— “Лиловый туман” — это драма, — рассказывает продолжатель известной кино- и театральной династии. — Сценарий написан по мотивам рассказов Феликса Розинера. Действие разворачивается в 1946 году. Молодой еврей, который был эвакуирован подростком во время войны в Казахстан, возвращается домой, ищет своих родителей, но их уже нет в живых. Возникает любовная драма между ним и его бывшей девушкой, которая стала женой командира партизанского отряда. Фильм сейчас в прокате. 8 февраля состоялась премьера в Вильнюсе. Кино в Литве стало окупаться. Это не может не радовать.
— У вас есть ощущение подъема после разрухи 1990-х в кино?
— Конечно! Богатеем чуть-чуть — и появляются деньги. Не было бы денег — не было бы кино. У нас в Литве фильм может окупиться в прокате. Снимают комедии и коммерческие фильмы. Помогает и государство, если проект ближе не к коммерции, а к искусству. Мне с “Лиловым туманом” оно помогало.
Сейчас ведем переговоры с польской стороной. Мы намерены выйти на белорусских коллег, чтобы сделать совместный фильм о Барбаре Радзивилл. Надеюсь, когда приеду к вам, встречусь с руководством киностудии “Беларусьфильм” или телевидения. Когда Барбара вышла замуж за великого князя Сигизмунда Августа, они только четыре месяца прожили в Вильнюсе. Все остальное время — в Кракове. Великое княжество Литовское — наша общая история.
— Раймундас, в спектакле “Мадам Рубинштейн” есть достаточно горькая мысль: деньги побеждают все. Вы разделяете эту точку зрения?
— Вы говорите о сегодняшнем дне? Или о событиях в спектакле? Если проводить какие-то параллели, это, конечно, парадокс, и он существует. Имеет свой смысл и свою правду. Но так же можно сказать, что и любовь побеждает все или талант.
Я искренне восхищаюсь не героиней спектакля Хеленой Рубинштейн, основательницей косметической линии в США, Франции, Великобритании, а нашей актрисой Ингой Машкариной, которая ее играет, ее самоотдачей в работе. “Мадам Рубинштейн” — это спектакль о цене успеха. О том, чего стоит быть успешной и богатой наверху всей этой общественной и финансовой иерархии.
— В 13 лет вы снимались в Беларуси в фильме Леонида Мартынюка “Пятерка отважных”.
— Это был очень приятный и веселый период. Мы катались на лошадях, стреляли из разного оружия... Снимали на Немане, в Новогрудке. Павильоны же были построены в Минске на “Беларусьфильме”. Для ребенка это, знаете, хороший опыт и очень интересная жизнь. К тому же свежий воздух, природа.
— Вы можете назвать себя избалованным, звездным ребенком?
Читайте также
— Вы снимались в “Солярисе” Андрея Тарковского вместе с отцом. Как вам кажется, сегодня значение фильмов Тарковского возросло? Иногда его называют провидцем.
— Да, мой один кадр остался на 46-й минуте “Соляриса”. Тарковский был, есть и будет. Больше или меньше его значение сегодня — не знаю. Как это измерить? Это кино на любителя. Его никогда не будут смотреть широкие массы. Время тут ни при чем. Однажды я проходил в Нью-Йорке паспортный контроль в аэропорту, и сотрудник миграционной службы, открыв мой паспорт, спросил: “Ваш родственник — актер?” Я говорю: “Да. Мой отец — актер. Откуда вы знаете?” “Солярис” — великий фильм”, — ответил он. Даже мои знакомые американцы были этим поражены. Я провел во время той поездки около 10 дней в Нью-Йорке, в “Линкольн-центре” шел показ “Соляриса”. Я знаю, что Тарковский занимает свое место в истории мировой культуры. Точно так же, как Шекспир или Томас Манн.
— Вы учились во ВГИКе у таких признанных мастеров, как Лев Кулиджанов и Татьяна Лиознова. Какой главный урок от них получили?
