Права и возможности

Труд — залог экономического благополучия страны и каждого ее гражданина. Но для людей, имеющих различные ограничения, труд представляется главным образом как возможность выразить себя, быть полезным обществу. Конституция дает право трудиться всем. Но рыночные условия требуют жесткого отбора кадров: предпочтение отдается тем, кто выполняет работу быстрее и качественнее. В этом смысле люди с ограниченными возможностями априори уступают тем, кто «без ограничений». Государство на законодательном уровне всячески старается поддержать инвалидов, предоставляет различные льготы нанимателям при приеме на работу людей с ограничениями. Но до сих пор проблема трудоустройства инвалидов остается острой. Почему?

Этот вопрос стал основой дискуссии в конференц–зале «СБ». В ней приняли участие начальник главного управления политики занятости и народонаселения Министерства труда и социальной защиты Николай Дмитриевич КОХОНОВ; начальник отдела по вопросам реабилитации и адаптации инвалидов Министерства труда и социальной защиты Рита Валентиновна СУШКО; директор учебного центра профессиональной реабилитации инвалидов при УП «Белорусский протезно–ортопедический восстановительный центр» (УП БПОВЦ) Владимир Борисович ВАРИОТСКИЙ; председатель правления Первомайской организации Минской городской организации ОО «Белорусское общество инвалидов» Александр Андреевич ПЕТРЕНКО; заведующая отделением профконсультации НИИ медико–социальной экспертизы и реабилитации Людмила Николаевна ГОРУСТОВИЧ; директор Минского городского центра социальных работ при ОО «Белорусский фонд милосердия и здоровья» Николай Николаевич БАРАБАШОВ.

«СБ»: Сейчас нет «необучаемых» детей, как это было при Советском Союзе, а значит, нет и нетрудоспособных взрослых. То есть каждый человек независимо от степени своих ограничений в состоянии выполнять адекватную его возможностям работу. Более того, право на труд гарантировано Конституцией нашего государства каждому гражданину. Инвалиды не исключение. Ведь так?

Н.Кохонов: Конституция для всех одинакова. Другое дело, что возможны случаи, когда кто–то препятствует инвалиду реализовать себя в труде. Но на это есть департамент государственной инспекции труда, который контролирует соблюдение трудового законодательства. Я лично не припомню обращений непосредственно к нам по поводу отказа в приеме на работу по причине инвалидности.

Р.Сушко: Я хочу пояснить, какая в принципе у нас сегодня ситуация по занятости инвалидов. На 1 января этого года в органах по труду и социальной защите зарегистрировано 494.110 инвалидов, из них работают 88.070 человек. Общий процент получается 17,8. Но говорить о том, что работают только 17 процентов инвалидов, неправильно. Почему? Потому что к общему числу инвалидов относятся и те, кто достиг пенсионного возраста. Если говорить об инвалидах трудоспособного возраста, картина будет совершенно иная: занятость превысит 40 процентов.

Л.Горустович: Во времена СССР под термином «инвалид» подразумевался человек с ограниченными ТРУДОВЫМИ возможностями. Тем не менее работающих инвалидов было много. Была организована сеть специальных учебных заведений по профессиональному обучению, подготовке и переподготовке людей с ограничениями. Выпускники работали на обычных государственных предприятиях, но также открывались спеццехи, спецучастки, спецпредприятия. Это, может быть, громко сказано, но система профориентации в СССР — целый институт, который успешно существовал. Сейчас об инвалидах принято говорить как о людях, ограниченных в социальной деятельности. Медико–социальная служба, в которой я работаю около 30 лет, различает несколько видов ограничений. Что касается трудоустройства, то мы оцениваем у инвалидов их способность к обучению, профессиональному обучению, выполнению трудовой деятельности. Сегодня рекомендации к труду получают даже те инвалиды, которые ранее считались нетрудоспособными. Но при этом оговаривается, что они могут быть заняты в тех видах деятельности и при тех условиях труда, которые адекватны возможностям их организма. Наверное, можно сказать, что это своего рода революция, потому что до сих пор существуют стереотипы в отношении инвалидов. Наверняка есть определенные опасения и среди самих людей с ограничениями: мол, если они получат рабочее место, то их посчитают трудоспособными (читайте — здоровыми), соответственно, они могут лишиться каких–то льгот...

