Обстоятельства гибели нашего соотечественника, отважного полярного летчика Сигизмунда Леваневского до сих пор остаются тайной70 лет назад, 13 августа 1937 года, в Арктике, в районе Полюса относительной недоступности потерпел аварию самолет Н–209, пилотируемый Героем Советского Союза Сигизмундом Леваневским. Подробности гибели летчика и крушения самолета так и не были выяснены.
Звезда под номером 2
Леваневский был героем своего времени во всех смыслах. Дерзкий, лихой, отчаянный, он, казалось, легко одерживал победы и над обстоятельствами, и над собой. Вслед за Чкаловым он решил повторить трансатлантический перелет по маршруту Москва — Северный полюс — Соединенные Штаты Америки. Но только не на одномоторном АНТ–25, а на тяжелом четырехмоторном Н–209. Цель полета — стратегическая: доказать, что через Северный полюс в Америку можно доставлять срочные грузы и почту.
13 августа в 14 часов 32 минуты по московскому времени была получена последняя четкая радиограмма с самолета Леваневского: «Из–за неисправности маслосистемы отказал правый крайний мотор. Приходится, теряя высоту, идти на трех моторах в условиях сплошной облачности». На этом связь с Н–209 оборвалась.
В течение года 15 советских и 7 американских самолетов, зафрахтованных нашим правительством, искали самолет Леваневского. Долгими часами утюжили пилоты бескрайние просторы Севера. Они налетали более 60 тысяч километров, но обнаружить следы Н–209 так и не смогли. Любительские поиски проводились потом еще не один раз. Последние — в 80–х годах прошлого века. Но никому так и не удалось найти разгадку гибели Леваневского.
В его книжке Героя Советского Союза значилась цифра 2. Он был в семерке отважных летчиков –полярников, награжденных за спасение челюскинцев Золотыми Звездами впервые в СССР. Хотя сам по нелепому стечению обстоятельств до лагеря челюскинцев так и не долетел. В биографии этого человека немало парадоксального. К сожалению, сегодня это имя почти забыто. А ведь когда–то оно гремело на всю страну. За беспримерными перелетами Сигизмунда следило множество радиолюбителей, в том числе и в Белоруссии, с которой летчик был связан своими генетическими корнями.
О том, что есть такой летчик, страна узнала в 1933 году. Где–то на Чукотке пропал американский пилот Джеймс Маттерн, совершавший кругосветный перелет. Чего только не писали газеты об этом исчезновении: в Америке сообщали, что пилот пропал потому, что русские дали ему неправильный маршрут, а в Японии — что Маттерна съели чукчи.
Розыск американского летчика правительство поручило Сигизмунду Леваневскому. Он тотчас двинулся в путь, несмотря на то, что самолет был не готов: не успели установить рацию и наладить освещение приборов. Авиатор быстро нашел потерпевшего аварию американца в снежной пустыне близ Анадыря. Свою тяжело нагруженную машину Леваневский привел на Аляску в плотном тумане, на последних каплях бензина. На официальном приеме, где советскому экипажу вручили благодарственные письма, Маттерн сказал: «Во время полета русские действовали с уверенностью и величайшим мужеством...» Леваневский тогда лишь сдержано улыбнулся. Он не умел быть другим...
«Побежденным себя не считаю»
Отпуск, который полагался полярным авиаторам до весны, Леваневский проводил с семьей в Полтаве. Когда февральским вечером 1934 года по радио сообщили, что пароход «Челюскин» погиб, а участники экспедиции высадились на лед, Сигизмунд пошел на почту и телеграфировал в Главсевморпуть о готовности лететь на помощь. Вскоре пришел ответ: «Немедленно выезжайте Москву».
Леваневского и летчика–полярника Маврикия Слепнева спешно отправили в Соединенные Штаты. Там необходимо было закупить самолеты и на них с Аляски перелететь на Чукотку.
29 марта Леваневский с американским бортмехаником Клайдом Армистедом и Георгием Ушаковым (известным полярником, уполномоченным правительственной комиссии) вылетел из Нома. Он должен был сесть для дозаправки в Ванкареме и следовать в лагерь Шмидта. Но поднялась страшная пурга, самолет обледенел. Пилот совершил вынужденную посадку, едва не поплатившись собственной жизнью. Через два дня после аварии Леваневский послал телеграмму в Москву: «Побежденным себя не считаю, готов снова к работе». Но американский самолет вышел из строя, лететь было не на чем. Челюскинцев спасали другие. Причем на самолетах советского производства.
