Приедет — не приедет

Кочка зрения Сергея Канашица
Время торопится, бежит. Заканчивается серия плей–офф первенства страны по хоккею. Неотвратимо надвигается чемпионат мира. Прилетел из–за океана главный тренер сборной Курт Фрэйзер, засучил рукава в непреодолимом желании поработать. Обозначил цели на грядущий московский хоккейный форум: бороться за медали. Начинается серьезный труд.

5 апреля команда официально приступит к подготовке, начнется тренировочный сбор. Первый и главный вопрос, который возникает по этому поводу, прост, как пять копеек: а кто на этот самый сбор приедет? С кем пойдем в поход на медали? Теоретически команда у нас могла бы получиться просто аховой! Это если собрать всех сильнейших. Руслана Салея. Андрея и Сергея Костицыных. Михаила Грабовского... Но их не будет. Почти стопроцентно. Всех. Потому что одни будут задействованы в своих клубах, а Руслан Салей ждет прибавления в семействе и наверняка останется рядом с супругой. Причина более чем уважительная, но с другой стороны — не железобетонная. Мог бы и прилететь.

Благо все легионеры, выступающие в российской суперлиге, уже «отстрелялись» и прибудут в расположение сборной вовремя. И Андрей Мезин (уроженец Челябинска помнит, что для него сделала Беларусь, и всегда приезжает, несмотря ни на что), и Константин Кольцов, и Дмитрий Мелешко, и Владимир Денисов... Занят пока только Алексей Калюжный вместе со своим «Авангардом» — лучший из наших хоккеистов в российском первенстве и вообще едва ли не лучший на сегодня наш хоккеист. Вот только можно ли назвать его нашим?

По паспорту Калюжный, бесспорно, белорус. Родился здесь, первые шаги делал, в конце концов, именно в Минске из него сделали того хоккеиста Калюжного, которым он сейчас и является. Но белорус ли Алексей Калюжный в душе, вот каким вопросом я давеча задался. И попытался получить на него ответ.

Два года уже дороги Калюжного и сборной странным образом расходятся. Нет, Алексея в сборную зовут регулярно, а он столь же регулярно думает. Размышляет он над вопросом, быть ему в сборной или не быть, и сейчас, время от времени вынося свои размышления на страницы белорусской и российской печати. Его спрашивают: в сборную–то приедешь? А он говорит: «Не знаю. Где–то я недавно прочитал в интервью Курта Фрэйзера, что он не смог до меня дозвониться и поговорить по этому поводу». И продолжает: «Я десять лет играл за сборную и ни разу не сказал «не могу», сославшись на какую–нибудь травму. Я заслужил, по крайней мере, чтобы мне сказали: «Парень, спасибо, но дальше мы идем с другими». Когда это происходит так, как произошло два года назад, считаю, что это плевок в душу не только мне, но и всем нашим болельщикам». Из этого спича понятно, что игрок на что–то обижается. На какие–то события, произошедшие два года назад. Что ж, перемотаем время назад именно на два года. Благо для этого не нужна машина времени, достаточно просто полистать подшивки и прочитать интервью Калюжного накануне чемпионата мира в Вене. Тогда, напомним, вместо Михаила Захарова команду возглавил Глен Хэнлон. Он присматривался к своим новым подопечным, не зная о них ничего, и для него на тот момент главным и определяющим было не столько мастерство хоккеистов — неумех в сборной быть не может по определению, — а желание играть под флагом страны. Так вот, не успев познакомиться с Хэнлоном, Калюжный донес до масс свое мнение: «Еще не знаю («не знаю» — ключевое слово в рассуждениях хоккеиста. — Прим. авт.), поеду на чемпионат мира или нет. Многое изменилось. Новый тренер! При старом я однозначно ответил бы «да». Это ведь сборная, какие вопросы? Но меня возмутило, что с игроками команды при смене ее руководства вообще не советовались». С тех пор ноги Алексея в команде не было...

Вызов Калюжному на сбор послан в «Авангард» и на сей раз. Однако лично я почти уверен, что его в сборной... не будет. Не приедет он. И совсем не потому, что его здесь якобы не хотят видеть. Как уверяют в федерации, с Алексеем разговаривали и Владимир Цыплаков, и Эдуард Занковец, и менеджер сборных Святослав Киселев. Причем разговаривали неоднократно. А что Фрэйзер не звонил, так это лишь потому, что содержательной беседы у игрока и тренера не получилось бы в любом случае — Калюжный не владеет английским. Так что дело не в беседах, а в «хроническом переутомлении». Именно такого содержания факсы два раза получали в федерации на приглашение Калюжного в сборную: «Прибыть не может в связи с хроническим переутомлением...»

Насильно мил не будешь. Если Алексей не хочет выступать за сборную, то как его об этом ни проси, хоть в ноги падай, а играть он не будет. Любой человек должен сам для себя определить приоритеты: что для него важно, а что второстепенно. И уже даже не хочется говорить такие банальности, что именно страна, Беларусь (ни Хэнлон, ни Фрэйзер и уж никак не «Авангард»), поставила на ноги своего сына — успешного хоккеиста Алексея Калюжного. А он, получается, выпорхнул из гнезда и все забыл... Но, может, если она, Родина, его позовет, он соизволит? «Алексей, Алешенька, сынок! Приедь, помоги...»

Для меня ясна простая истина: в сборной играют не для тренера и не за большие деньги. В сборной играют потому, что чувствуют: не могут не играть. А иначе и приезжать не стоит...
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter