но время хеппи-энда еще не пришло: орган, который исправно «работал» на операционном столе, в палате вдруг замер и «молчал» полторы недели.

– Десять дней я находилась в неведении, и это было невероятно тяжело. Очень поддержали врачи Денис Садовский и Анна Долголикова. Анна Александровна подолгу беседовала со мной, убеждая, что все будет хорошо. А Денис Николаевич даже в выходные звонил коллегам: «Как там наша Хмурович?»

Наконец спустя десять дней почка заработала, а еще через четыре Ольгу отпустили домой. Она до сих пор не знает, кто дал ей шанс на новую жизнь: врачи не имеют права разглашать такую информацию.

– Но мне было очень важно это узнать. Я «прошерстила» весь интернет, изучила все хроники происшествий. Знаю, что в тот день была большая авария под Брестом: интуиция подсказывает, что мой спаситель именно оттуда. Каждый раз, когда ставлю в церкви свечку за бабушку (а она ушла сразу после моего возвращения из больницы), беру еще одну – для того человека. 

После операции Ольга вернулась на работу, стала больше времени уделять творчеству и рукоделию («то красивое постельное белье себе сошью, то свяжу шапку со снудом»), завела двух мопсов. А еще «сбыла» давнюю мечту – вместе с подругой, которая тоже пережила трансплантацию, слетала в отпуск на Кубу:
– 14 часов в небе, другой континент – до сих пор не верю, что мы это сделали. Там впервые увидела океан и крохотных колибри. И впервые танцевала так, что болели пятки, не думая, как мне это аукнется наутро. 

Сейчас у Ольги новая цель – создать в Гродно группу взаимопомощи для людей, которые живут на диализе или пережили трансплантацию почки. Пока подобное объединение – «Донорство. Диализ. Трансплантация» – работает только в Бресте.

– Не раз замечала, что люди, пережившие пересадку, часто замыкаются в своей «раковине» вместо того, чтобы раскрыться и помогать другим. А помощь очень нужна – и психологическая, и информационная. Советы бывалых очень нужны и важны. У меня много идей. Например, было бы здорово организовывать для «диализников» экскурсии по Беларуси. Это прекрасный шанс для людей, привязанных к аппарату, на один-два дня сменить «картинку» и запастись новыми впечатлениями. 

Есть мнение, будто после трансплантации пациенты обнаруживают в себе новые способности: кто-то начинает писать стихи, кто-то с головой окунается в музыку или кулинарию. Ольга за собой ничего такого не замечала:

– Но вот отношение к жизни действительно поменялось. Я стала больше ценить свою автономность. Вы не представляете, какое это счастье, когда вечером ты можешь взять в руки спицы и вязать четыре часа подряд вместо того, чтобы лежать под аппаратом! После операции стараюсь каждый день прожить с максимальной отдачей и помочь хотя бы одному человеку. А когда накатывает грусть (и такое тоже бывает), сама себя одергиваю: ты не должна раскисать – хотя бы из-за врачей, которые проделали такую сложную работу. И из-за того человека, чья частичка живет во мне и сейчас.

krupenk@sb.by 

Фото Бориса МЕЩЕРЯКОВА, из личного архива Ольги Хмурович