Многие соучастники геноцида в Тростенце ответили за свои преступления

Преступление и наказание


С открытия 22 июня мемориального комплекса «Тростенец» начался новый этап большой работы по восстановлению памяти о жертвах концлагеря, существовавшего здесь в годы нацистской оккупации. Много делают для восполнения белых пятен этого трагичного периода нашей истории сотрудники Национального архива Республики Беларусь. Они собирают документы, хранящиеся в НАРБ и других фондах и содержащие информацию о происходившем в Минске и окрестностях деревни Малый Тростенец в 1941 — 1944–м. Предлагаем вашему вниманию материалы допросов непосредственных участников геноцида, пойманных советскими спецслужбами в конце войны.

Среди жертв концлагеря в окрестностях Малого Тростенца было много евреев — жителей Минска и граждан западноевропейских стран. О том, как их убивали, рассказали задержанные преступники.


Иоганн Айгеман служил в полиции безопасности и СД в Минске. 29 апреля 1945 года он был допрошен советским сотрудником военной комендатуры Вены гвардии капитаном Васиным. Айгеман сообщил, что в Минск прибыл в мае 1942 года из Берлина: «В Минске я работал в 5–м отделе полиции безопасности. По заданию своего начальника — доктора–капитана Кунц — выполнял поручения, связанные с массовыми операциями по уничтожению еврейского населения. Я лично участвовал 3 — 4 раза в охране транспортов, на которых были привезены из Германии для уничтожения евреи, кроме того, я выносил трупы умерших в пути.

Вопрос: Каким способом уничтожали евреев?

Ответ: Евреев уничтожали путем умерщвления в специальных автомашинах–душегубках.

Вопрос: Сколько было уничтожено евреев в бытность вас в Минске?

Ответ: Лично в моем присутствии было уничтожено от 4 до 5 тысяч евреев».

В том, что в показаниях Айгемана речь идет о Тростенце, нет сомнений. Именно туда нацисты свозили свои жертвы.

В упомянутом 5–м отделе работал и Йозеф Руис. Допрошенный в Вене в тот же день, что и Айгеман, этот соучастник преступлений свидетельствовал, что с мая по декабрь 1942 года находился в Минске: «Ко мне поступали материалы на евреев, человек на 150 — 200. Я эти материалы передавал в 4–й отдел «Б», отдел их арестовывал и направлял в еврейское гетто, а затем уничтожали в газовых автомобилях и расстреливали. Я охранял эшелоны, прибывающие из Нюрнберга и других городов с евреями, которых затем вывозили в имение в 5 — 6 км от г. Минска, откуда их увозили на газовых автомобилях в лес и также расстреливали. Кроме того, я выделял людей из своих подчиненных для расстрелов евреев и сопровождения в газовых автомобилях, охранял место выгрузки трупов евреев из газовых автомобилей.


Вопрос: Сколько было уничтожено евреев за период службы вашей в 5–м отделе в г. Минске?

Ответ: За период моей службы в г. Минске в 5–м отделе было уничтожено в газовых автомобилях и расстреляно 5 — 6 тысяч, но это неточно, возможно, больше.

Вопрос: Кого вы знаете из лиц, в настоящее время проживающих в г. Вене, служивших вместе с вами в г. Минске в полиции безопасности?

Ответ: Мне известны Бухнер Карл, работал в 4–м отделе «Б», Айгеман Иоганн, работал в 5–м отделе, но часто командировался в 4–й отдел «Б» для работы, и Фридл Эрнст, работал в 5–м отделе. Всего из г. Вены работало 11 человек».

Этапированный из Вены в Минск Фридл на допросе 27 октября 1945 года признался, что «принимал участие в уничтожении советских граждан». Неоднократно. В июле 1942 года, рассказывал обвиняемый, «на станцию Минск прибыл железнодорожный эшелон в составе двадцати товарных вагонов, загруженных евреями, — мужчинами, женщинами и детьми, в эшелоне их было до 1.200 человек. Я вместе с другими сотрудниками и латышами явился на вокзал для приема этой партии. Мы выгружали евреев из вагона, перегружали на автомашины и увозили за город, где и расстреливали. На меня была возложена охрана эшелонов и места перегрузки — чтобы ни один из обреченных не сбежал».


19 ноября 1945 года Фридл внес некоторые уточнения в картину уничтожения людей. Выяснилось, что «была картотека, в ней велся учет всех имеющихся лагерей. В лагерь Тростенец я выезжал для того, чтобы на месте составить список арестованных и завести картотеку. В лагере на ул. Широкая я был для того, чтобы отобрать рабочих для строительства дороги из Тростенца на Могилевское шоссе. На строительство этой дороги не хватало специалистов, я их отобрал и отправил в Тростенец».

Карл Бухнер на допросах 29 октября и 19 ноября 1945 года признал себя виновным в том, что «семь раз принимал участие в уничтожении еврейского населения, прибывавшего эшелонами из других стран — Польши, Франции, Австрии и самой Германии»: «На вокзале их встречали, погружали в автомашины, по Могилевскому шоссе вывозили за город около железной дороги на нефтебазу, здесь отделяли физически здоровых, отбирали специалистов. А всех остальных под предлогом, что их повезут в баню, садили в специальные газовые автомобили–душегубки, отвозили их еще несколько, где были выкопаны рвы, и здесь их душили и сваливали в ямы. Таким путем было уничтожено около 20 — 30 тысяч человек.


