О том, как оно соблюдается, наш корреспондент расспросил заместителя председателя Брестского областного суда Николая Сиза
— Есть такая поговорка: от сумы да от тюрьмы не зарекайся. В ее актуальности убеждаются многие, в основном не самые законопослушные граждане. Под уголовное преследование попадают и прожженные преступники-рецидивисты, и случайно оступившиеся. Николай Иванович, в нашей беседе хотелось бы услышать, как соблюдается на Брестчине уголовно-процессуальное законодательство, регламентирующее право обвиняемого на защиту?
— Этот вопрос волнует и руководство Брестского областного суда. Предоставленным нам правом кассационного и надзорного контроля за соблюдением закона, в том числе и правом на защиту при рассмотрении уголовных дел, областной суд принимает соответствующие меры, чтобы право на защиту соблюдалось при досудебном производстве и в судах.
— Почему же вас, судей, волнует этот вопрос? Не создаете ли тем самым себе дополнительные препятствия в виде хорошо поставленной защиты?
— Это было бы дополнительным препятствием, если бы суд придерживался обвинительного уклона. У нас же ориентиры совсем другие: мы стремимся осуществлять правосудие справедливое, в полном соответствии с действующим законодательством.
Право на судебную защиту является неотъемлемым правом человека. Оно присуще природе отношений между государством и индивидуумом, построенных на демократических правовых принципах. Учитывая именно эту концепцию, ст. 60 нашей Конституции и устанавливает гарантии на судебную защиту. В ней предусмотрено, что каждый имеет право на юридическую помощь для осуществления и защиты прав и свобод. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается за счет государственных средств. Гарантия предоставления обвиняемому права на защиту действует на всех стадиях уголовного процесса.
В соответствии с планом работы мы изучили и обобщили практику судов области по соблюдению уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего право обвиняемого на защиту. Обобщение проведено с целью изучения реализации органами предварительного расследования и судами положений норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих это, несомненно, очень важное право. При этом судья С. Березюк и ведущий специалист отдела статистики и анализа судебной практики С. Гришкевич внимательно изучили уголовные дела, завершившиеся вынесением приговора, которые поступили на обобщение и по которым участие защитника обязательно. Материал для анализа и осмысления оказался богатым.
— К нам в редакцию порой обращаются читатели с вопросами такого рода: могут ли они быть защитниками родного человека в суде, можно ли заменить профессионального защитника-адвоката, в компетенции которого возникли сомнения? Видимо, такие вопросы возникают и на Брестчине?
— Давайте заглянем в Уголовно-процессуальный кодекс. Как следует из ч. 1 ст. 44 УПК, задачами защитника являются защита прав и законных интересов подозреваемого или обвиняемого и оказание подозреваемому или обвиняемому юридической помощи. Как правило, в качестве защитников в уголовном процессе участвуют адвокаты. Однако не исключается возможность участия в качестве защитника (правда, только в суде) одного из близких родственников либо законных представителей обвиняемого. В данном случае право допуска в качестве защитника по ходатайству обвиняемого таких лиц принадлежит суду.
Правда, при разрешении ходатайств обвиняемых о допуске в качестве защитников близких родственников суды порой не в полной мере учитывают способность последних выполнять функции защиты. Так, при рассмотрении уголовного дела в отношении А. Коваля, Н. Якимука, В. Баранчука, И. Баранчука суд Брестского района в качестве защитников в судебном заседании допустил жен обвиняемых. При этом у всех обвиняемых имелись профессиональные защитники – адвокаты. В ходе судебного разбирательства допущенные судом из числа близких родственников защитники от своего имени ходатайств не заявляли, полностью поддерживали позицию адвокатов, самостоятельно защиту прав и интересов обвиняемых фактически не осуществляли. То есть их участие в необычной для себя роли, можно сказать, осуществлялось лишь на бумаге, номинально. Вот потому мы и делаем в обобщении вывод, что при разрешении ходатайств о допуске к защите близких родственников судам следует подходить взвешенно, чтобы такой защитник мог выполнять процессуальные обязанности, а не ограничивался только возможностью свидания с обвиняемым.
