Двухлетний Леша легко управляет искусственной рукой.Лешеньке два годика. Одной рукой он грызет яблоко, а вторую деловито протягивает доктору для приветствия. Сразу и не поймешь, что протянутая ручка — протез. Андрей Фадеев, заведующий отделением стационарного протезирования и реабилитации, здоровается с малышом: «Лешка к нам с 11 месяцев приезжает».
У Леши нет одной ручки — это врожденная особенность. Мальчик растет быстро, поэтому частый гость в центре. Андрей Фадеев проверяет, как держится протез:
— Ребята перерастают свои протезы, точно так же, как одежду или обувь. Малышам надо менять протезы раз в полгода, с 12 лет — раз в год.
Один детский протез верхней конечности в среднем обходится в 2 тысячи белорусских рублей, нижней — 3 тысячи. Но протезирование для белорусов проводят в центре абсолютно бесплатно.
Приглашаю маму Леши на беседу. Дарья Капелюшная без проблем соглашается на разговор. Она и ее муж Евгений — многодетные родители. Их старшему мальчику 12 лет.
— Сыночек был запланированным. Фрукты, витамины — берегла себя. А на 24-й неделе беременности сказали, что произошла внутриутробная ампутация. А потом — шок, слезы, копание в себе.
Андрей ФАДЕЕВ.Теперь родители не нарадуются мальчиком. Дарья следит, как Лешка носится по коридорам:
— Сейчас на прогулку идем, говорит: «Мама, неси руку, на улицу гулять идти пора». Смотрите, как ловко управляется с протезом. Он в годик с искусственной рукой за минуту по лесенке взбирался. Сильный он.
— Они все сильные ребята, — машет головой инженер-протезист Алексей Шайбак и объясняет: чем раньше родители детей с особенностями обратятся в центр, тем лучше. К протезам верхних конечностей дети готовы, когда они начинают сидеть и использовать обе руки, в возрасте от трех до семи месяцев. К нижним можно приступать чуть позже. Многие на протезах учатся ходить — и это правильно. Потом к протезу будет сложнее привыкнуть.
Мне показывают фото мальчика двух лет. Это еще один пациент центра. На фото он толкает ножкой мяч. Оказывается, малыш на протезах. Некоторые дети на искусственных ногах даже в футбол умудряются играть. Хотя такие протезы для активных действий не предназначены. В основном в центре детям устанавливают косметические протезы, полностью имитирующие руку или ногу. Иногда ребята заказывают и что-то повеселее. Алексей достает с полки протез ноги яркой желтой окраски: «Сечас идет тенденция делать протезы совсем непохожими на настоящие конечности. Они стильные — металл, имитация руки робота. Но даже за границей такие протезы детям практически не устанавливают из-за их дороговизны».
На учете в Белорусском протезно-ортопедическом восстановительном центре состоит 90 детей. Ежегодно обращается около 40. Среди них у большинства врожденный «сбой» в организме. На втором месте — последствия травм, на третьем — болезни.
Одиннадцатилетняя Саша тоже часто сюда приезжает. В два годика она заразилась менингококковой инфекцией. Людмила Лазюк из Дзержинска вспоминает:
Пока Саше делают новые протезы, она пересела в инвалидную коляску.— Помню, у Сашки подскочила температура. На ножке появилось маленькое пятнышко — как от занозы. А на следующий день тело покрылось фиолетовыми пятнами. Ее экстренно госпитализировали. Те дни для меня как в тумане. Доченьку держали на аппаратах — она не могла дышать. У ребенка начался сепсис. Врачи сказали: или ампутация двух ног, или она не выживет. После операции со страхом входила в палату. Боялась поднять простыню. Заносила руку и снова опускала. И так десятки раз. Помню, Сашенька проснулась, открыла глазки: «Мамочка, ты только не плачь, но у меня нет ножек».
Людмила признается, что очень благодарна здешним специалистам:
— Дочка может в магазин сходить, с друзьями выйти, записалась вот на кружок стрельбы из лука.
Каждый раз Саше надо осваивать новые протезы, но это уже получается у нее легко — все-таки в восьмой раз их меняет. А вот Ангелине только предстоит этот путь. Девочке четыре года, и она приехала сюда впервые.
Заходим в палату к Ангелине. Она действительно, словно ангелочек, посапывает в кроватке. Черные кучерявые волосы, точеное личико — не девочка, а красавица. Мама прижимает палец ко рту: тише, только уснула. Свою фамилию называть не разрешает, фотографироваться тоже, но историю рассказать соглашается.
У двадцатидевятилетней Юлии это второй ребенок. Первой девочке, Лере, семь лет, ходит в школу. Когда Юлия забеременела во второй раз, ходила счастливая. На первом УЗИ доктор сказал ей, что все замечательно. На втором врач заметил: «Смотрите, бочком лежит и ножки поджала». На третье обследование женщина поехала в 30 недель. Муж и дочка остались внизу. Юлия, чтобы не разбудить Ангелину, шепчет:
— Как сейчас помню: врач смотрит на монитор, и вдруг ее лицо меняется. Она резко встает и бежит за вторым специалистом. Потом они уже вместе взволнованно перешептываются между собой. Стучат ручками по экрану, что-то показывают. У меня от страха начинает учащенно биться сердце. Этот звук стоит в ушах. Вдруг голос врача: «Вы только не пугайтесь, только не пугайтесь: у вашего ребенка нет двух ног и ручки».
Тогда Юлия не приняла этого ребенка. Просила сделать прерывание беременности. Но врачи сказали, что рождение его живым — шанс небольшой. Прерывать поздно. Видимо, Ангелинке было суждено родиться. После рождения она не дышала, но потом закричала. Юлия не смогла даже взять ее на руки — родители на год отдали девочку на обследование, правда, отказ не писали. Через год Юлина мама легла с Ангелиной в больницу — девочке предстояло 4 операции еще из-за других проблем со здоровьем. И только после этого Юлия нашла в себе силы прийти к ребенку. А как увидела, уйти уже не смогла. Ангелинка растет смышленой девочкой, ходит в детский сад, ладит с сестрой. А скоро у нее должны появиться «ножки».
Андрей Фадеев не скрывает: «Случай этот сложный. Пробные протезы уже сделали. Это промежуточный вариант, который мы разработали для того, чтобы девочка училась ходить. Параллельно будем корректировать протез, чтобы идеально подогнать изделие под особенности строения. Дети могут приспосабливаться к неудобному протезу, они не понимают, как нужно «правильно ходить». Поэтому необходимы тестовое пользование и корректировка протеза в стационарных условиях.
Для изготовления протезов используются в основном комплектующие российских и немецких производителей, культиприемные гильзы изготавливают индивидуально прямо в центре. Время на изготовление от 2 до 3 месяцев. В итоге протез должен сидеть как влитой. Не менее важно научиться пользоваться искусственной конечностью. Дети в этом вопросе все схватывают на лету.
Первичные пациенты проходят период адаптации прямо здесь. На обучение уходит около месяца. Инструктор Инна Канатуш уверена, что у Ангелины все получится:
— Сейчас на выходные дни дали девочке задание закрепить навыки стояния на протезе.
В центре создана среда, как на улице — лестницы, бордюры, каменистые поверхности. Пациенты центра должны отработать каждое движение.
— Ребенка нужно учить правильной ходьбе на протезе, — Инна показывает, как правильно. — Неправильно выработанный двигательный стереотип при первичном протезировании приведет к хромоте, которую сложно будет исправить, и к травмам при падении.
Пока Инна показывала этапы обучения ходьбе, Ангелина проснулась. Вежливо поздоровалась и показала на протезы:
— Тетя, видите, это мои ножки. Правда, как у куколки. На них даже туфельки с бабочками. У меня никогда в жизни не было туфелек. Зато теперь есть.
