Предания хазаровой гати

Некоторые наблюдения об именах и названиях малой родины

Вряд ли найдется что–нибудь более долговечное в исторической памяти, кроме, конечно, записи и камня, чем имена и названия. К примеру, и сегодня всякий туровец, живущий на улице Колхозной, скажет: «Живу на валу». В память о том земляном оборонительном вале, который был когда–то в Турове. Помню, возле Турова было красивое, рыбное озеро под названием Бокаиха. Река Припять давно уже «проглотила» его, а название у местности сохранилось.

Мой дед Даниил любил повторять: если посмотреть вокруг — где могли поселиться первые люди? Несомненно, что выбрали они близкое к воде место, но так, чтобы в паводок Припять их не топила. Наиболее отвечает этим требованиям современный участок Турова — Дворец. Он с севера защищен рекой Припять, с востока — затоном, с юга — протокой, от которой начинался древний оборонительный канал Перадоль, с запада — озером Купа. Язычники совершали здесь купальские обряды, потому озеро и назвали Купой. Здесь и поселились первые туровцы. Этот участок города до сих пор носит название Селище.

Когда–то по берегам Купы росли столетние дубы, а дно было песчаным и чистым. Но когда языческие обряды запретили под страхом смерти, дубы срубили и о святом озере позабыли. Со временем оно перестало быть проточным и заросло. Оно бы совсем пропало, если бы местный колхоз не стал добывать сапропель на удобрения. Этим он несколько его очистил.

А люди здесь, по всем приметам, поселились задолго до упоминания о Турове в летописи в 980 году. Но не только вокруг святого места заселялся Туров, разрастался он и вширь до реки Язда. Когда был отсыпан земляной вал, начались работы по сооружению обводного канала, которому дали название Перадоль. Это, очевидно, одно из первых гидрологических и гидротехнических сооружений на территории Беларуси, относящееся к периоду до IX века. Оно защищало туровцев и от людских набегов, и от опустошения полей дикими животными, коих несть числа было в окрестных лесах. Одни утверждают, что назван канал по имени языческого бога судьбы (доли), а другие — что слово это когда–то в древности означало «переживание», а может быть, и «победа».

О канале сохранилось предание. Подошли к отвесному берегу канала хазары. Долго топтались, да не решились на переправу. Начали большими силами сооружать гать через болото. Узнав об этом, жители города на челнах с имуществом и скотом переправились на левый берег реки Струмень (так тогда называлась Припять), где отсиделись, пока хазары ушли из города. Добыча их была небольшой. А место, где хазары делали гать, и сейчас называется «хазаргать». Движение хазар на запад, кажется, проходило в IX — X веках, а канал Перадоль и преградил им путь.

Примерно тогда же, думается, отсыпали и Замковую гору. Для этого использовали малосыпучие грунты — глину и суглинок. Помню, в детстве мы с ребятами с трудом ее покоряли — забраться удавалось далеко не каждому. Со временем ее «счесывали» — брали грунт для дороги. И сейчас ее уже нельзя назвать высокой. А вот прадед моего деда Евсей рассказывал, что попасть на гору можно было только с южной стороны, по перекидному мосту через обводной канал. Когда–то вся гора была опоясана рвами. Я помню, как их засыпали, — в скором времени здесь появились огороды. А на горе колхоз оборудовал копцы для хранения картофеля, свеклы и других овощей. Более защищенного от грунтовых и паводковых вод места было не найти. И никого не смущало, что гора — исторический памятник с колоссальной историей. На мой взгляд, если здесь и делать музей, то хорошо бы вернуть Замковой горе ее былую неприступность.

В XI — XII веках была построена деревянная стена от Дворца до Бобруйковой горы протяженностью около полутора километров. Дедов прадед Евсей еще видел полусгнившие огромные дубовые бревна (шулы), валявшиеся вдоль дороги. Это и были остатки той легендарной древней стены. А на вершине горы было укрытие — небольшая земляная избушка для сторожей. Отсюда они охраняли стену и единственную въездную дорогу с востока, которая называлась Семурадская. Ее запахали несколько лет тому назад из–за ненадобности. А деревня, которая неподалеку, до сих пор называется Сторожовцы — наверное, в ней жили сторожа с Бобруйковой горы.

Вот и все, что осталось в моей памяти от рассказов моих родных и собственных наблюдений о некоторых моментах из истории Турова — одного из древнейших городов Беларуси. Эта история локальна, она не претендует на всеобщую значимость или абсолютную достоверность. Скорее, это та мудрость, которую каждый из нас хранит о своей малой родине. То малое, с чего и начинается любовь к родному краю и всей стране.

Сергей ЖИТКОВЕЦ, Минск.