— Зато и обвиняемые, и их жены, думается, чувствовали себя комфортнее в такой ситуации. Обвиняемых согревала мысль о том, что они не брошены на произвол судьбы и их права будут защищены…
— Да, УПК позволяет обвиняемому выбирать различные варианты. Он имеет право иметь защитника или нескольких защитников с момента предъявления обвинения, может отказаться от защитника и защищать себя самостоятельно или прекратить полномочия своего защитника. А главное — беспрепятственно общаться со своим защитником наедине и конфиденциально без ограничения количества и продолжительности бесед. По ходатайству обвиняемого он должен допрашиваться при участии защитника. Как показало изучение истребованных уголовных дел, в судебном разбирательстве обвиняемым обязательно разъясняются их права.
— Но ведь защитник может получить отказ и не по инициативе обвиняемого…
— Действительно, в соответствии с ч. 7 ст. 44 УПК участие защитника в производстве по уголовному делу прекращается в следующих случаях: если подозреваемый или обвиняемый расторгли с ним соглашение либо иным образом прекратили полномочия защитника; орган, ведущий уголовный процесс, освободил защитника от участия в производстве по уголовному делу ввиду обнаружения обстоятельств, исключающих его участие в уголовном процессе в соответствии с требованиями УПК; орган, ведущий уголовный процесс, принял отказ подозреваемого или обвиняемого от защитника.
Участие защитника в производстве по уголовному делу обязательно, если об этом ходатайствуют подозреваемый или обвиняемый; подозреваемый или обвиняемый являются несовершеннолетними; подозреваемый или обвиняемый не владеют языком, на котором ведется производство по уголовному делу, либо являются неграмотными; подозреваемый или обвиняемый в силу физических или психических недостатков не могут самостоятельно осуществлять свое право на защиту; лицо подозревается или обвиняется в совершении особо тяжкого преступления; между интересами подозреваемых или обвиняемых имеются противоречия и если хотя бы один из них имеет защитника.
Заявленное подозреваемым или обвиняемым в любой стадии уголовного процесса ходатайство о предоставлении защитника (адвоката) подлежит удовлетворению без каких-либо дополнительных обоснований. Суды правильно реагируют на ходатайства обвиняемых, не имеющих защитников, о предоставлении им адвокатов для оказания юридической помощи, откладывают либо объявляют перерыв в судебном заседании для предоставления обвиняемым адвокатов.
— Но всегда ли так поступают районные суды? Наверное, бывают порой и нарушения? Если можно, приведите пример.
— Постановлением президиума Брестского областного суда в минувшем году отменен приговор суда Пружанского района и определение судебной коллегии по уголовным делам Брестского областного суда в отношении В. Пилютика. Причина — именно существенные нарушения уголовно-процессуального закона.
Из материалов дела следовало, что при разъяснении подозреваемому Пилютику прав и обязанностей тот указал, что нуждается в услугах защитника. В этот же день юридической консультацией Пружанского района на ведение уголовного дела был выдан ордер адвокату, который присутствовал при допросе Пилютика в качестве подозреваемого. Вскоре защитником было заявлено ходатайство о проведении по делу судебно-медицинской экспертизы. В соответствии с постановлением следователя Пилютик был задержан в тот же день, когда ему было предъявлено обвинение. Данных о присутствии защитника при предъявлении Пилютику обвинения в материалах дела нет. Перед началом допроса в качестве обвиняемого Пилютик заявил ходатайство о предоставлении ему защитника. В протоколе допроса содержится запись следователя, что допрос произведен с участием защитника. Но вот данных, свидетельствующих об этом, в материалах дела нет. Таким образом, постановляя приговор, суд не выяснил обстоятельства, было ли соблюдено в ходе предварительного следствия право обвиняемого на защиту.