Операция по спасению, за которой следила, затаив дыхание, вся страна, наконец завершилась. В Ванкарем пришла радиограмма от членов Политбюро, адресованная летчикам Ляпидевскому, Леваневскому, Молокову, Каманину, Слепневу, Водопьянову и Доронину: «Восхищены вашей героической работой по спасению челюскинцев. Гордимся вашей победой над силами стихии. Рады, что вы оправдали лучшие надежды страны и оказались достойными сынами нашей великой Родины». Далее сообщалось о ходатайстве о присвоении званий Героев Советского Союза всем вышеперечисленным. Леваневский был смущен: ведь он не спас ни одного челюскинца. Ему терпеливо объясняли, что своевременная доставка Георгия Ушакова — опытного организатора и полярника — большой вклад в дело спасения челюскинцев.
Подходящая биография
...Летом 1934 года Москва с особым теплом и сердечностью встречала героев Севера. На приеме в Георгиевском зале Кремля Сталин о Леваневском сказал особо:
«И за границей есть немало известных летчиков. Они тоже отправляются в рискованные подчас полеты. Зачем они это делают? Зачем, скажем, совершал кругосветный перелет Джеймс Маттерн? Ради чего он рисковал головой? Для народа? Нет. Он летал за долларом. Его перелет был предприятием чисто коммерческого типа: долетит — получит доллары, не долетит — не получит. А вот зачем летали наши летчики на Крайний Север? Скажем, зачем летал Леваневский? Разве мы обещали ему деньги, когда он спасал Маттерна или когда летал к челюскинцам? Он сам вызвался помочь советским людям, оказавшимся на льдине вдали от берега».
И предложил тост за здоровье Леваневского и всех Героев Советского Союза, которые всегда готовы на подвиги для блага народа, совсем не думая о личных благах.
В речах Сталина, как известно, случайностей не бывало. Вот и в телеграмме на Чукотку, и в постановлении о присвоении званий Героев фамилии летчиков идут не по алфавиту, а в каком–то особом, только одному Сталину известном порядке. Больше всех — 39 человек — вывез из ледового лагеря Василий Молоков. Почти столько же — военный летчик Николай Каманин. Но не они открывают список Героев. На первом месте по праву стоит Анатолий Ляпидевский. Он прилетел на льдину первым, вывез женщин и детей. А на втором — Леваневский, который никого не вывез, даже до ледового лагеря не долетел. Почему?
Когда готовилось постановление о первых Героях, на рабочий стол Сталина вместе с проектом легли справки НКВД о каждом. О Леваневском можно было почерпнуть такие сведения. Родился 2 мая 1902 года. Отец и мать — крестьяне, родом из деревни Сокулка Гродненской губернии. В поисках работы отец — сельский кузнец — переехал в Петербург, устроился дворником. В 1910 году умер, оставив жену и четверых детей. Сигизмунду было тогда 8 лет. Мать день и ночь сидела за швейной машинкой и все же с трудом могла прокормить семью. Сигизмунд окончил три класса уездного училища и был вынужден учение бросить, пойти на завод чернорабочим. В гражданскую войну был в Красной Армии, воевал с Колчаком — в 17 лет командовал ротой, потом — батальоном. Был ранен. В 1923 году после настойчивых просьб его направили на учебу в Севастопольскую школу морских летчиков. Окончил ее с отличием и вскоре стал работать в ней инструктором.
Потом его направили начальником осоавиахимовской школы сначала в Николаев, затем в Полтаву, но он рвался в полярную авиацию. В конце концов его мечта сбылась.
Впрочем, в справке НКВД содержались и такие сведения: когда закончилась гражданская война, мать с детьми уехала на родину, в деревню Сокулка, которая теперь входила в состав Польши. Настойчиво звали туда и Сигизмунда, но он наотрез отказался. Один из его братьев — Юзеф — служил летчиком в польской военной авиации и в 1933 году погиб, испытывая самолет, на котором намеревался совершить рекордный полет.
Сталин внимательно прочел составленную ведомством Ягоды справку, но оставил ее без внимания. А может, на примере Леваневского решил продемонстрировать всем, что только в Стране Советов можно в полной мере раскрыть таланты человека. Тем более для контрастного примера случай подходящий: погибший в буржуазной Польше брат–летчик был как нельзя на руку.
Возвращаться — плохая примета
Осенью 1934 года героев–летчиков приняли в Военно–воздушную академию имени Жуковского. Вскоре всех взбудоражило известие о том, что экипаж летчика–испытателя Михаила Громова на новом самолете АНТ–25 провел в воздухе без посадки 75 часов и, летая в замкнутом треугольнике, преодолел расстояние 12 тысяч 411 километров. Это был мировой рекорд. Громов стал восьмым Героем Советского Союза.