«СБ»: Одной только трудовой рекомендации наверняка недостаточно, чтобы получить работу. Существует ли какая–то государственная мера воздействия на нанимателя для приема инвалидов? Или руководитель сам волен решать, кому отдать вакантное место?

Н.Кохонов: «Обязаловки» для приема на работу инвалидов, если вы это имеете в виду, нет. Нанимателю сегодня предоставлено полное право подбирать кадры по своему усмотрению. Но, отказывая в трудоустройстве претенденту из–за его инвалидности (равно как и расы, половой принадлежности, религиозных убеждений), наниматель преступает закон и может быть подвергнут штрафным санкциям. Кроме того, с учетом потребности местные исполнительные распорядительные органы имеют право бронировать рабочие места на предприятии для трудоустройства инвалидов. За счет собственных средств, налоговых льгот и других источников они устанавливают минимальное количество мест для приема людей с ограниченными возможностями. Броня устанавливается всем предприятиям независимо от форм собственности.

«СБ»: А не бывает ли так, что приходит человек, а ему говорят: извините, броня кончилась...

Н.Кохонов: В жизни всякое бывает, но давайте говорить о том, как это должно быть. Броня устанавливается на год. Забронировать — значит зарезервировать рабочее место. Но служба занятости может направить инвалида на предприятие, допустим, 31 декабря. Естественно, наниматель до этого дня, то есть в течение года, несет убытки от пустующего места. В связи с этим законодательством предусмотрено, что убыток компенсируется из госказны, — только держи место. В практике были случаи, когда службы занятости штрафовали нанимателей за нарушения условий брони и невыполнение задания по созданию рабочих мест для трудоустройства инвалидов.

А.Петренко: Тогда почему на учете в службе занятости такое количество безработных инвалидов?

Н.Кохонов: Количество обращений людей с ограниченными возможностями в службу занятости за последние 10 лет увеличилось втрое. В 1995 году было зарегистрировано 1.018 безработных инвалидов. В 2004–м — 3.207. В 1995–м трудоустроены 422 человека, в 2004-м — 2.166. На профподготовку 113 человек направили в 1995–м, 367 — в 2004-м. Мы живем в условиях рыночных отношений, обусловленных конкуренцией на рынке труда и, как следствие, безработицей. Естественно, люди с ограничениями не могут на равных конкурировать со здоровыми. Поэтому государство предусмотрело для них особые гарантии занятости. Одна из них, например, связана с компенсацией затрат предприятию на приобретение оборудования для создания рабочих мест для инвалидов. Удовлетворяются все заявки. В прошлом году, например, 21 предприятие представило документы на оборудование рабочих мест для 117 инвалидов на 503 млн. 830 тыс. рублей. Государство погасило эти затраты полностью. На этот год наниматели подали заявки на трудоустройство 140 инвалидов (812 млн. 416 тыс. рублей). Всю сумму получат до копейки. Сейчас мы пошли дальше. У нас фактически не было как таковой системы трудовой реабилитации. Теперь же появился новый документ — «Инструкция о порядке организации и финансировании средств государственного фонда содействия занятости трудовой реабилитации». Уже есть и практическое воплощение этой системы. Например, центр социальных работ, возглавляемый Николаем Николаевичем Барабашовым. Вместе с тем я бы хотел обратить внимание на следующий аспект: на сегодняшний день (подчеркну, все должно строиться на законодательной правовой базе) фактически отсутствуют нормативно–правовые и методические материалы, связанные с трудовой реабилитацией. Документы, разработанные НИИ медико–социальной экспертизы и реабилитации (которые, кстати, прошли апробацию с нашим участием), ориентированы на те формы реабилитации, которые инвалиду гарантированы. Но Минздрав до сих пор их не утверждает. Мы обратились туда с письмом — ничего. В феврале повторно обратились в Минздрав, чтобы ускорили разработку и принятие нормативной базы. Ждем...