Мое участие в этом выражалось только лишь в том, что я нес охрану места казни и шоссе, по которому курсировали газовые автомобили, с той целью, чтоб никто посторонний не мог проникнуть.

Первый раз я был привлечен к этому в июне 1942 года.

В большинстве случаев прибывшее еврейское население эшелонами уничтожалось удушением газами в специальных газовых автомобилях. Их в Минске было 3 или 4, стояли они обычно около здания СД. Уничтожение еврейского населения производилось в 1942 году.


Вопрос: А ведь в 1943 и 1944 годах уничтожение еврейского населения производилось?

Ответ: Да, в 1943 — 1944 годах уничтожение еврейского населения производилось, но в это время транспорты с еврейским населением не прибывали, а вывозили из Минского гетто.

Вопрос: Тоже в газовых автомобилях?

Ответ: Нет, на обыкновенных машинах. 3десь уже только расстреливали, но были случаи, когда уничтожали в газовых машинах.


Вопрос: А в 1943 и 1944 годах вы принимали участие в уничтожении еврейского населения?

Ответ: Да, в 1943 году в сентябре–октябре. Мое участие выражалось в том, что я совместно с другими ходил по гетто и искал скрывавшихся евреев. А было это так. Прибыв в гетто, всему еврейскому населению было приказано собраться на площадь. Когда все евреи собрались, в это время наша команда пошла по домам и стала искать тех, кто скрывается, и приводили их на площадь.

А уже на площади специальная команда грузила евреев на автомашины и отвозила к месту казни.


Вопрос: Когда производилось уничтожение еврейского населения в газовых автомобилях, где это происходило?

Ответ: Эшелоны с еврейским населением прибывали на ст. Минск, где их встречали сотрудники СД, жандармерия, полиция, выгружали их, сажали в автомашины и по Могилевскому шоссе везли по направлению к Тростенцу, проехав железнодорожный переезд, около нефтебазы, была площадь, где их выгружали. На этой площади еврейское население разделяли, отбирали специалистов и здоровых людей, годных для работы. А остальная часть под видом отправки в рабочий лагерь погружалась в газовые автомобили и отвозилась по Могилевскому шоссе за Тростенец 2 — 3 километра, там в лесу были выкопаны рвы, где их сваливали.


Вопрос: А где же производились расстрелы?

Ответ: Расстрелы производились на том же месте».

Документы беспристрастны. В них излагаются только факты. Обвиняемые понимали, что творили зло. Они убивали людей и, вероятно, надеялись, что это сойдет им с рук. Но убийцы были пойманы и предстали перед правосудием.

В ноябре 1962 года КГБ Латвийской ССР установил, что гражданин А.И.Саукитенс «в июне 1942 года участвовал в массовых расстрелах граждан еврейской национальности в районе лагеря Малый Тростенец, в результате чего было уничтожено более 500 мирных граждан.

С марта до июня 1943 года Саукитенс снова находился в гор. Минске, где также систематически охранял заключенных, содержавшихся в лагере Малый Тростенец, и нес охрану здания минского СД».


Не только немцы расправлялись с жертвами концлагеря. Были у них и местные пособники. В 1955 году в Минске был допрошен рядовой 3–й роты 11–го полицейского батальона В.Ф.Ваховский. Он признался, что в конце октября или начале ноября 1943 года его с сослуживцами «по тревоге подняли, сказали, что будто бы в Минске готовится восстание, и расставили на охрану одного из районов. Часа два я стоял на посту, сменился, а утром опять заступил на пост. И только утром уже я узнал, что мы охраняем гетто.

Когда я третий раз участвовал в охране гетто (это примерно через полмесяца), то там оставалось уже мало евреев, оставались только те, кто скрывался в домах, их вылавливали и вывозили на расстрел жандармы.

Через полмесяца после прибытия в Минск наше отделение и я в том числе на автомашине сопровождало крытую автомашину с задачей следить за ней. Чтобы никто из нее не выходил, а в случае побега — стрелять.

Выехали мы с территории гетто, поехали по Могилевскому шоссе в ту сторону, где сейчас находится тракторный завод, отъехали от Минска км 10 — 12, свернули влево и метрах в 10 от шоссе остановились. Из крытой автомашины выгрузили находившихся там евреев, жандармы приняли их от нас, и мы уехали. При расстреле их мы не присутствовали. Этот случай я хорошо помню. Всего я участвовал в доставке евреев на расстрел один или два раза.


Недели через две я участвовал в охране места сожжения трупов расстрелянных евреев, стоял я метрах в 150 — 200 и видел, как человек в гражданской одежде поливал трупы бензином из шланга (качала бензин специальная машина) и сжигал их. В охране места сожжения трупов я участвовал три или четыре раза, каждый раз на посту я стоял по 6 часов». Мы процитировали документ, который хранится в Центральном архиве КГБ. Из него явствует, что многие люди из Минского гетто были убиты именно в Тростенце.

