"Уж замуж невтерпеж", - без конца повторяет слова-исключения учительница русского языка, объясняя 7-классникам правила правописания наречий. Закон - это тоже правило, только для взрослых. Исключений не допускающее. Все, преступившие закон, допустившие вольность при его практическом применении, несут ответственность куда более серьезную, чем "двойка" за пренебрежение правилами правописания. Безнаказанным не остается никто. Наверное, так и должно быть. Но в жизни всякое случается. Порой даже такое, что ставит в тупик сам закон. Вот два примера. Не берусь судить, как дело обстояло в реальности, но истории весьма правдоподобны. Так что просьба: не столько вчитываться в имена и фамилии, сколько "зреть в корень".
"10 сентября в 9 часов вечера ко мне, фельдшеру деревни Боровое, обратилась за помощью односельчанка. Она просила осмотреть ее мужа, который внезапно потерял сознание. Оказалось, больному срочно нужна квалифицированная медицинская помощь. "Скорую" вызвать не могли - не было телефона. Тогда мы обратились к жителям деревни, у которых есть личные авто. Василий Саковец, как и другие, сначала категорически отказался: мол, за ужином выпил рюмку, однако слезы матери и жены больного подействовали, и он согласился.
Но в дороге автомобиль остановил сотрудник ГАИ, который не принял во внимание мои объяснения, вид больного, мольбы женщин, составил протокол на водителя за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Откажись тогда Василий Саковец ехать в город, человека бы уже не стало, потому что в больнице его сразу поместили в реанимацию, затем доставили в областную больницу, где он находится до сих пор...
И.Кудин, зав. Боровским ФАПом, Д.Ашомко, мать больного, Н.Ашомко, жена больного".
Итак, Василий Саковец нарушил закон и должен быть наказан. Он на год лишен водительских прав, хотя мог бы не сесть за руль 3 года. Закон суров, но он - закон. Саковец нарушил его осознанно. Но, смею делать выводы из письма, исключительно ради спасения человека. Да и 26 лет водительского стажа без замечаний и нарушений едва ли располагают к совершению необдуманного, противозаконного поступка. Именно поэтому, уверена, Саковец знал, чем рисковал, садясь за руль подшофе. Но и отказать тяжелобольному не смог. Вот и получилось: выполняя моральный долг, схлопотал административное взыскание.
Пьяный за рулем - это страшно. Добрая часть ДТП совершается именно с участием нетрезвых водителей. В редакцию кипами приходят письма о необходимости ужесточить меры в отношении пьяных любителей быстрой езды вплоть до безвозмездного лишения их личного транспорта. С этой точки зрения работник Госавтоинспекции прав - пьяных за рулем быть не должно. И Саковец - не исключение. Но, получив свое "лишение", он довез-таки больного до райцентра и вернулся с односельчанами в деревню. Значит, его состояние допускало такие переезды? Так ли сильно провинился он, будем говорить прямо, спасая жизнь одному из членов общества? Какая же чаша весов перевешивает в этой истории: законодательная или моральная? Не знаю. Знаю, что в Кодексе об административных правонарушениях есть "исключительная" статья, снимающая ответственность с человека, который преступил закон, но действовал в состоянии крайней необходимости. То бишь "устранял опасность, угрожающую государственному или общественному порядку, правам и свободам граждан, если эта опасность не могла быть устранена другими средствами и если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный". Подпадает ли поступок Саковца под эту смягчающую статью, теперь может решить только суд.
"Вместе с мужем я жила в Гомеле. Так случилось, что в 1992 году я попала в МЛС, в 1994-м освободилась. Оказалось, что возвращаться мне некуда: муж меня выписал из квартиры, и чтобы прописаться обратно, нужно его разрешение. Я уехала на родину в Борисов. Там я случайно встретила своего мужа, попросила его, чтобы дал мне разрешение прописаться в квартире. Он обещал, но после той встречи исчез, а вскоре умер. Получив свидетельство о смерти, мне удалось через горисполком получить комнатушку без удобств. Но ведь, по идее, в Гомеле у меня квартира, в которой мы жили с мужем. Оказалось, что решением горисполкома ее передали другим людям. Почему?!
Жанна Шпакова, Борисов".
В сложившейся ситуации можно винить саму женщину в бездеятельности, равнодушии, в том, что пустила свой "жилищный вопрос" на самотек, - все будет верно. Подсуетись она заранее, поговори с мужем, тогда, наверное, и о потерянной квартире не пришлось бы плакать. Но это, что называется, частный случай. Дело в другом. Как случилось, что муж автора письма выписал ее из квартиры, пока она отбывала наказание в МЛС? Закон это допускает? И если известен один подобный случай, то наверняка есть и другие. Шпакова подмечает очень верную деталь: после освобождения ей некуда было возвращаться. Наша страна как цивилизованное и гуманное государство ратует за социальную реабилитацию бывших осужденных. Этими вопросами занимаются 6 крупных общественных объединений. Но "зк" как были изгоями, так и остались. С одной стороны, потому что сами не прилагают должных усилий "реабилитироваться" в глазах общества, с другой - потому что оно "ненавязчиво", как в описанном случае, ущемляет их права.
Я не претендую на роль матери Терез
ы, но думаю, что главное право - на жилье - за бывшими осужденными должно быть закреплено. Хотя бы для того, чтобы меньше было бомжей, повторных преступлений, чтобы у "зк" был реальный шанс начать законопослушную жизнь.
И еще. Мне было бы любопытно узнать ваше мнение, уважаемые читатели, должен ли закон допускать исключения и какие. Или все же верно, что исключения недопустимы ни при каких обстоятельствах, потому что имеют свойство превращаться в правило? Жду ваших писем.
Правила без исключений?
Безнаказанным не остается никто. Наверное, так и должно быть. Но в жизни всякое случается. Порой даже такое, что ставит в тупик сам закон. Вот два примера. Не берусь судить, как дело обстояло в реальности, но истории весьма правдоподобны. Так что просьба: не столько вчитываться в имена и фамилии, сколько "зреть в корень".