— Требования к соблюдению прав несовершеннолетних обвиняемых, наверное, еще жестче?
— Они содержатся в постановлении Пленума Верховного Суда Беларуси от 28 июня 2002 г. № 3 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних». В нем сказано, что судам следует строго соблюдать нормы УПК, гарантирующие право на защиту несовершеннолетнего обвиняемого. При этом надо иметь в виду, что участие защитника (адвоката) по делу о преступлении несовершеннолетнего обязательно независимо от того, достиг ли обвиняемый совершеннолетия ко дню судебного разбирательства. Это же правило применяется и тогда, когда лицо обвиняется в преступлениях, одно из которых было совершено в возрасте до восемнадцати лет, а другое — после достижения совершеннолетия.
С момента допуска адвоката в производство по делу его участие является обязательным при проведении следственных действий с обвиняемым. Несоблюдение этих требований при допросе обвиняемого, а также при проведении с ним иных следственных действий в соответствии со ст. 105 УПК лишает юридической силы добытые доказательства, которые признаются недопустимыми, они не могут быть положены в основу обвинения, а также использованы для доказательств любого обстоятельства, указанного в ст. 89 УПК.
— Что влечет за собой выявление нарушений такого рода?
— Несоблюдение судом требований закона об обязательном участии адвоката по делам о преступлениях несовершеннолетних признается в соответствии с п. 4 ст. 391 УПК существенным нарушением уголовно-процессуального закона и влечет безусловную отмену обвинительного приговора.
— Хочется надеяться, что в вашей области такие нарушения судами не допускаются. Или все-таки есть прецеденты?
— По всем изученным нами уголовным делам в отношении несовершеннолетних в судебных разбирательствах участвовали адвокаты. Но скрывать не стану: выявлен и нехороший прецедент. Определением судебной коллегии по уголовным делам Брестского областного суда отменен приговор суда Московского района г. Бреста в отношении Урбанковски. Обвиняемому, являющемуся гражданином Польши и недостаточно хорошо владеющему русским языком, копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, протокола о разъяснении его прав, постановления о передаче уголовного дела прокурору для направления в суд были вручены не на польском, а на русском языке. Тем самым было существенно нарушено право обвиняемого на защиту и доступ к правосудию.
— В одном из районных судов Минска пару лет назад мне довелось услышать не совсем обычное последнее слово руководителя, привлеченного к уголовной ответственности. Оно было до того обстоятельным и подробным, что председательствующий после нескольких предупреждений прервал оратора. Правильно ли он поступил? Всегда ли обвиняемый получает свое законное право на последнее слово?
— После окончания судебных прений обвиняемому в обязательном порядке должно быть предоставлено последнее слово. Суд не может ограничивать продолжительность прений и последнего слова обвиняемого определенным временем. Правда, председательствующий вправе останавливать обвиняемого в случаях, когда тот касается обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Определением судебной коллегии по уголовным делам Брестского областного суда в свое время был отменен приговор суда Ленинского района г. Бреста в отношении Ширяева в связи с существенным нарушением судом уголовно-процессуального закона. Выразилось это в том, что обвиняемый Ширяев фактически был лишен судом последнего слова.
— Николай Иванович, вы достаточно аргументированно и самокритично ответили на поставленные вопросы. Чувствуется, что поднятая проблема вас волнует, а областной суд уделяет ей постоянное внимание. Как бы вы подытожили наш разговор?
— Думается, судам следует неукоснительно соблюдать требования уголовно-процессуального законодательства в части обеспечения обвиняемым права на защиту. Это очень важно. Неслучайно мы требуем, чтобы по каждому факту выявленных в ходе судебного разбирательства нарушений норм УПК со стороны органов предварительного расследования в части обеспечения подозреваемым и обвиняемым права на защиту суды реагировали соответствующим образом, вынося частные определения.
