Готова ли современная интеллигенция к согласию?

Во время конференции белорусских и зарубежных литераторов «Дипломатия слова», посвященной Франциску Скорине и 500–летию белорусского книгопечатания, Николай Трус, заместитель главного редактора журнала «Полымя», напомнил о борьбе за Франциска Скорину, которая не утихала в Праге в 20–30–е годы прошлого века.


Здесь нашли приют белорусские, русские и украинские писатели из бывшей Российской империи — всех волновала национальная принадлежность философа и литератора, рожденного в Полоцке примерно в 1490 году. То обстоятельство, что «великий спор трех славянских народов» проходил в Праге, имело символическое значение — прежде всего потому, что именно здесь в 1517 году белорусский первопечатник выпустил в свет свою первую книгу — Псалтырь на западнорусском изводе церковнославянского языка. И в самый разгар этой литературной тяжбы прошлого столетия Марина Цветаева подарила сборник своих стихотворений замечательному украинскому поэту Антону Павлюку с дарственной надписью, призывающей поэтов любить и уважать друг друга «поверх национальных тяжб». (Сопряжение поэтических судеб — всегда загадка и чаще всего трагедия: Антон Павлюк, который был первым и, наверное, лучшим переводчиком Гийома Аполлинера на украинский язык, в начале 30–х годов из Чехословакии переехал в СССР, попал в мясорубку сталинских репрессий и погиб в 1937 году.)


Слова Марины Цветаевой, обращенные к своему украинскому собрату, стали внутренним стержнем торжеств, которые в минувшее воскресенье завершились в старинном Полоцке. При том, что в эти дни отмечали разные знаменательные события, в том числе, что важно, День белорусской письменности.


Слово «старинный», по–белоруски — «старадаўнi», звучало в эти первые дни осени очень часто и вполне уместно — город отмечал свое 1155–летие. В дни праздника на берегу Западной Двины был открыт памятник, символизирующий истоки белорусской государственности. И в этом не было никакой исторической мифологии. Полоцк, первое упоминание о котором в летописях относят к 862 году, был одним из важнейших политических и культурных центров Восточной Европы, своего рода началом начал современной Беларуси. Безусловно, нужно говорить о некоторых этнических доминантах населения, проживающего в этих краях, но при этом надо помнить и то, что обособление народов, а тем более формирование наций — это длительный процесс, который на определенном этапе завершится лишь в ХIХ столетии. Раннесредневековая Русь — Киевская, Полоцкая, Новгородская — была своего рода общей прародиной для важной части восточноевропейского славянства, будущих белорусов, русских, украинцев. И не только для них.

И вовсе не случайно, что на конференции, которая проходила в Музее книги, собрались писатели и литературоведы из всех соседних стран — России, Украины, Литвы, Латвии, которые считают Скорину выдающимся просветителем христианской Европы, оказавшим глубокое влияние не только на белорусскую культуру. Как известно, в 1520 году он открывает свою типографию в Вильно, в Великом Княжестве Литовском, а молва о его деяниях распространяется на Запад и на Восток. Его чтут и в Тевтонском ордене, и в Великом княжестве Московском, которое готовится стать Московским царством. К его слову прислушиваются и православные, и католики, и лютеране. В эпоху позднего Средневековья и в пору Возрождения просветители–гуманисты определяли европейское единство поверх конфессиональных барьеров. Готова ли современная интеллигенция к осуществлению подобной миссии? И есть ли на это запрос общества? Все это далеко не праздные вопросы.

Ответы на них не всегда громогласны и потому, как правило, не попадают в поле внимания СМИ.

Понятно, что после распада СССР именно национальная интеллигенция, прежде всего интеллигенция гуманитарная, была озабочена интеллектуальным обустройством новой государственности, как правило, моноэтнической, в истории и современности. Беларусь — одно из редких исключений, хотя в конце 80–х и в самом начале 90–х годов ХХ века были люди, которые путали национализм и национальные интересы. Сегодня двуязычие — использование белорусского и русского языков на государственном уровне — здесь рассматривают не как проблему, а как благо. Владение обоими языками открывает новые возможности. При этом в республике чутко относятся к запросу общества на сохранение и развитие белорусского языка и белорусской культуры. Важно понимать, что характер отношений с Россией от этого не становится хуже. Напротив, две уникальные культуры, активно взаимодействуя, вносят разнообразие в общий славянский мир.

Мне кажется, что подобную возможность не использовали на Украине, чье языковое многообразие ни в коей мере не помешало бы сохранению и развитию украинского языка. Замечу, что великие украинские поэты и писатели, заложившие фундамент новейшей национальной литературы, творили в контексте русской, польской, немецкой и других европейских культур. И, быть может, поэтому острее выражали национальную своеобычность украинского художественного мышления.

Совместный художественный проект «Три Софии», который в рамках международной программы «Минская инициатива» при поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества осуществили молодые художники Беларуси, России и Украины, — это еще одно подтверждение того, что во взаимодействии национальные культуры вовсе не растворяются одна в другой, а, напротив, ярче выявляют свои национальные черты. Двенадцать участников этого проекта (так и просится добавить сравнение — как двенадцать апостолов, но не стану богохульствовать) — по четыре из каждой страны вместе путешествовали по святым местам трех государств. Храмы, возведенные в честь одной из самых почитаемых святых в христианском мире, возведенные в Киеве, Великом Новгороде и Полоцке, пробудили творческую фантазию молодых живописцев, которые увидели, насколько многообразными могут быть вариации на заданную тему. Сколь свободными оказываются архитекторы, ваятели и художники, связанные, казалось, незыблемым каноном. И этот хрупкий баланс рождал магические шедевры. Выставка молодых мастеров Беларуси, России и Украины была открыта в полоцком храме Святой Софии. И становилось ясно, что одно из высших умений человека — способность творить да и просто жить «поверх национальных тяжб».

Михаил Швыдкой, доктор искусствоведения