Поиск военных преступников продолжался после войны постоянно. Допрошенный 26 апреля 1974 года бывший рядовой 3–й роты 11–го полицейского батальона М.В.Царик рассказывал: «В дневное время мы прибыли в находящийся недалеко от гор. Минска населенный пункт Тростенец. По обстановке было заметно, что на том месте, где мы остановились, прибыв к Тростенцу, находился какой–то немецкий лагерь. Во многих местах догорали, не знаю кем подожженные, бараки. В еще сохранившихся двух или трех бараках лежало очень много поношенной гражданской одежды, других носильных вещей и целые ящики карманных и ручных часов. Некоторые из солдат нашей роты набрали себе часов и предметов одежды, но потом было построение, все награбленное изъяли и ругали принимавших участие в грабеже. У Тростенца мы были непродолжительное время, а затем нас построили, и в пешем порядке мы дошли до Минска, а из Минска уехали в западном направлении поездом по железной дороге».

В.С.Безбородов, бывший рядовой 3–й роты 11–го полицейского батальона, на допросе 12 июня 1974 года признался: «Прибыв в Тростенец, вся наша третья рота приняла участие в массовом истреблении узников, содержавшихся в лагере. Были разговоры среди карателей, что уничтожались граждане еврейской национальности, привезенные из Германии. В момент уничтожения людей вся наша рота охраняла лагерь на случай побега заключенных и место расстрела. Непосредственным расстрелом людей занимались солдаты в черной форме. Я был на посту в месте погрузки обреченных на автомашины и наблюдал следующую картину. За колючую проволоку к длинной землянке подходили одна за другой крытые брезентом автомашины и набирали людей. Избивая прикладами автоматов и дубинками, каратели в черной форме выгоняли женщин, детей и стариков из землянки и заставляли их забираться в кузов автомашины. Битком набитая автомашина отходила, а на место ее подходила другая. Груженая автомашина шла к длинному сараю, находившемуся примерно в 500 метрах от лагеря у какого–то небольшого озера. Мне было видно со своего поста, как возле ворот сарая людей разгружали и загоняли в сарай, и сразу же слышалась автоматная стрельба и душераздирающие крики обреченных. Покончив с одной автомашиной, подходила другая, и так продолжалось несколько часов. После те сослуживцы, которые находились возле сарая, рассказывали, что заранее в сарай были завезены сухие бревна и разбросаны по всему помещению. Все эти бревна и стены сарая были заранее облиты смолой и керосином. Обреченных каратели в черной форме загоняли на бревна и расстреливали из автоматов. Последующие партии людей загоняли на трупы и также расстреливали. Точно я не могу сказать, но мне кажется, что в этом гумне тогда было расстреляно более тысячи человек.

Побеги обреченных с места расстрела, т.е. из сарая, были, и по ним стреляли из различного оружия каратели, которые стояли в окружении. Были ли убиты убегавшие, я не знаю. Кто там стоял из наших карателей, я сейчас уже не помню, так как многих позабывал. Когда стали забирать на расстрел людей из башни, то при погрузке на автомашину были случаи, когда ребятишки пытались убежать к лесу, но им это сделать не удавалось. Некоторых тут же догоняли и хватали каратели, а те, которым удавалось отбежать на некоторое расстояние, расстреливались. По ним стреляли каратели нашей роты, находившиеся в оцеплении. Мне также приходилось выстрелить несколько раз, но попал я или нет, сказать трудно.

Гумно с трупами расстрелянных было подожжено. Когда мы уходили в сторону Минска, я помню, в лагере загорелись и другие помещения: бараки и землянки. Когда мы из Тростенца ушли, каратели в черной форме там еще оставались.

В этот же день вся наша рота с товарной станции Минск выехала на запад, так как пошли разговоры, что к городу подходят советские танки».

Безбородов описывает последние дни июня 1944–го, когда немцы и их местные пособники, удирая из Минска, спешно пытались скрыть следы своих преступлений. Как мы видим из документов, многие преступники были на Западе пойманы, а кое–кто выявлен в СССР даже спустя много лет после своего участия в злодеяниях. Но госкомиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко–фашистских захватчиков в 1962 году вынуждена была констатировать, что «материалы в отношении скрывшихся от наказания бывших ответственных сотрудников СД Штрауха, Люткенхуса, Хойзера, фон Толля, Федера, Муха, Освальда, Куна были выделены и приостановлены производством. Как оказалось, некоторые из этих лиц нашли себе пристанище в Западной Германии и до самого последнего времени оставались, а многие продолжают оставаться безнаказанными.

Бывший сотрудник полиции безопасности и СД в Минске Карл Бухнер на допросе показал, что в массовом уничтожении мирных советских граждан в Белоруссии и евреев, доставлявшихся в Минск из Франции, Польши, Австрии, Германии и других стран Европы, помимо названных выше сотрудников полиции безопасности и СД в Минске, принимали участие еще Вертхольц, Ведекинд и ряд других».


vk@sb.by

Советская Белоруссия № 175 (24805). Суббота, 12 сентября 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter