В минувшую субботу я была на похоронах. Урну с прахом близкой знакомой нашей семьи забирали из минского крематория и захоронили на Северном кладбище в могиле ее мужа. В последние годы в этой скорбной процедуре мне нередко приходится участвовать. И всякий раз, забирая урну с прахом, узнавала, что на полках крематория немало так называемых невостребованных урн. И по году, и по три, и по пять лет за ними никто не приходит. Прах мертвых стучит в сердца живых. Но живые почему–то не слышат...
Никто из нас не живет лишь для себя и никто не умирает для себя. Эта вечная истина — напоминание и, если хотите, предупреждение нам, остающимся жить. Напоминание и о том, что достойно проводить человека в последний путь, сделать этот путь не оборванным, а законченным — важно не только для усопших. Нам, живым, это еще важнее. Чтобы со спокойной совестью продолжать свой земной путь.
Но, похоже, эту вечную истину то ли не знают, то ли не хотят знать родственники и близкие тех, чей прах годами остается незахороненным. Эта, назовем ее земным канцелярским словом, проблема появилась с момента открытия крематория. Заказчики, как именуются те, кто доставил покойного в крематорий, за прахом не являются. Не один-два человека забывают об усопшем — десятки. Урны обязаны хранить 3 года. После этого по закону прах можно захоронить за государственный счет. Несколько лет назад больше полусотни невостребованных урн уже были захоронены в общей могиле. Самая старая из них пылилась на полке... 16 лет! Следующее общее захоронение будет организовано, когда полки крематория с невостребованными урнами опять переполнятся. И этот час, похоже, не за горами. С полусотню забытых уже набралось...
Работники крематория всеми доступными им средствами пытаются достучаться до совести родственников усопших. Даже пеню за хранение с заказчиков не требуют. Только бы забрали, похоронили! Регулярно звонят близким покойных, направляют им заказные письма, обращаются в редакции газет, на телевидение с просьбой усовестить забывчивых родственников. К нам в «СБ» тоже поступало такое письмо от руководства УП «Спецкомбинат КБО»: «Обращаемся с предложением о публикации на страницах газеты «Советская Белоруссия» статьи по зреющей проблеме увековечения памяти усопших. Суть проблемы: в настоящее время в администрации крематория находится на хранении 60 невостребованных урн с прахом...» К письму прилагался список — фамилии и адреса заказчиков кремации, забывших о прахе своих близких. Газета дважды публиковала об этом статьи. Я сама обзванивала этих самых заказчиков из списка. К сожалению, ничего вразумительного никто сказать не мог: мол, денег нет на захоронение, некогда и, вообще, это не ваше дело. Некоторые абоненты вообще посылали меня подальше...
Публикации регулярно появляются и в других изданиях. Но... ничего не меняется. Более того, с каждым годом невостребованных урн становится все больше. Кстати, аргумент насчет денег — наиболее частый у забывчивых родственников усопших... Сегодня государство выделяет материальную помощь на захоронение миллион рублей. Этого с избытком хватает, чтобы оплатить процедуру кремации и место в колумбарии. Еще и на скромные поминки останется. Так что проблема не в деньгах, а в... Хотела написать слово «совесть», но только ли в ней, точнее, в ее отсутствии все дело?
Тема смерти, отношения к ней, к усопшим — далеко не самая популярная в нашем обществе. Религиозный опыт этого отношения у многих утерян. Мы сами себе запретили говорить, думать о смерти, словно стремимся получить иллюзорное освобождение от ее великого таинства. И один из главных вопросов бытия — отношение к смерти — большинство из нас откладывает на потом, до последнего часа. Так и не научившись по–христиански принимать кончину своих близких, достойно относиться к увековечению их памяти. Ведь незахороненный прах — лишь одна вопиющая, так сказать, грань нашего отношения к усопшим. Есть и другие: состояние наших кладбищ, вандализм и воровство на погостах. И только газетными призывами к совести этого отношения, похоже, не изменить...
Сегодня во многих странах развивается наука танатология, которая, изучая установки людей в отношении смерти, памяти усопших, помогает им понять и главные установки в отношении жизни и ее ценностей. Специальные курсы по этим проблемам включены в планы учебных заведений. Для многих из нас эти материи — терра инкогнита. Но ведь никто из нас не живет лишь для себя. И никто не умирает для себя...
