Постарайся себя не терять!

Из–за травм на производстве, в авариях на транспорте общество, как известно, ежегодно теряет сотни работников: одни уходят из жизни, другие становятся инвалидами. В марте 2004–го, обращаясь к народу в день подписания Директивы N 1 «О мерах по укреплению общественной безопасности и дисциплины», Президент выразил серьезную обеспокоенность тем, что в мирное время белорусов гибнет больше, чем погибло на афганской войне. «Получается: своей преступной халатностью, разгильдяйством, недисциплинированностью мы сами против себя ведем войну», — отметил А.Лукашенко, потребовав от руководителей всех уровней бескомпромиссной борьбы за жизнь и безопасность граждан.

Что сегодня предпринимается для того, чтобы травм на производстве было меньше? Кто охраняет труд работников, защищает интересы пострадавших? За «круглым столом» «СБ» эти проблемы обсуждают директор департамента государственной инспекции труда Министерства труда и социальной защиты Анатолий САДОВНИЧИЙ, начальник управления организации медицинской помощи Министерства здравоохранения Александр ЦЫБИН, главный технический инспектор по охране труда Федерации профсоюзов Беларуси Александр ЗАЙЦЕВ, начальник отдела охраны труда РУП «Минский тракторный завод» Сергей ДУДНИК, заместитель начальника технического управления по охране труда концерна «Минскстрой» Владимир ГРАКОВИЧ, первый заместитель генерального директора Белорусского республиканского унитарного страхового предприятия «Белгосстрах» Вацлав МАРТИНКЕВИЧ, начальник управления профилактики МВД Николай ДРОЗД.

«СБ»: Каковы сегодня основные причины травм на производстве и какие меры предпринимаются, чтобы несчастных случаев было меньше?

А.Садовничий: Сегодня основная причина производственного травматизма — личная неосторожность работников и нарушение ими правил техники безопасности. Получают травмы и гибнут работники в самом продуктивном возрасте — в основном в 40 — 50 лет. Это серьезная социальная проблема, это и ощутимые потери в экономическом плане: ведь затрачены немалые средства на воспитание, профессиональную подготовку кадров. Одной из мер повышения безопасности на производстве стала утвержденная в 2005 году новая редакция Концепции государственного управления охраной труда. В ней дополняют друг друга механизмы принуждения и экономического стимулирования. Важным этапом работы в этом направлении стал Декрет Президента N 18 о страховании от несчастных случаев. Теперь наниматель, создающий безопасные условия труда, платит меньший страховой взнос. Кроме того, разрабатывается комплекс мер, направленных на экономическое стимулирование тех предприятий, где обеспечиваются безопасные условия труда. А пока мы наказываем работника или должностное лицо лишь за невыполнение требований охраны труда, но не поощряем старательных за выполнение. А ведь, как говорится, пряник и кнут должны быть всегда рядом, как два рычага, — без этого любой процесс управления будет однобоким.

Есть и еще одно новшество: совместно с Госстандартом наше министерство разработало стандарт системы управления охраной труда — СТБ18000–2005. В основе его заложены принципы, почерпнутые из международной системы организации охраны труда OHSAS–18000. Стандарт СТБ с ноября 2005 года уже вступил в действие.

А.Цыбин: В стране наметилась тенденция к снижению общей смертности, однако травматизм позиций не сдает. А в 2004 году был даже всплеск смертельного травмирования на производстве — 254 случая. Правда, в начале 90–х доходило и до 600.

А.Садовничий: Дополню: в 2003 году было 233, в 2005–м — 244 смертельных случая, в этом — за первое полугодие их 86 (против 101 за этот же период прошлого года).

А.Цыбин: Все равно это много. Реально снизить эти цифры можно только совместными усилиями контролирующих организаций, нанимателей и самих работников. Ведь утраты сопоставимы с потерями детей 1–го года жизни, а это показатель не столько медицинский, сколько социальный и даже политический. Нам не хотелось бы, чтобы статистика смертей на работе «тонула» в общих цифрах потерь. Смотрите: число погибших на производстве и получивших там травмы в состоянии алкогольного опьянения выросло с 15 процентов в 1990 году до 30 в 2005–м — в два раза! Может, на производстве стали больше выпивать? Но должен же быть какой–то входной контроль, чтобы не допускать к работе пьяных, и внутренний, чтобы на рабочем месте не пили. Мы намерены более активно заниматься профилактической работой. А если беда случается, самое главное — как можно быстрее оказать медицинскую помощь пострадавшему. Травмы — это большие финансовые потери. Сегодня реанимационная помощь стоит примерно 500 тысяч рублей ежедневно, а на медобслуживание из бюджета выделяются средства из расчета 385.000 рублей на каждого жителя в год! В среднем получивший травму человек находится на больничном порядка 30 дней.