— Я оказался почти самым молодым на курсе, все были уже постарше, сформировавшимися людьми, которых не очень-то воспитаешь. Кулиджанов — мудрейший человек. Татьяна Михайловна как женщина была более эмоциональной. Я помню, когда мы учились, Кулиджанов снимал фильм “Карл Маркс. Молодые годы”. Для этого изучил огромное количество биографического материала и все время рассказывал нам анекдотические случаи из жизни Маркса.
— Это не было опасно?
— Для него? Члена ЦК? Народного артиста СССР и лауреата Ленинской премии? Он ничего ведь не выдумывал, он рассказывал реальные случаи из биографии, которые нельзя было прочесть в официальных источниках. О том, что Маркс, например, был председателем пивного содружества студентов. “Но этого в фильме по известным причинам не будет”, — говорил нам Кулиджанов. Лев Александрович — трезвый и умный человек, занимавший долгие годы высокий пост председателя Союза кинематографистов СССР. Но перед нами никогда не притворялся более святым, чем был на самом деле.
— Иногда складывается впечатление, что сегодня в Прибалтике хотят забыть поколение великих советских актеров.
— Я бы не стал так говорить. Есть критическое отношение не к советским актерам, а вообще к старшему поколению. У молодых режиссеров, например, сегодня в моде нагота на сцене. Они даже не подозревают, что наш выдающийся мастер Йонас Вайткус все это делал уже в 80-х годах прошлого века. И у него нагота была эстетически уместной и кстати. Наши молодые либо пропустили лекции по истории театра, либо у них были плохие педагоги. Они считают, что история искусства начинается с них, что это они открывают мир, но на самом деле изобретают велосипедное колесо, которое нам, старшим, давно известно. Они нас не любят. С нами надо либо считаться, либо отвергать. Они предпочитают отвергать. Любую проблему отвергать гораздо проще.
— Раймундас, слава вашего выдающегося отца и после его смерти многим завистникам на дает покоя... Некоторое время назад в Литве его упрекнули в том, что он мог сотрудничать со спецслужбами. Страсти сегодня успокоились?
— Никто не знает, кому это было выгодно. Наша люстрационная комиссия не нашла никаких документов, подтверждающих факты какого-либо его сотрудничества со спецслужбами. Есть какая-то странная запись, сделанная чужой рукой, с кем-то он там однажды встретился перед поездкой за границу... Самое смешное, что отец сам это все рассказал в 2009 году в газетном интервью. Потому что не считал, что ему есть что скрывать. Его никто не вербовал, никто ничего не просил подписывать. Сейчас это, конечно, все притихло. Но проблема в том, если есть такие люди, которые хотят тебя в чем-то обвинить, — как это правильно сказать по-русски, им хоть кол на голове теши, да? — они не успокоятся.
— В одном из телевизионных сюжетов удивило, что мемориальную доску отца на доме, в котором он жил, вы установили в Вильнюсе за свой счет, а не за счет мэрии.
— Да. А в Паневежисе, почетным гражданином которого он является, доску установили за счет города. Любое государство сегодня не устанавливает доски всем, кто их достоин. Потому что либо надо ждать какой-то даты, например, 100-летия со дня рождения, либо несколько лет просить и умолять. И еще потом чиновники будут долго обсуждать: достоин он этого или нет. Я не могу просить премьер-министра, чтобы он издал указ, эту доску установили. В Литве верховенство закона, а не личности. Это не очень дорого, поэтому мы установили ее сами.
— А памятник вашему отцу в Вильнюсе будет установлен?
— (Вздыхает). К сожалению, полгода назад умер скульптор Ромуалдас Квинтас, и все приостановилось из-за этого. Сейчас мы ведем переговоры с его вдовой. Она — наследник всего созданного скульптором. Пока все весьма проблематично.
pepel@sb.by
Фото из личного архива
