Во время недавней командировки в Могилев разговорился с начальником отдела областной прокуратуры Людмилой Шурпиной. Она четверть века поддерживает государственное обвинение по уголовным делам. Вначале это делала, работая в Горецкой, тогда еще межрайонной, прокуратуре. Позже — в областной. В настоящее время, по сути, руководит группой прокурорских работников, изо дня в день поддерживающих государственное обвинение.
Людмила Петровна доверительно мне призналась, что, несмотря на накопленный опыт, самым сложным в ее работе были и остаются не только анализ и оценка имеющихся доказательств, но и определение меры наказания, которое она, как гособвинитель, предлагает суду вынести обвиняемому. Для Шурпиной очень важно: признает или нет обвиняемый свою вину в инкриминируемом ему преступлении, раскаивается или нет. Но в том-то и дело, что матерые уголовники (а именно они чаще всего становятся субъектами прокурорского и судейского внимания на областном уровне) обычно уходят в жесткую отрицаловку. Когда в первый раз одному такому мужчине, обвинявшемуся в убийстве двух человек и не признававшему при этом своей вины, Людмила Петровна попросила суд вынести исключительную меру наказания – смертную казнь (тогда пожизненное лишение свободы еще не применялось), то, признается, сильно мандражировала, дрожали ноги-руки. Чтоб присутствовавшие в зале люди не заметили ее минутной слабости, крепко вцепилась в стол и изо всех сил старалась владеть собой, своим голосом.
Не так давно Шурпина снова оказалась перед непростым выбором в диаметрально противоположной ситуации. Случай действительно удивительный, чуть ли не литературный. Судите сами.
Два приятеля-могилевчанина автостопом уехали отдыхать на юг. По приезде на место в один из вечеров, купив вина и мяса для шашлыков, устроили пикник на фоне гор. Слово за слово – крепко поссорились. В порыве гнева, не совладав с собой, один мужчина убил другого и затем сжег труп в полыхавшем костре.
Убийца вернулся домой. Совершил в Могилеве не тяжкое преступление и оказался в колонии. Но и здесь не находил себе покоя. Никак не мог уснуть. Боялся спать: сразу во сне приходил убитый приятель, начинались кошмары. Так и не смог убийца жить с этим грузом — ниспосланным свыше наказанием. Пока не написал в камере заявление о явке с повинной и не покаялся в том, что совершил особо тяжкое злодеяние. Говорят, правоохранители не хотели верить тому, что было написано на листках бумаги. Но проверили, и все подтвердилось.
Во время суда убийца даже в мелочах себя не выгораживал, действительно раскаивался в совершенном преступлении. Несмотря на все это, он, до этого уже судимый, получил достаточно суровое наказание. Но после суда стал спокойно спать по ночам. И получается, что государственный обвинитель, которая просила суд отнюдь не о снисхождении к этому обвиняемому, в итоге поспособствовала его внутреннему умиротворению и спокойствию.
…Утомительное, изматывающее занятие – выслушивать горькие, бесконечные исповеди читателей, не согласных с судебными постановлениями и обращающихся в редакцию за помощью и поддержкой. Требуется немало душевных сил и выдержки, чтобы внимать боли, обидам и переживаниям людей, которые считают, что правосудие незаслуженно обидело их самих либо близких им людей.
Случается, что невиновному человеку предъявляются обвинения, действительно, надуманные или с большим довеском. Тогда начинаешь действовать своими профессиональными методами и средствами, взывать к судебной власти. Но порой, что называется, невооруженным глазом видишь вину человека в преступлении, которую он напрочь отрицает и при этом накручивает и себя, и других. Не раз при этом ловил себя на мысли: а если бы посетитель был более самокритичным, признал свою вину, может, тогда и ему, и его родным стало бы легче?..
Пытался даже подвигнуть на это некоторых искателей правды и справедливости. Увы, взаимопонимания с их стороны не нашел.
Найдется суд, который, вполне допускаю, можно порой подкупить или разжалобить и в итоге избежать наказания. Но есть (случай с могилевчанином — наглядное тому подтверждение!) и более высокий нравственный суд. Если совестливый человек совершил серьезные прегрешения, этот суд не даст ему спокойно жить. И куда важнее (и достойнее!) найти в себе силы, пробудить свою совесть и покаяться…
