Прагматизм выбора

Практически все споры о том, появится Александр Лукашенко в Праге или нет, разворачивались вокруг дилеммы: если поедет, значит, будут проблемы с Москвой и более серьезные перспективы отношений с Евросоюзом, если не поедет – наоборот. Таким образом, перед белорусским руководством опять ставили банальный выбор: либо направо, либо налево – либо в Европу, либо в Россию. Однако у решения президента остаться в Минске, скорее всего, были иные основания, чем просто желание не портить отношения с Москвой, которая хотя и настороженно относится к инициативе “Восточного партнерства”, но все же одобряет потепление между Минском и Брюсселем (гораздо лучше иметь сильных друзей, которые крепко стоят на ногах). И вряд ли это была обида на едкие замечания президента Чехии.
Белорусскую делегацию представляли первый заместитель премьер-министра Владимир Семашко и министр иностранных дел Сергей Мартынов. Впрочем, это не повлияло на фактические результаты. Все необходимые документы были подписаны, и страна стала полноправным участником “Восточного партнерства”, получив доступ ко всем переговорным и экспертным механизмам, которые эта программа предусматривает. Как отметил Владимир Семашко, Беларусь в программе интересует прежде всего появление новых возможностей для наращивания экспорта, привлечения инвестиций в белорусскую экономику, более активное использование транзитного потенциала, а также упрощение визового режима со странами ЕС. Как считает первый вице-премьер, у Беларуси есть хорошие перспективы в “Восточном партнерстве”.
Кроме того, в этот же день министр иностранных дел Беларуси Сергей Мартынов встретился с еврокомиссаром Бенитой Ферреро-Вальднер, которая совсем незадолго до саммита заявляла, что Беларуси будет закрыт доступ к двустороннему механизму “Восточного партнерства”. Однако на этот раз еврокомиссар обсуждала с Мартыновым как раз вопросы двустороннего сотрудничества ЕС и Беларуси: стороны обменялись текстами деклараций о сотрудничестве в сфере энергетики, обсудили инфраструктурные проекты, в том числе проект объединения электросетей Беларуси и Польши, что также было бы в интересах России. Эта встреча показала, что если и не в рамках “Восточного партнерства”, то в самостоятельном порядке для Беларуси обсуждение подобных вопросов с еврочиновниками и продвижение совместных с ЕС проектов уже открыто.
Как отметил Сергей Мартынов, участие в программе “Восточное партнерство” не заставляет Беларусь делать выбор между отношениями с Европейским союзом и Россией. “Мы четко и ясно всем сказали, что такого выбора мы делать не будем, он неправомерен, и наша задача иметь глубокие отношения как с нашим давним и основным союзником Россией, так и с принципиально важным соседом Европейским союзом”, – сказал министр.
Что касается ситуации внутри страны, то фактически, отправив в Прагу правительственную делегацию, Александр Лукашенко показал, что вопросы политики “Восточного партнерства” будут отданы в ведение скорее белорусского правительства, чем Администрации Президента. Данный шаг свидетельствует, что Беларусь рассматривает программу прежде всего в качестве экономического инструмента, и нанес сильный удар по надеждам части белорусского истеблишмента уже в ближайшее время оказаться “в Европе”. Таким образом, Александр Лукашенко еще раз продемонстрировал, что все ключевые решения в стране принимает он и делает это без оглядки на “прозападное” или какое бы то ни было иное лобби.
Однако все перечисленные положительные эффекты замены Президента на членов правительства в роли представителей Беларуси в Праге меркнут, когда дело доходит до рассмотрения главной белорусской (и не только белорусской) победы на саммите. Единственным европейским национальным политиком “экстра класса”, присутствовавшим на саммите, была канцлер Германии Ангела Меркель. Этот факт, примечательный сам по себе, приобрел поистине символическое значение, когда глава немецкого правительства выдвинула свои два ключевых тезиса о программе “Восточное партнерство”. Первый тезис состоит в том, что данная программа не является конфронтационной, “не нацелена против кого бы то ни было, не нацелена против России”. Второй тезис заключается в необходимости содействия скорейшей интеграции, прежде всего, шести стран – участниц партнерства между собой и формированию на этой основе большого единого рынка, чему ЕС готов содействовать в форме оказания экономической помощи, предоставления кредитов и т.д. Фактически речь идет о том, что европейская и прежде всего немецкая промышленность желает создать “под себя” новый объемный рынок, который позволил бы ей преодолеть кризис перепроизводства и выйти из депрессии.
Для Беларуси два приведенных принципа открывают самые привлекательные перспективы. Поскольку именно Беларусь сохранила и даже в отдельных сегментах нарастила крупное промышленное производство, то, вероятно, именно белорусская экономика станет основным потребителем продукции, технологий, финансовых и кредитных ресурсов, выделяемых в рамках программы немецкой экономической экспансии. Фактически в ближайшие 7–10 лет может пройти перевооружение белорусской промышленности (и, безусловно, ее структурная перестройка), что, возможно, сделает Беларусь индустриальной окраиной “постиндустриальной” Европы и позволит значительно нарастить белорусский экспорт как на старые, так и на новые рынки.
Такое развитие событий, безусловно, может иметь вполне конструктивный сценарий, если мы примем во внимание тот факт, что российская промышленность тоже стремительно “европеизируется” на основе сочетания уникального советского опыта с “общепринятым” в мире европейским. Поэтому вполне можно надеяться, что интеграция “восточных партнеров” (включая Беларусь) в экономическое и технологическое пространство Евросоюза послужит лишь дополнительным импульсом для аналогичного процесса в российской экономике. И в этом случае Беларусь уже сможет обоснованно рассчитывать на то, чтобы оказаться ключевым “перевалочным пунктом” на пути трансферта европейских технологий в Россию.
Как бы то ни было, если “победит” индустриально-технологическое измерение “Восточного партнерства” (а не разрушительное политико-идеологическое), то ослабление или укрепление влияния ЕС и России на Беларусь в ближайшие годы будет определяться мощностью предлагаемых ими проектов и программ промышленного развития. А это фактически гарантирует белорусам доступ к сложному высокооплачиваемому труду и высокому качеству жизни. Поэтому перед Беларусью, Россией и Европой сегодня стоит одна общая задача – не допустить использования “Восточного партнерства” в целях реализации агрессивных военно-стратегических замыслов, не позволить политизировать и идеологизировать эту программу.
Кстати, уже после пражского саммита состоялся телефонный разговор Президента Беларуси Александра Лукашенко с еврокомиссаром ЕС по внешним связям и европейской политике соседства Бенитой Ферреро-Вальднер. Александр Лукашенко и Бенита Ферреро-Вальднер обсудили тему реализации программы “Восточное партнерство”, взаимодействие между Беларусью и Евросоюзом, вопрос визита Бениты Ферреро-Вальднер в Минск.