А.Зайцев: Скоро ФПБ будет иметь доступ ко всем материалам по несчастным случаям на производстве. Это важно, ведь в дополнение к 244 случаям, прошедшим по статистике в 2005 году, мы имеем еще 93, оформленные актом НП — как непроизводственные. Из них 55 связаны с состоянием здоровья (инфаркт, инсульт и другие), а 33 случая отмечены как «при совершении противоправных деяний». Акты НП — лазейка для тех нанимателей, которые не хотят нести своей доли ответственности. Сегодня органы прокуратуры трактуют нахождение в нетрезвом виде на рабочем месте как противоправное деяние, и госинспектор на этом основании квалифицирует его как НП. Производственных травм в отчетах становится вроде меньше, хотя в реальности это не так. Получается этакая «двойная бухгалтерия».

Замечу, что на запрос ФПБ Минюст сообщил: если человек погиб на производстве в пьяном виде, то необходимо, кроме всего прочего, выяснять, что конкретно послужило причиной его смерти. Надо сказать, что основными причинами травматизма являются чаще всего не технические факторы, а, так сказать, организационные: на них приходится почти 28 процентов случаев. Вот над чем нужно работать. Но так или иначе, все же 35 процентов погибших были в состоянии алкогольного опьянения. Причем наниматель, как ни парадоксально это звучит, вроде и заинтересован в том, чтобы рабочие были под хмельком. Тогда получается, в случае их смерти он не понесет ответственности за это.

«СБ»: Участвуют ли сегодня профсоюзы в расследовании несчастных случаев?

А.Зайцев: С 1933 по 1993 год расследование несчастных случаев на производстве было основным делом профсоюзов. Теперь это делают госинспектора, которые и принимают решения. Мы тоже принимаем участие, отстаиваем законные права и интересы пострадавших. Иногда приходится требовать пересмотра спорных случаев. Помнится, экскаваторщик работал на очистке Августовского канала и утонул. Случай признали непроизводственным. Мы инициировали повторное расследование, справедливость была восстановлена, и в результате семья погибшего получила надежную социальную защиту. Полагаю, такие случаи должны предаваться гласности: все должны знать, из–за чего и почему чаще всего гибнут люди на производстве. Чтобы не повторять чужих ошибок.

«СБ»: А как обстоят дела с охраной труда на МТЗ?

С.Дудник: У нас задача — не допустить ни одного несчастного случая на производстве. У нас работает годами испытанная система управления условиями и охраной труда. Сохранился и трехступенчатый контроль за охраной труда: мастер — начальник цеха — руководитель предприятия. Каждый четко знает, что контролирует и за что отвечает. И если случается, что работник допускает какие–то нарушения техники безопасности, у него изымаются соответствующие талоны из удостоверения по охране труда, а это отражается прямым образом на размере его премии.

За период с 1990 года и по настоящее время травматизм у нас снизился почти в 5 раз. А за последние 3 года было лишь 3 случая травматизма в состоянии алкогольного опьянения. В 2005 году среди зарегистрированных 69 несчастных случаев «пьяных травм» вообще не было, в 2004 году из 70 — одна, в 2003–м из 72 — две. У нас налажена система строгого контроля за появлением на работе в нетрезвом состоянии. Теперь 3 заводских здравпункта оснащены приборами «Алкотест», персонал соответственно обучен, как проводить проверки. Любой подозреваемый в нетрезвости работник МТЗ задерживается на проходной.

Что касается новой системы OHSAS–18000, то мы ее планируем внедрять у себя поэтапно, сертифицировать сначала главный конвейер.

«СБ»: А как вы боретесь с пьянством на производстве?

А.Садовничий: Если задерживается работник с подозрениями на нетрезвое состояние, наниматель (комиссия в составе не менее трех человек) имеет право составить акт с указанием выявленных, характерных для алкогольного опьянения признаков. Согласен работник с актом — подписывает его, если нет — наниматель обязан выдать направление в наркодиспансер. И если работник отказался там обследоваться, все равно через суд будет признано, что он находился в состоянии алкогольного опьянения.

В.Гракович: Бороться с пьянством в строительстве гораздо сложнее, чем на других предприятиях. У нас и вахтера с вертушкой нет, а на одного прораба, бывает, приходится по 3 — 4 объекта в разных точках Минска. Однако если рабочий сам сознательно не будет нарушать дисциплину, случаев травматизма станет намного меньше. Общественные инспектора от профсоюзов постоянно находятся на объектах и раньше других замечают нарушения. Но почему–то не всегда они принимают меры, видя на работе пьяного, а некоторые пытаются его еще и выгораживать.