А.Петренко: Николай Дмитриевич, можно еще вопрос? Я в свое время занимался нормированием труда и хочу спросить, разработаны ли какие–то нормы труда для инвалидов? В Дании, Чехии, Голландии, например, строго оговорено, сколько чего инвалиду сделать, за какое время и как государство ему за работу заплатит...

Л.Горустович: Разрешите, я отвечу. Не знаю, есть ли какие–то особые нормативы в Министерстве труда и соцзащиты, но на отдельные виды деятельности нормативы выходят постоянно, и мы используем их в экспертизе. Действуют также санитарные нормы и правила на оценку условий труда, есть гигиеническая классификация условий труда... Нам, между прочим, достаточно часто присылают запросы с предприятий определить возможность использования труда конкретного человека на конкретном месте, предоставляют документы, характеризующие состав выполняемых работ, условия труда. На основании этих документов мы говорим о возможностях работника, рекомендуем или исключить то, что он сегодня не может делать, или нормировать его труд определенным количеством времени...

«СБ»: В чем разница между трудовой реабилитацией и непосредственно трудовой деятельностью? Мне всегда казалось, что это одно и то же...

Н.Кохонов: На период трудовой реабилитации инвалида, зарегистрированного в качестве безработного, служба занятости берет на себя расходы по частичной оплате его труда — бюджет прожиточного минимума (сейчас 135.150 рублей) на человека. А потом возможны два варианта: человек, проработавший год и более, если дальше не сможет или не захочет работать, сможет получать уже не социальную, а трудовую пенсию. Либо использует возможность с приобретенным опытом интегрироваться на общий рынок труда. Николай Николаевич сможет подробнее об этом рассказать...

Н.Барабашов: В составе нашего предприятия парикмахерская, швейный цех, компьютерный класс, бригады по технической уборке помещений и т.д. 4 года мы занимаемся тем, что оказываем содействие в трудовой реабилитации и непосредственно трудоустраиваем инвалидов. Признаюсь, кроме Минтруда и соцзащиты, нам никто не помогает. Вот говорят: в западных странах механизм... Все мы там были, все видели. Там отбор инвалидов на предприятия иной: нанимателя интересует, что может человек делать (а не то, что НЕ может), понимаете? Именно под это «может» для инвалида создают специальное рабочее место. В той же Голландии есть, например, центр по изучению возможностей инвалидов. Приходит человек и говорит: хочу быть компьютерщиком. Ему отвечают: хорошо, пробуй. Неделю он сидит и набирает текст, за ним наблюдают, а потом говорят: вы за неделю набрали две строчки, вам не хватает усидчивости. Наверное, вам не подойдет эта профессия. Попробуйте поработать, допустим, в сборочном цехе. Там не получилось, предлагают еще что–то — работу, как правило, элементарную. В итоге инвалид проведет в центре месяц, но ему подыщут занятие по вкусу и возможностям. Наше государство на такую цепочку пока не может выйти. Мы же хотели перенять опыт голландцев и создали предприятие в таких «несложных» направлениях. Механизм работы каков? Инвалид по направлению службы занятости получает профобразование и попадает к нам на предприятие для трудовой реабилитации. За 4 года мы пропустили более 300 человек через центр, из них 222 устроены на постоянную работу в другие предприятия и организации. Вопрос тут еще вот в чем: трудоустройство инвалидов зависит во многом от того, насколько подготовлено общество работать с инвалидами, а не от возможностей и желания нанимателя. Коль уж мы стали кивать на западные страны, то там люди даже с серьезными умственными и психическими ограничениями выполняют свою работу прекрасно, но ту, которую могут. Мы же об этом даже речь не ведем. Но там тоже умеют считать деньги и выгоду. Значит, нам нужно менять общественное сознание: если мы сегодня не возьмем инвалида на работу, завтра он станет обузой для государства, для нас самих. У нас маленькое предприятие, сейчас проходят трудовую реабилитацию всего 22 человека. Но еще 100 таких предприятий — и уже 2 тысячи инвалидов не потеряются в этой жизни. Вот частичное решение проблемы.