Самолет, на котором летал Громов, создало конструкторское бюро Андрея Туполева. По тем временам машина была невиданная: цельнометаллический моноплан с небывалым размахом крыльев — 34 метра! Они же служили баками для горючего.
Очень понравилась Леваневскому эта машина. 12 тысяч 500 километров — дальность, достаточная для перелета через Северный полюс в Америку. Весной 1935 года он изложил свое предложение в правительстве. Вскоре был создан комитет по дальнему перелету во главе с наркомом тяжелой промышленности Орджоникидзе. О предстоящем полете сообщали газеты. Во всем мире он вызвал большой интерес. Была даже выпущена специальная почтовая марка с надпечаткой красного цвета: «Перелет Москва — Сан–Франциско через Северный полюс. 1935». Она сразу же стала раритетом у филателистов.
Рано утром 3 августа 1935 года самолет АНТ–25 взлетел с подмосковного аэродрома Щелково. Поначалу все шло хорошо. Но в 10 часов 20 минут экипаж АНТ–25 сообщил в штаб перелета: «Падает масло, причина неизвестна». Самолет в тот момент находился над Баренцевым морем. Летчикам велели немедленно возвращаться. Вечером самолет приземлился на аэродроме под Новгородом.
Вскоре всех вызвали на заседание Политбюро. Леваневский был мрачен. Его никто не упрекал, наоборот, все сочувствовали. Выслушав подробный доклад о случившемся, Сталин спросил:
— Что же мы будем делать дальше?
Леваневский сказал, что на одномоторном самолете лететь через Арктику слишком рискованно, для этого нужна другая машина — многомоторная. Отважному полярнику предложили подыскать самолет для задуманного перелета в США.
Подмоченную репутацию АНТ–25 исправил Валерий Чкалов. Ему понравились отменная устойчивость машины и легкость управления. При некоторых доделках она вполне пригодна к дальнему арктическому полету. Когда Сталин спросил, достаточно ли одного мотора для такого дальнего перелета, Чкалов ответил:
— Один мотор — это 100 процентов риска, а четыре мотора — 400.
Каламбур Сталину понравился.
Чкалов, а за ним и Михаил Громов успешно слетали через Северный полюс в Америку на самолетах АНТ–25. Слава первопроходцев, совершивших беспримерный перелет, навсегда досталась им.
Леваневский тоже присутствовал на той встрече с руководителями страны. Когда разговор зашел о четырехмоторном самолете Н–209, на котором совсем недавно Георгий Байдуков установил два рекорда скорости и грузоподъемности, Ворошилов предложил полетать на этой машине Леваневскому.
Летчик тут же захотел посмотреть новинку. Самолет произвел на него сильное впечатление. Вот что вспоминает об этом Борис Черток, работавший в то время в конструкторском бюро Болховитинова:
«Ведущий летчик–испытатель Кастанаев поднял самолет, потом спикировал для набора скорости и на небольшой высоте заложил очень крутой вираж — крылья поставил почти перпендикулярно к земле... Мы были удивлены бурной реакцией Леваневского — он даже изменился в лице, бросился к Болховитинову.
— Дайте, дайте мне эту машину! Такое показать американцам! Им это и не снилось!..»
Вскоре правительство удовлетворило ходатайство Леваневского — разрешило ему совершить перелет по маршруту Москва — Северный полюс — Северная Америка на самолете «СССР Н–209». В состав экипажа были включены штурман Виктор Левченко, второй пилот Николай Кастанаев, бортмеханики Георгий Побежимов и Николай Годовиков, радист Николай Галковский.
Самолет стартовал со Щелковского аэродрома 12 августа 1937 года в 18 часов 15 минут. В Арктике уже настала пора предосенних циклонов, перемещения больших облачных масс. Леваневского отговаривали от полета. Но он и слышать об этом не хотел...
Перелет, который мог стать самым большим триумфом в его жизни, обернулся катастрофой.
Сейчас проходит Международный полярный год. В нем принимают участие ученые многих стран. Арктический регион исследуют многочисленные экспедиции, изучают со спутников. Хочется надеяться, что однажды, в конце концов, будет открыта тайна гибели Леваневского и его экипажа. И над ледяной пустыней дадут прощальный салют в честь людей отчаянно смелых, одержимых страстным желанием постичь неизведанное.