А.Садовничий: Раньше была коллективная ответственность в бригадах: за проступок одного в заработке теряли все. Поэтому и меньше покрывали нарушителей. Стоит спрашивать не только с виновников, но и с тех, кто работает с ними рядом и молчит. Кстати, в развитых странах Запада политика в отношении пьяниц еще более жесткая: несчастный случай в состоянии алкогольного опьянения считается нестраховым и страховщик не выплачивает никакого возмещения вреда.

А.Зайцев: Поддерживаю тракторостроителей: пьянства на работе не должно быть вообще. В том числе и на стройках. Для этого нужно только организовать работу, как, например, в ЖКХ, где ненадежных работников проверяют как утром, так и вечером.

В.Гракович: Хорошо, когда есть кем пополнить кадры, увольняя пьяниц. А в строительстве людей не хватает, причем катастрофически. Случается, целыми бригадами уходят, когда вводим коллективную ответственность за нарушения дисциплины, начинаем жестче требовать соблюдения условий ТБ. Некоторые руководители, учитывая ситуацию, идут даже на то, что зарплату выплачивают лишь по пятницам — иначе на следующий день половина рабочих может загулять.

У нас в концерне созданы комиссии по профилактике травматизма, которые постоянно проводят рейды по объектам с приборами «Алкотест», выявляют нарушителей, составляют акты. Кстати, мои коллеги, изучая западный строительный опыт, узнали интересную деталь: там спиртное с утра нигде не купишь. У нас же оно везде доступно.

А.Садовничий: Если работник уже однажды был уволен по пункту 7 статьи 42–й, безусловно, внимания к нему должно быть чуть больше, чем к другим. Но строительные организации, стараясь уменьшить затраты, настолько сократили управленческий аппарат, что прорабы не могут уследить за дисциплиной на объектах. Хватает там и недостатков в организации труда. Мы фиксируем массу нарушений требований безопасности при работе на высоте, сплошь и рядом видим незакрытые проемы, отсутствие ограждений на открытых высотных участках.

В.Гракович: Проблемы возникают и по другим причинам. Вот, например, для каждого объекта есть нормативный срок строительства, о чем, кстати, иногда проверяющие забывают. Если объект по нормам должен строиться 5 лет, а его иные организации спешат сдать за год–полтора, разве это нормально?

А.Зайцев: Получается, высокие темпы строительства достигаются ценой чьей–то жизни.

«СБ»: С какими показателями производственного травматизма «Минскстрой» завершил прошлый год?

В.Гракович: Зафиксировано всего 48 случаев, из них 7 — смертельных и 5 — с тяжелым исходом. Советом руководителей служб охраны труда предпринимается все возможное по сокращению травматизма: ужесточается контроль за соблюдением безопасности труда на объектах, ежегодно проверяются знания руководителей и специалистов, еженедельно проводится анализ результативности принятых мер. И все же в этом году было 13 происшествий: один рабочий погиб, трое получили тяжелые увечья.

«СБ»: А могут ли скрываться факты производственного травматизма?

А.Садовничий: Это невозможно. Мы ежемесячно получаем от всех медучреждений информацию о тех, кто обратился за помощью по случаю получения травм. Бывает, что руководство уговаривает пострадавшего сказать, что он дома получил травму. Но все равно потом, спустя годы, человек, как правило, приходит и заявляет, что его уговорили, что он смалодушничал и что на самом деле травму получил на работе.

«СБ»: В случае таких уговоров куда следует обращаться?

А.Садовничий: Или в департамент госинспекции труда, или в Федерацию профсоюзов.

С.Дудник: Но прежде всего — в службу охраны труда предприятия.

А.Садовничий: И не нужно бояться суда, если вы хотите восстановить свои права: он исследует обстоятельства дела и примет решение.

В.Мартинкевич: Поддаваясь на уговоры, можно много потерять. Например, если через пару лет после травмы наступит стойкое расстройство здоровья, то выплаты по инвалидности будут значительно меньшими. С 2004 года в Беларуси введено обязательное страхование всех работников. Им теперь при наступлении страхового случая выплачиваются компенсации. Предварительно мы провели мониторинг, и оказалось, что потенциальных получателей возмещения вреда за все предыдущие годы у нас около 22 тысяч. Мы рассчитали тариф, начали работать. Но сегодня их уже 30 тысяч 630 человек. Откуда такой рост? Оказалось, производственный травматизм раньше маскировался бытовым. Сейчас очень много людей обращаются в различные инстанции, желая восстановить справедливость. Есть у нас факты и по 50–м годам, и даже по 1947 году. Многие поняли, что за старую травму можно получить компенсацию. И пошел вал обращений. Всплывает много разного. Помню, расследовался случай травматизма мелиораторов, работавших на болотах. Как оказалось, они напились в рабочее время, и звеньевой отстранил их от работы. Те, пьяными, сели на мотоцикл и уехали. По дороге, не справившись с управлением, упали и покалечились. И вот теперь им захотелось компенсаций. Не получилось.