А.Петренко: У нас в свое время тоже был добрый почин: во всех областных центрах действовали комбинаты надомного труда. Сегодня их нет. И добиться, чтобы их восстановили, невозможно — ни одному предприятию это не выгодно. В минском комбинате работали 1,5 тысячи инвалидов. Представляете, что такое посадить полторы тысячи «опорников» работать, тогда как сегодня инвалиду I группы почти невозможно найти рабочее место. Кроме государства, возродить комбинаты некому. У общественной организации просто нет таких денег, чтобы выкупить помещение, создать там условия для работы инвалидов, оборудование закупить.

«СБ»: Так все–таки как повысить «привлекательность» труда инвалидов? Есть же льготы при приеме на работу или они несущественны для нанимателей?

Н.Кохонов: Льготы есть. Но часть из них предоставляется при условии, что 50 процентов работающих на предприятии — инвалиды, учитывается и общее количество работников. Например, в коллективе МТЗ никогда не будет половины инвалидов, поэтому завод не добьется никаких послаблений. В идеале должно быть по–другому. Льгота сама должна «ходить» за инвалидом. Куда бы ни пришел инвалид работать, он свою льготу принесет сюда, в свою организацию. Тогда каждое предприятие будет радо взять такого работника. И не одного...

В.Вариотский: Наниматель заинтересован, чтобы предприятие было прибыльным, и, если он видит, что работник может способствовать увеличению прибыли, он возьмет его даже при наличии инвалидности. Создание нашего центра при УП БПОВЦ было предусмотрено Государственной программой по предупреждению инвалидности и реабилитации инвалидов на 2001 — 2005 годы. С 2001 года мы обучили 278 человек по линии медико–профессиональной и профессиональной реабилитации. Но речь не об этом. Раз учебный центр — государственное предприятие, значит, и финансируемое, т.к. инвалид за прохождение комплексной реабилитации и обучение не платит. Для «раскрутки» нам выделили 12 миллионов рублей. А потом содержание центра незаметно легло на плечи УП БПОВЦ. Я считаю, на медико–профессиональную реабилитацию должны выделяться целевые средства. Пусть государственных вливаний будет немного, в конце концов, центр должен зарабатывать сам через службу занятости, органы соцзащиты и социального страхования. В госпитале УП БПОВЦ примерно 80 человек в месяц находятся на лечении и протезировании, проходят медицинскую реабилитацию. Из них 5 — 10 человек ежемесячно направляются в наш центр для прохождения профессиональной реабилитации и обучения работе на ПК. Издержки по медицинской реабилитации возмещают органы соцзащиты: за койко–место, питание, лечение... А издержки на обучение нам никто не покрывает (это возможно, только если инвалид пришел в центр по направлению службы занятости или службы социального страхования). Мы, по сути, выполняем эту работу на общественных началах. Но знаете, дело даже не в деньгах. Просто если в ИПР инвалида прописано, какие виды реабилитаций он должен пройти за определенный промежуток времени, то он и должен пройти всю цепочку комплексной реабилитации — от медицинской до социальной и трудовой. То есть все должно быть по закону. А в отношении инвалидов законы есть, но надо, чтобы они действовали слаженно.

«СБ»: Что нужно сделать в первую очередь и что в идеале, чтобы закон работал как отлаженный механизм? Чтобы наниматели не придумывали отговорки, только бы не принимать на работу инвалида? Как помочь человеку с ограниченными возможностями трудоустроиться, чтобы он мог реализовать себя и получать за свой труд деньги?

