Вспоминает бывшая несовершеннолетняя узница Клавдия Ермакова
Эту простую деревенскую женщину-труженицу я знаю с раннего детства. Клавдия Ивановна Ермакова (в девичестве Журавлева) родилась на Бобруйщине. В роковом 41-м, когда немцы оккупировали ее родную деревню, ей шел двенадцатый год. Она запомнила немецких солдат в серой форме, как они шли на восток, радостные и довольные, ни от кого не прячась и никого особо не боясь. Тогда же впервые столкнулась со смертью. Видела расстрелянных красноармейцев. На ее глазах немцы застрелили, просто так, забавы ради, двух сельских женщин.
Клавдия Ивановна вспоминает, что война разделила людей не только на тех, кто уцелел и погиб. Немало выискалось подонков, грабивших оставленные дома, строчивших доносы оккупационным властям и по первому призыву бежавших служить им. В их числе оказался и родной дядя Клавы, брат отца.
Служа старостой при оккупантах, в 1943 году он сдал ее и еще двух ее сверстниц фашистским властям и их отправили в Германию.
— Мы трое суток сидели в сарае на голодном пайке вместе с девочками и мальчиками из других деревень, — вспоминает Клавдия Ивановна. – За это время двух моих товарок по несчастью вернули обратно. Как потом оказалось, за них похлопотал их родственник, тоже связанный с немцами.
А Клаву с другими детьми погрузили в товарные вагоны и отправили в Германию. Было очень тесно и страшно – никто не знал, куда их везут и какая участь им уготована. Ехали больше недели. Конечный пункт – концлагерь. Он был обнесен колючей проволокой, подходы к нему заминированы. Охраняли детей фашисты с автоматами и собаками.
— Жили мы в бараках с земляными полами, спать приходилось прямо в грязи. Нам запрещали не только разводить костры, но и собирать хворост, чтобы сделать себе подстилку, – продолжает женщина. — Нас использовали в качестве подопытных кроликов, брали кровь для раненых немецких военнослужащих, заставляли работать с раннего утра до поздней ночи. Многие дети не выдерживали такой нагрузки и умирали. Их трупы сжигали. С наступлением утра каждый из нас готовился к смерти, каждый день мог стать последним. И мы отчаянно боролись за жизнь.
Освободили детей войска союзников уже после подписания акта о капитуляции. Многие были в критическом состоянии. Их разместили на территории немецкого санатория, отмыли, переодели, лечили, откармливали и… приглашали жить в США. И только после того как Клава отказалась, ее и других таких же ребят, пожелавших вернуться на родину, передали советским властям в Германии.
Вернулась Клава Журавлева домой лишь в декабре 1945-го. После войны работала в колхозе, в том числе 37 лет дояркой. Вышла замуж, родила и воспитала троих детей. Сейчас у нее трое внуков и трое правнуков. Говорит, что прожила трудную, но счастливую жизнь. И единственное, о чем не любит вспоминать, – это война.