А вообще, я считаю, что баланс ответственности работника и должностных лиц, обязанных следить за соблюдением ТБ, у нас нарушен в пользу работника: степень ответственности его намного ниже, чем у того, кто обеспечивает организацию работ, контроль за их выполнением.

«СБ»: Понимают ли это рабочие?

В.Мартинкевич: К сожалению, далеко не все. Большая часть из тех, кто пьет на работе, боятся больше увольнения, чем получения травмы, инвалидности. Причем не задумываясь о том, что могут оставить семью без средств к существованию. Нужно, как аксиому, знать, что если ты пьян на работе, законом абсолютно не защищен. Ни один суд не защитит пьяницу, его семью, если что–то с ним случится. И это правильно: нельзя, чтобы из государственной казны оплачивалась чья–то безответственность.

«СБ»: А какие меры по снижению травматизма на производстве предпринимаются со стороны МВД?

Н.Дрозд: В настоящее время мы разрабатываем законопроект «О некоторых мерах по предотвращению пьянства и алкоголизма, укреплению общественной безопасности и здоровья граждан». Этот документ направлен прежде всего на предупреждение правонарушений, в том числе и связанных с производством. В нем, в частности, предлагается ограничить распитие пива в общественных местах, причем вообще убрать его из киосков, ужесточить штрафы работнику за появление на работе в нетрезвом виде от 2 до 8 базовых величин (сегодня это — 2 базовые величины), руководителю — от 5 до 12 базовых (сегодня — от 1 до 3 базовых). Надо сказать, в этом году сотрудниками МВД по стране уже выявлено около 13.500 случаев распития спиртного и фактов появления на рабочих местах в нетрезвом виде. Полагаю, не на всех предприятиях строгая ответственность за такие деяния предусмотрена в коллективных договорах. А бывает и такое, что факты нарушений скрываются руководством. Немало граждан попадают и в медвытрезвители. В первом полугодии таких случаев было порядка 30 тысяч, причем около 40 процентов из попавших в медвытрезвитель — рабочие и служащие. И какими они назавтра приходят на работу?

«СБ»: Насколько отлажена у нас система посттравматической реабилитации, социальной адаптации инвалидов?

А.Цыбин: Она достаточно развита в стране. У нас функционируют реабилитационные центры, такие, как, например, Республиканская клиническая больница медицинской реабилитации в Аксаковщине. Главное, чтобы у человека, ставшего инвалидом, было внутреннее желание пройти переподготовку. И потом его зарплата должна быть более высокой, чем пенсия по инвалидности.

А.Зайцев: Предприятие, работая на котором человек был травмирован, обязано его трудоустроить. Но для инвалидов там может просто не хватать рабочих мест с особыми условиями труда. Поэтому лишь немногие переучиваются.

В.Мартинкевич: За 2005 год выплаты по производственному травматизму Белгосстрахом составили 76,5 миллиарда рублей, при этом на профпереобучение — лишь 1 миллион 344 тысячи рублей. Основные суммы идут на ежемесячные страховые выплаты. Инвалид производства получает в среднем 700 — 730 тысяч рублей в месяц, и выплаты постоянно увеличиваются с ростом средней зарплаты. Как видим, вся эта категория граждан у нас социально защищена государством. Хотя, на мой взгляд, оно должно без исключения защищать лишь тех, кто полностью лишен трудоспособности, кто не может хоть как–то зарабатывать себе на жизнь.

«СБ»: Правильно. Если человек не будет сам делать все, чтобы сохранить свое здоровье и жизнь, никакой контроль не поможет.

А.Садовничий: В этом году каждый третий случай травматизма с тяжелыми и смертельными последствиями произошел по причине нарушения трудовой и производственной дисциплины и личной неосторожности. Вывод прост: человек о своей безопасности в первую очередь и прежде всего должен заботиться сам. Будет такое отношение — травм и смертей значительно поубавится. Скажем, в той же Германии никто не пойдет выполнять работу, которая ему не поручена. У нашего человека желание помочь тому, кто рядом, и даже тому, кто об этом не просит, порой не знает границ, и многие от этого страдают. Пришел, начал советовать–помогать — а в результате остался без пальцев или без глаза. А чего шел, если это не твое место работы?

Главное сегодня — профилактическая работа, а не «битье по хвостам». Поэтому и новые стандарты в охране труда направлены прежде всего на выявление потенциальных опасностей на производстве и их снижение.