А.Петренко: Прежде чем ответить на вопрос, я приведу некоторые цифры. В прошлом году 856 членов Минской городской организации БелОИ получили работу, Гомельской областной — 207, Витебской — 16, Могилевской — 10, Гродненской — 67, Брестской — 78. Из трудоустроенных инвалидов I группы — 235, II — 218, III — 590. Средняя зарплата у инвалидов в Минске — 165,8 тысячи рублей, в Гомельской области — 72,3 тысячи, Витебской — 51,1 тысячи, Могилевской — 49,4 тысячи, Брестской — 24,3 тысячи, Гродненской — 58,3 тысячи рублей. Как видите, в Минске еще можно где–то трудоустроиться, зарплату получать. А в провинции... Отсюда вытекает, что, если мы не организуем комбинаты надомного труда, где смогут работать инвалиды даже самых «тяжелых» групп, рискуем оказаться в плачевном положении.

Н.Барабашов: Нужно иметь хороший закон. Хороший закон будет тогда, когда круг наших собеседников станет шире. Расшевелить нужно высший эшелон власти, тех, кто «вырастает» до уровня депутатов, министров. Только они могут заложить в законы некие подвижки для решения проблем инвалидов. А для этого, в свою очередь, нужно, чтобы общественность знала о проблемах людей с ограничениями, о том, что их надо решать.

Р.Сушко: Что нужно сделать? Мы говорили, нужно изменить сознание. Но ведь одно то, что мы сегодня обсуждаем эту тему, — показатель, что наше сознание меняется. Более того, когда Президент подписывал результаты референдума и выступал в Парламенте, он, в частности, заострил внимание на проблемах создания безбарьерной среды, отсутствие которой является главным препятствием для того, чтобы инвалид–«колясочник» или инвалид по зрению был трудоустроен в обществе. Но у нас есть подвижки, о которых нельзя не сказать. Действительно, раньше у нас была категория «необучаемых» детей, теперь — все дети обучаемы. Становится больше интегрированных классов и меньше специализированных учебных заведений. Сегодня ребенок, который сидит за одной партой с ребенком–инвалидом, завтра придет вместе с ним на производство. И для него не будет в диковинку такое «соседство». В государственных вузах сегодня учатся 1.250 инвалидов, в негосударственных — 64. Им как получающим первое высшее образование будет предоставлено рабочее место. И учебный центр профреабилитации при УП БПОВЦ, и центр социальных работ Белорусского фонда милосердия и здоровья — это звенья одной цепи, их опыт распространяется по всей стране. Конечно, существующее законодательство требует изменений, в том числе и в части предоставления налоговых льгот нанимателям. Средства штрафных санкций за невыполнение заданий по бронированию рабочих мест для инвалидов можно аккумулировать в государстве и направлять на компенсацию затрат по созданию рабочих мест для инвалидов, на выделение ссуд и кредитов, чтобы общественные организации могли открывать новые предприятия для людей с ограничениями, и даже на оказание помощи конкретному инвалиду, если он хочет заниматься частным производством.

Л.Горустович: Трудовая рекомендация инвалида — это пропуск и гарантия того, что он пригоден, может быть использован в труде. Но, к сожалению, наша служба, которая занималась этими рекомендациями, 25 марта прекращает свою работу. Мы ликвидированы и если не успеем передать кому–то свой опыт, то выдача рекомендаций, программ реабилитаций... Дело просто в том, что мы единственная специализированная служба, которая существует и работает на таком уровне. Лет 5 назад в Минздраве появился приказ об организации служб, подобных нашей, в областях, и мы готовили специалистов. К сожалению, пока эти службы не работают так, чтобы опыт можно было распространить. Это в то время, когда потребность в нашей работе просто колоссальная. Мы ежегодно консультируем по поводу возможности профобучения до 1,5 тысячи молодых инвалидов и выпускников школ из всей страны. Почти 7 тысяч инвалидов каждый год получают рекомендации о том, по какой специальности и в каких условиях им можно работать. И технологии, которыми мы владеем, по сути, пропадут с нашим закрытием. Я думаю, что при таком положении дел проблема занятости инвалидов не разрешится, а, наоборот, будет пробуксовывать...


«Нет ничего столь же невозможного для человека, как быть в полном покое, без страсти, без дела, без употребления своих сил»

Блез Паскаль, математик и философ, страдавший эпилепсией.